Виктор подумал, каким же идиотом он выглядел в глазах Игнатьевой, когда рассказывал ей о визите в прокуратуру и о своих подозрениях, что за компанией "Русская нефть" стоят очень влиятельные и опасные люди. Она наверняка знала гораздо больше, но притворялась простушкой.
И уже совсем неловко стало Реброву после того, как он выдрал из подшивки газетную страницу с фотографией. Застыдился он вовсе не потому, что считал такое обращение с библиотечными фондами предосудительным. Просто собирание собственного дешевого журналистского архива показалось ему детской и совершенно никчемной забавой. Особенно по сравнению с делами реальных хозяев компании "Русская нефть".
3
Хотя весь коллектив Института рынка трое суток непрерывно рассылал по факсам приглашения на свою первую пресс-конференцию, накануне Ребров сам обзвонил редакции всех крупных газет. Понятно, что это была чистой воды рефлексия.
Факт получения приглашения в редакциях, как правило, подтверждали, однако на просьбу Виктора назвать фамилию корреспондента газеты, который придет на пресс-конференцию, в лучшем случае раздраженно отвечали, что этот вопрос еще не решен и, вообще, все будет зависеть от того, найдутся ли свободные журналисты. А в худшем - Реброва просто посылали подальше. Впрочем, многие любопытствовали: что представляет собой этот, неизвестно откуда взявшийся, Институт рынка?
- Мы организованы при Союзе молодых российских предпринимателей, энергично объяснял Ребров. - Вы что, не слышали о таком? Странно... Все равно приходите. Не пожалеете...
Тем не менее все эти жалкие интриги оказались не очень эффективными. На первую пресс-конференцию Института рынка собралось всего с десяток человек, и только трое-четверо из них представляли более или менее заметные издания.
Алексей Большаков, по совместительству генеральный директор института, решил сам провести встречу с журналистами. Причем он всячески затягивал начало пресс-конференции в надежде, что придет кто-нибудь еще. Но ожидания не оправдались. Когда тянуть уже не было смысла, решили все же начинать.
В президиуме расположились Большаков, неудавшийся брокер Кузьмянков и выделявшийся безупречным черным костюмом экс-банкир Ивакин. Ребров же и остальные эксперты-рыночники присоединились к журналистам.
Было интересно наблюдать, как преображается на публике Алексей. Он подождал, пока все расселись и угомонились, что-то тихо сказал сидевшим рядом Кузьмянкову и Ивакину, словно рефери, спрашивающий, готовы ли обе стороны к битве, а потом широко улыбнулся в зал:
- Добрый день, уважаемые господа! Сегодня мы начинаем важное для всей России дело. - Своим хорошо поставленным голосом он веско ронял тугие, как мячик, слова. - Никто не может отрицать того факта, что в нашей стране уже появились здоровые предпринимательские силы, значительную часть которых составляет молодежь. Естественно, эти энергичные, обладающие громадным творческим потенциалом и горячей любовью к Родине люди не могут безучастно наблюдать за происходящими вокруг переменами. Это - их страна, им в ней жить, им ее перестраивать. Именно поэтому Союз молодых российских предпринимателей и решил создать Институт рынка. Он будет осуществлять мониторинг темпов и качества российских экономических реформ и, естественно, предлагать свои коррективы...
О роли молодежи в перестройке и экономических реформах в стране Алексей говорил еще минут десять. Виктор про себя отметил, что, за исключением небольших переборов типа "горячей предпринимательской любви к Родине", самозваный предводитель молодых буржуев очень точно расставлял акценты, как всегда был убедителен и приятен.
После окончания вступительной речи вопросов к генеральному директору Института рынка было немного. Правда, попытался показать зубы один худощавый, белобрысый и от этого похожий на мальчишку журналист в затасканном свитере.
- Вы серьезно считаете, что ваш институт кому-то нужен? - с ухмылкой, вальяжно развалившись на стуле, спросил он.
- Да, мы уверены, что наша информация будет интересна как широкой общественности, так и правительству.
- По-моему, вы переоцениваете и себя, и особенно наше правительство, защищающее интересы кого угодно, но только не предпринимателей, - хмыкнул белобрысый.
