— Дай взглянуть! — возбужденно воскликнула Джорджи.

Нэнси оторвалась от дырки в заборе и уступила место своей черноволосой приятельнице.

— Может, это и есть заброшенная железорудная шахта и плавильня? — спросила Бесс.

— Из-за деревьев внутри толком ничего не разглядишь, — заметила Джорджи.

«Если это та самая покосившаяся труба, которую мы ищем, — подумала Нэнси, — залежь фарфоровой глины должна находиться где-то рядом. Возможно, за этим забором».

— Пошли, — предложила она, направляясь вдоль изгороди. — Должен же где-нибудь быть вход.

— Как бы не так! — ответила Джорджи, когда троица завернула за угол забора.

Здесь не было и намека на вход. На добрых пятьсот футов простиралась однообразно ровная дощатая стена. Когда девушки дошли до ее конца, забор опять повернул под прямым углом. На этот раз его сторона простиралась на двести пятьдесят футов.

— Ой, как же я устала, — простонала Бесс. — И проголодалась.

— Может быть, там внутри, — поддразнила ее Джорджи, — бейсбольный стадион с парком? Если так, то мы зайдем в буфет, где торгуют сосисками.

— Чтобы попасть внутрь, нам, кажется, понадобится вертолет, — усмехнулась Нэнси, внимательно рассматривая забор. — Эти доски, ничего не скажешь, на совесть подогнаны друг к другу.

Пока они обходили изгородь, она перебирала в уме некоторые вещи, которые ее озадачивали: почему над огороженным участком царит атмосфера секретности? Почему в заборе не видно дверей? Почему за изгородью не заметно никаких признаков деятельности?

— Раз уж мы не можем войти туда, — объявила Нэнси, — я попытаюсь заглянуть внутрь и посмотреть, не видно ли там глиняного карьера.

Подойдя к ближайшему дереву, она вскарабкалась по стволу до ближайшего сука и поудобней устроилась в развилке.

— Что-нибудь разглядела? — нетерпеливо спросила Джорджи.

— Отсюда мало что видно, — ответила Нэнси. — Слишком все заросло.

И тут ее внимание привлекла какая-то конструкция у самого верха покосившейся трубы. Это был орнамент из проржавевшего железа, прикрепленный к кирпичам.

— Как выглядит эта штука? — поинтересовалась Джорджи, когда Нэнси сообщила о своем открытии.

— Несколько пересекающихся прутьев, — ответила Нэнси. — Может, это герб бывшего владельца шахты?

Пока она слезала с дерева, Бесс отошла на некоторое расстояние, взобралась на холмик и крикнула:

— Отсюда хорошо видно!

Джорджи направилась туда — и вдруг Бесс издала душераздирающий вопль. Обе ее подруги сломя голову кинулись к ней. Когда они взбежали на холмик, Бесс вся дрожала от страха.

— Что случилось? — спросила Нэнси.

— О, Нэнси!.. — прошептала Бесс, показывая в сторону строения. — Я видела, как из этой трубы высунулась костлявая рука!

Нэнси и Джорджи впились взглядом в трубу. Никакой руки не было. Бесс рассказала, что на мгновение зажмурилась, чтобы не видеть жуткого зрелища, а когда снова открыла глаза, рука уже исчезла.

— По-моему, тебе померещилось, — насмешливо сказала Джорджи. — Когда человек устает, ему черт-те что может привидеться.

— Не настолько уж я устала, — возразила Бесс. — Я видела руку. Я уверена.

Охваченная ужасом, она бросилась через лес в сторону, где они оставили машину Нэнси. Подругам ничего не оставалось, как последовать за ней.

Нэнси включила зажигание, и вскоре они были уже далеко от этого зловещего места.

— Никогда больше туда не поеду! — заявила Бесс.

— Даже чтобы помочь твоему двоюродному брату Дику? — с улыбкой спросила Нэнси.

В конце концов Бесс уступила: может быть, она сумеет преодолеть страх — ведь ей правда хочется, чтобы Дик получил в свое распоряжение эту особую глину.

После того как она развезла подруг по домам, Нэнси решила заглянуть в магазин к Дику и рассказать ему о своем последнем открытии. За прилавком стоял школьник, который помогал молодому гончару после занятий.

— Чего бы вы хотели, мисс? — спросил он.

— Я бы хотела повидать мистера Милтона.

