Эгрегор Тьмы

   (Сноска: Эгрегор есть облако-мысль какого-либо общества, некое информационное поле, обладающее, по мнению мистиков, неограниченной властью над всеми, кто к нему подключен.

   Эгрегор Тьмы есть некая сущность, способная идейно подчинить себе сознание многих, подпитываясь их энергией, развиваясь и стремительно увеличиваясь. Оно не Зло, а лишь общий дух Зла, по сути, нейтральный наблюдатель, вмешивающийся лишь изредка, помогая принять решение. Информационно-энергетическая субстанция, несущая в себе мудрость всех поколений тёмной науки. Некоторые полагают, что Э.Т. одушевленное существо, обладающее разумом и собственной волей.)

Город-призрак

"Спасение человека не должно более зависеть от его самоотречения. И да будет известно, что мир плоти и жизни будет величайшим приготовлением для любых и всех величайших наслаждений". Антон Шандор ЛаВей

Нарисовав на полу три полосы окурком, она плюнула на это бессмысленное занятие и подошла к выбитому окну. В доме напротив так же никого не было, он был опустошён ещё раньше, чем этот. Его окна чернели сажей -- следами очередного пожара, унёсшего жизнь из этих квартир, как и в большей части города. Пытаясь согреться, люди жгли костры, свечами освещали свои жилища. На улицах редко можно было встретить кого-либо. И при таких обстоятельствах, появление человека не радовало. Те немногие, что уцелели после пожаров, разгромов и массовых расправ, хорошо усвоили новый и единственный закон: "Каждый сам за себя".

Верити тоже знала это правило, но никак не могла смириться со своим одиночеством. Иногда оно становилось невыносимым. Часто не хотелось жить. Волю к жизни возвращали те, кто покушался на неё. Рити не раз уже приходилось биться за жизнь в свои семнадцать, хотя это не приносило ожидаемого опыта, силы, а только тяжким грузом ложилось на сердце. Девушка не покончила с собой лишь по одной причине: ей хотелось узнать, на что надеются остальные, ради чего они живут и воюют и, может быть, присоединиться к ним.

В городе и его окрестностях наступил Армагеддон. Вампиры пытались захватить власть, оборотни осуществляли свои мечты и наедались до отвала, убиенные часто "пробуждались" и с удовольствием пожирали своих мёртвых товарищей. Казалось бы, выжить в этом логове невозможно, но люди боролись, как могли. Даже днём Верити почти не выходила на улицу. Она пряталась в полуразрушенных домах, в подвалах, на чердаках. Днём опасность исходила от одичавших собак. Бродячие псы жили здесь куда лучше людей. Они с удовольствием пожирали то, что недоедали другие. Останки людских тел стали их единственной пищей. Запах живой плоти пугал, но всё же привлекал их внимание. Ночью псы отсыпались, но их сменяли другие охотники.

Девушка обошла своё новое пристанище, убедилась в том, что оно не принадлежит более никому, и что трупов поблизости нет. Очень ценной находкой оказался детский матрасик. Он был небольшой, но достаточно чистый. Верити выбрала менее освещённый угол, кинула на пол свою находку и поудобнее устроилась. Расстегнула куртку и, вытащив из-за пояса так же недавно найденный пистолет, принялась изучать его. Изрядно помучавшись с ним, девушка извлекла обойму, в которой остался всего один патрон. "Это для меня" -- мысленно прокомментировала она.

На город опустилась тьма. Каждую ночь она холодила жилы Верити. Сердце охватывал ужас, ведь "тварей" теперь было почти столько же, сколько и смертных, а может, и больше. Каждая ночь уносила сотни жизней.