- Конечно, мы не претендуем на какую-то особую роль. Вера в собственную исключительность свойственна разве что подросткам, - мягко осадил его Большаков. - Но наши оценки темпов и путей экономических реформ, которые, надеюсь, получат отражение и в ваших статьях, увеличат критическую массу общественного недовольства медлительностью, непоследовательностью властей, повлияют на характер преобразований в нашей стране.
Потом Большаков представил сидевших рядом с ним сотрудников института, и началась основная, информационная часть пресс-конференции. Вести ее было доверено Кузьмянкову. Неудавшийся брокер явно волновался, однако довольно сносно пересказал экономическую страшилку, подготовленную за последние два дня с помощью мозговой атаки всех экспертов-рыночников.
Прогноз о скором крахе российской экономики впоследствии положили в основу своих публикаций многие из присутствовавших на пресс-конференции журналистов. Кое-кто даже не поленился процитировать слова Большакова о роли молодых российских предпринимателей, денно и нощно страдающих от неуемной любви к Родине.
Впрочем, опубликованные по итогам пресс-конференции заметки были в основном небольшие по размерам - так, расширенные информации. Но когда Ребров собрал их все вместе, вырезал и наклеил на белые листы бумаги, то получилась достаточно пухлая папка.
Легли в нее и две странички текста, которые Виктору удалось пристроить в "Народной трибуне". Эта затея, конечно, была довольно рискованная, так как, узнай Семипалатинский, что Ребров фактически сам же и руководит новоиспеченным Институтом рынка, ему точно пришлось бы оставить работу в газете. К счастью, единственный, кто обратил внимание на заметку, был редактор отдела экономики Роман Хрусталев.
- Это институт того самого Союза молодых российских предпринимателей, который проводил съезд в Сочи? - спросил он. - Узнаю бывших комсомольских функционеров. Опять они на виду. Ты с ними, знаешь, поосторожнее - можно сильно замараться...
В свою очередь Большаков отнесся к публикациям, даже к самым маленьким, очень серьезно. Возможно, потому, что никто и никогда такого массового внимания на его организацию не обращал. Он перелистал все вырезки и хотя бы по диагонали перечитал каждую. Затем аккуратно сложил все листочки в стопку, подравнял края и задумчиво спросил:
- Ты считаешь, от этого будет толк?
Ребров неопределенно повел плечами.
- Это, конечно, приятно, что нас упоминают, цитируют, - пояснил свои сомнения Большаков, - но, согласись, появление нашего института... как бы это сказать, сенсацией явно не стало.
- А ты хотел бы проснуться утром знаменитым? - не очень уверенно усмехнулся Ребров. - Так бывает только в кино... Не стоит комплексовать, все идет нормально. Плод должен созреть...
Глава X
НАИВНАЯ ЮНОСТЬ
РОССИЙСКОГО КАПИТАЛИЗМА
1
В середине девяностых годов возрождаемый в России капитализм был еще таким молодым, а люди - такими наивными, что они без всякого душевного трепета могли доверить свои последние деньги банку, открывшемуся всего три месяца назад. О "присутствии компании на рынке в течение года" в то время считалось приличным сообщать в рекламных объявлениях. Ну а если какой-то фирме или финансовому учреждению исполнялось три-пять лет, то по этому поводу закатывались грандиозные торжества.
Причем подобные корпоративные праздники обязательно включали вывешивание над Тверской улицей приветственного транспаранта, оповещавшего о радостном событии москвичей и гостей столицы, а также банкеты в самых шикарных ресторанах города. Одним словом, эти микроюбилеи отмечались, как будто в последний раз, что, впрочем, нередко так и было.
Нескончаемые ресторанные утехи поражали своей роскошью и бессмысленным расточительством. И, конечно, на таких празднествах можно было встретить весь столичный бомонд. Да и чему тут удивляться: ведь, несмотря на юный возраст, какой-нибудь всего несколько лет существующий банк мог входить в число десяти-пятнадцати крупнейших в стране и ворочать гигантскими деньгами. С ним искали дружбу политики, нуждавшиеся в средствах на очередную предвыборную кампанию, его обхаживали обнищавшие во времена реформ деятели искусств, мечтающие снять новый фильм или поставить спектакль, к нему присматривались высокопоставленные чиновники, денно и нощно ломавшие голову, как прокрутить государственные средства с выгодой для себя.