— Сейчас он занят у себя в мастерской, — ответил мальчик. — Но он скоро освободится. Вы подождете?

— Он мой приятель, — улыбнулась Нэнси. — Я пройду к нему в мастерскую.

В задней комнате Дик сидел за гончарным кругом, с головой углубившись в работу. Непослушные рыжие вихры падали ему на лоб. Он был так поглощен делом, что не заметил прихода гостьи.

Нэнси с интересом наблюдала, как Дик ловко прижимает ком глины к центру круга, потом пропускает глину между пальцев, так что она поднимается вверх спиральным столбиком, потом опять приминает ее. Затем молодой гончар снова сформовал столбик, подровнял его по центру и, погрузив большие пальцы во вращающуюся мягкую глину, быстро сделал из нее цилиндр.

Далее, вложив одну руку внутрь цилиндра, а другой обрабатывая его снаружи, Дик придал желаемую толщину глиняной стенке. Теперь цилиндр словно по волшебству начал превращаться на глазах у Нэнси в большой кувшин.

Дик щелкнул выключателем, и жужжащее колесо медленно остановилось. Он оглянулся, и лицо его выразило радостное удивление.

— Нэнси Дру! Как вы сюда попали?

— Очень просто. Ведь кувшин, который вы только что изготовили, — это лампа Аладдина. Вы потерли ее — и я появилась!

Дик рассмеялся, потом стал серьезным.

— Хорошо бы нам вызвать джинна и приказать ему найти ту разработку фарфоровой глины, — проговорил он с ноткой грусти.

— Может, джинн нам и не понадобится, — улыбнулась Нэнси.

— Что вы хотите этим сказать?

— Кажется, мы нашли ту покосившуюся трубу! — сияя, выпалила девушка.

— Правда? — Дик даже рот открыл от изумления.

— Пока еще не знаю наверняка. — Нэнси рассказала Дику об открытии, которое сделала вместе с подругами. — Скоро я туда вернусь и поищу как следует.

Мальчишеская улыбка надежды освещала лицо Дика, когда он провожал Нэнси до двери.

— Я буду держать вас в курсе событий, — пообещала Нэнси.

В тот же день после обеда она вслед за отцом прошла в его кабинет на втором этаже.

— По лицу вижу, ты что-то замышляешь, юная леди, — проницательно заметил он. — Ну, выкладывай, что у тебя?

Нэнси рассказала ему о своем визите к странному огороженному месту. Мистер Дру нахмурился.

— Не нравится мне все это, — сказал он. — По-моему, лучше держаться от этого местечка подальше.

— Но послушай, папа! — возразила Нэнси, округлив свои синие глаза. — Где-то там, возможно, имеется ценное месторождение фарфоровой глины. А если я не отправлюсь туда снова, мне не удастся его разыскать!

— Если месторождение находится на огороженном участке, владелец все равно вряд ли захочет продать эту глину, — напомнил мистер Дру дочери. — Ну что ж, ищи, если хочешь.

— Ладно, — кивнула она.

Карсон Дру достал из кармана листок бумаги и произнес:

— У меня тоже появилась одна зацепка. Это насчет исчезновения отца и дочери Энь.

— И что же это? — жадно спросила Нэнси.

— Сегодня днем я получил телефонограмму из Сан-Франциско, — пояснил мистер Дру. — Это запись, сделанная моей секретаршей. — Он откинулся на спинку кресла и продолжал: — Тут говорится, что по прибытии Эней в Сан-Франциско, начальный пункт их путешествия по Соединенным Штатам, их встретил на пристани человек по имени Дэвид Карр, агент по сбыту «Торговой компании Западного побережья» — фирмы, занимающейся импортом. По-видимому, Карр познакомился с Энь Моем на деловой почве. Когда Энь с дочерью отправились из Сан-Франциско в ознакомительное турне по керамическим предприятиям Соединенных Штатов, Карр поехал вместе с ними.

— Тебе сообщили, как выглядит этот Дэвид Карр? — спросила Нэнси.

— Нет. В телефонограмме говорится, что никаких фотографий или описаний его внешности не обнаружено. Даже должностные лица его фирмы не смогли представить на этот счет нужных сведений. Оказывается, Карр практически всю свою работу на эту компанию осуществлял в Китае и держал с ними связь по почте. Затем — примерно в то же время, когда он встретил в Сан-Франциско Эней, — он пропал из их поля зрения.