Блаженное состояние сна прервал звон будильника. То жалкое время, что я поспала, не убрало усталости. Пришлось вытаскивать из одеяла руку и отключать пищащее адское устройство. Лишь после того, как я накачала себя нехилой порцией кофе, принялась за дело.

Мы с Лизи решили провести вечер на диване, прежде чем пойдём на вечеринку. Я выдохлась утром на тренировке, а днём  - сортируя документы лорда Бриаза, Лизи - устала от практики по менталистике. Я ей сочувствовала: копаться в голове у чужого человека с его тараканами не самое приятное занятие, на мой взгляд. На диван мы завалились с клубничными пирожными и какао, предварительно купив их в столовой. Никаких разговоров об учебе. Никакой официальной одежды. И уж точно никакого Асакуро. Хоть мы с Лизи и виделись каждый день, но из-за моей загруженности разговаривали крайне редко.

Я не могла дождаться заслуженного отдыха. «Защита и нападение» сказывалась на ногах, руках и пояснице. Добавить к этому постоянные переживания, и я постепенно превращалась в труп. Прошло примерно три недели с нашего знакомства с директором - а я уже утратила здоровый цвет лица и сильно похудела, хотя и придерживалась «пирожнотерапии».

Документы назойливо лежали на столике возле дивана, напоминая о невыполненной работе, и я незамедлительно отнесла их в самое холодное и дальнее место, какое-либо могла найти. Мне пришлось сходить в лазарет и попросить капли, потому что глаза были сухими и болели. Я проверила только половину и держалась вся в нервном напряжении, молясь, чтобы Асакуро не потребовал бумаги. Ну что я ему отвечу в своё оправдание, если он начнёт свою пытку глазами?

Простите, я не смогла сделать всё вовремя, потому что не знаю этого языка? Или я была слишком занята, убиваясь вашими выходками и уроками. А может вам стоит нанять секретаря или попросить более подготовленного в этом деле человека? Над этим надо было подумать.

Мои ладони постоянно были холодные и потные. Ну почему он не сказал сроки, в которые я должна уложиться? Я знала. Лорд Бриаз не просветил меня лишь затем, чтобы свести меня с ума. Не сказал, чтобы довести до белого каления. Он не сказал, чтобы я возненавидела его ещё больше.

Я медленно оседаю на диван, мысли путаются. Что было сегодня утром? Почему он не наказал меня? Хриплое и ласковое «Ринусь» до сих пор звучит в голове. Как могла правильно понять, что он от меня хочет? Я не могла поверить своим ушам. Может, убить его? Взвесила свои шансы. Могут ли подозрения пасть на меня? Вряд ли, в Академии будет слишком много подозреваемых, у которых есть мотив убийства грубого и неотёсанного Асакуро де Бриаза. Вопрос другой: получится ли у меня наблюдать мучительную агонию его смерти? Что ж, можно попробовать. По крайней мере, мир вздохнёт с облегчением.

Тряхнула головой. Он даже сейчас терроризирует мои мысли, хватит.

- Что наденешь сегодня? - Спрашивает меня Лизи, со смаком уплетая пирожное.

В задумчивости облизываю ложку и интересуюсь:

- А какой там дресс-код?

Фея давится и хохочет.

- Дресс-код? На вечеринке? Ну... разве что платье покороче и каблуки повыше. Единственное условие - маска.

Мне вдруг приходит в голову совершенно сумасшедшая мысль. Может, стать хотя бы на вечер, как все? Беззаботно танцевать и веселиться, попивая коктейли и флиртуя? Тогда мне определенно нужен другой наряд.

- Мне нечего надеть, - грустно выдыхаю я, возвращаясь к сладостям.

- Главная проблема всех женщин! - Улыбается Лизи. - Слава Тьме, у тебя есть фея-крёстная, у которой есть пару... десяток волшебных платьев и не менее волшебных туфель.

Она критически оглядела меня.

- Нет! -Испуганно визжу я, видя как глаза Лизи загорелись. - Нет. Нет. И Нет. Даже не думай!

Лизи мило хлопает ресницами и складывает руки в молитвенном жесте.

- Ну, Ри-ина.

- Нет, - мотаю я головой.

- Ри-ина.

- Это невозможно, - категорически произношу я, ставя какао на столик.