Девушка зябко поёжилась и, прислонившись к стене, приготовилась к ещё одной бессонной ночи. Чувство тревоги всегда усиливалось по ночам, где бы Верити не была, но сегодня это чувство было таким сильным, что девушке хотелось плакать. Она огляделась. Судорога прошла по всему телу. "Это всего лишь ветер... только ветер... жутко холодный ветер!" -- мысленно успокаивала себя Верити. Порыв ледяного ноябрьского ветра вскоре затих, перестал листать обгоревшие книги и гудеть в коридорах. Всё затихло, будто перед бурей. Девушка долго вслушивалась, но, кроме капающей где-то в подвале воды, так ничего и не услышала. Полумёртвый город накрыла тяжёлая пелена густого тумана. Странное, необъяснимое беспокойство не оставляло Верити ни на минуту. Предчувствие не обмануло её. Спустя какое-то время с улицы послышался шум, какая-то возня, затем несколько пар ног пробежали по лестнице. Глухой удар, приглушённый крик, потом тишина, тяжёлые шаги одного человека, затем снова возня... Верити быстро поднялась на ноги и бесшумно пробралась к выходу, встав недалеко от пустого дверного проёма, ведущего на лестничную площадку. Девушка сняла с предохранителя пистолет и приготовилась к защите, но не успела даже пошевелиться, как мимо неё промелькнула широкая сгорбленная фигура. Она прошмыгнула в квартиру, а вторая, едва заметив девушку, прокричала что-то низким истеричным голосом и бросилась на неё. Раздался выстрел. Когда Верити открыла глаза, мужчина лежал у её ног в луже собственной крови, без каких-либо признаков жизни. Из глубин её нового пристанища слышался стон другого, того, кто убегал от покойного. С минуту девушка колебалась. Наконец, решившись, она обследовала карманы мертвеца. Ничего полезного для себя она не нашла. Чеснок был несъедобен, остро заточенные деревяшки бесполезны в битве за выживание. Разве что небольшой выкидной ножик мог пригодиться. Верити поднялась на ноги и уже начала было спускаться вниз по лестнице, как вдруг вспомнила о чём-то ужасно важном, обшарив свои карманы. Самое ценное, что у неё оставалось, -- подаренный братом брелок в виде дракона, -- где-то выпал из кармана. Необходимо было вернуться и найти его, во что бы то ни стало. "Тот человек, видимо, ранен, а значит, не сможет причинить мне вреда" -- думала девушка, тихо крадясь по чёрному коридору. В том самом углу, на том самом матрасике, где только что сидела она, лежал молодой парень, чуть старше её. Он действительно был серьёзно ранен, и вокруг него тёмным пятном разрасталась лужица крови. Его худое тело содрогалось от боли, но лицо было спокойно, глаза внимательно следили за каждым движением девушки. Тонкие бледные губы чуть приоткрылись.

--Помоги мне... -- простонал он, но губы оставались недвижимы.

По крайней мере, так показалось девушке. Вероятно, сказался недосып, накопившийся за последние два месяца.

--Что я могу сделать? -- Верити не стала приближаться, оставшись на безопасном расстоянии, глазами шаря по бетонной пыли на полу.

--У тебя есть вода? -- на этот раз его губы пошевелились, и девушка окончательно пришла в себя.

Она кивнула и исчезла в дверном проёме. Быстро сбежав вниз по лестнице, Верити пробралась в подвал. Полузатопленное помещение было неплохо освещено большими пробоинами в стене. Девушка нашла кран, из которого сочилась вода. Не дырявый, но ржавый тазик подошёл как нельзя лучше. Спустя пять минут Верити уже сидела перед парнем на коленях и осматривала рану. Но он не позволил ей даже дотронуться до себя. Парень разорвал рубашку и, протянув девушке оторванный рукав, попросил смочить его водой. Пока Верити выполняла его просьбу, раненый помог себе сам. Он ухватился за край предмета, торчащего из его живота и с силой выдернул его. Девушка приложила прохладную повязку к кровоточащей дыре. Парень молча переносил адскую боль. Он положил свои ладони на её руки и надавил, показывая Верити, что так надо держать, пока не остановится кровотечение. Девушка изо всех сил держала кровавую тряпку, но кровь, хлестала из раны так, что Верити казалось, что столько крови просто не бывает в человеке. На мгновение девушка отвлеклась, её взгляд упал на валяющийся в стороне деревянный, остро заточенный и окровавленный кол -- тот самый предмет, что парень извлёк из раны. Такие же колы были у человека, которого она убила. Лишь теперь Верити в голову пришло объяснение всего произошедшего, выдающее происхождение её нового знакомого. Девушка не могла пошевелиться не только от страха, но и оттого, что руки её были придавлены сильными широкими ладонями. Верити уставилась на парня, пытаясь поймать взгляд и понять его намерения, но ничего кроме благодарности она не увидела.