Фея прищуривается, загадочно говорит:

- Посмотрим, - и хватает меня за руку, чтобы стащить с дивана и дотащить до шкафа.

Одевание стало самым мучительной частью моего и без того ужасного дня. Надевать короткое чёрное платье в пайетках, которые больно царапали кожу, по моему мнению, граничило с идиотизмом. Оно крепилось на множество маленьких пуговиц, находящихся на спине, и пока Лизи их застёгивала, прошла уже уйма времени. Оказывается, все мои туфли были либо слишком низкими, либо не изящными. Я не стала объяснять Лизи, почему ношу удобную обувь. Мне не хотелось напоминать «цоколок». Так я обрекла студенток, бегающих по нашим широким лестницам на высоченных шпильках. Вот у кого напрочь отсутствовало чувство самосохранения. Было абсолютно понятно, когда идёт «цоколка», потому как её цок, цок, цок были слышны издалека.

Как бы там ни было, меня заставили выбрать что-то не из моего гардероба. Я пробежалась глазами по полкам и наткнулась на чёрные босоножки на шпильке. Здравый смысл позорно капитулировал перед эстетикой. Они были очень красивые, но ужасно неудобные.

Я провела тушью по ресницам и накрасила губы красной помадой. Румянец делать не стала, у меня и так были красные щёки. Мои ноги впервые были оголены, так как платье оказалось выше колена на целых две ладони. К тому же этот лоскуток ткани обтянул меня, словно перчатку, и подчёркивал все изгибы моей фигуры.

Натянула маску на глаза и улыбнулась зеркалу. Если я сама не могла узнать себя, то и другие навряд ли узнают.

Если бы я только знала, чем обернётся для меня этот вечер, ни за что бы не выбралась из комнаты...

***

Где находится клуб крисбишников, я знала. Только раньше мне не доводилось видеть его изнутри.

Каблуки стучат по мокрой после дождя брусчатке, и мы с Элизабет постепенно приближаемся к готическому зданию. Народу очень много. Кто-то стоит у входа и болтает, кто-то пьёт что-то спиртное, а кто-то балуется с мячом в саду возле клуба.

Мы входим внутрь и первое, что я вижу, - это солидная, каменная лестница и чёрными поручнями. Каблукам сразу стало страшно, точнее будет сказать, ногам. Упасть с такой, что-то подсказывает мне, будет очень больно.

Повесив плащ в гардеробе, поднимаемся наверх. Темное помещение, подсвеченное неоновыми лампами, встречает нас оглушающей музыкой и хохотом студентов.

Не подходящее место для меня. Заглушить порыв снять туфли и сбежать куда подальше стоило немалых сил.

Мы занимаем столик в неприметном углу, для чего мне приходится с трудом пробираться через студентов, стараясь не порвать чулки о подозрительные шипы на мужских джинсах.

Надеюсь, нам будет хорошо видно, иначе оно не стоило таких жертв.

Зал постепенно пополняется, а музыка становится всё громче. С разных сторон на меня смотрят подвыпившие студенты, обводя масленым взглядом. Мне уже не кажется отличной идеей придти в подобное место. К слову, Лизи чувствует себя куда лучше, чем я. Она попивает коктейль, который любезно приносит бармен. На вопросительный взгляд «что принести», я отвечаю «вишневый сок».

Тем временем толпа гудит, и на сцене появляются участники команды по крисби. Откровенно говоря, их приход я просто пропустила, потому что болтала с подругой. В центре стоит знакомый мне блондинистый парень, которого я встретила в столовой. Он производил приятное впечатление и располагал к себе приветливой улыбкой.

Парень машет рукой, и тот час же все замолкают. Всё внимание направленно на него, а выглядит крисбишник, нужно сказать, просто отлично. Ему удивительно шла синяя рубашка и чёрные брюки, в карманах которых он держит руки.

- Это Максор Такенши, - шепчет мне на ухо Лизи, из-за чего моё лицо вытягивается. Тьма, так я ему нагрубила в столовой? Сразу захотелось прыгнуть под стол и стукнуться лбом о холодную поверхность. Какова вероятность, что нас выставят за порог, если капитан заметит меня? Готова поспорить, так невежливо с ним, как я, ещё никто не вёл.

Но капитан - или как там главного в крисби называют, смотрит на затихшую толпу, и, удостоверившись, что всё внимание принадлежит ему, приветливо улыбается и произносит два единственных слова: