По наблюдениям Виктора Реброва, примерно половина журналистов, посещавших их пресс-трибуналы, делала это не более одного-двух раз. Но были и такие, кто обосновывался в Институте рынка "всерьез и надолго", находя здесь бездонный источник информации, которую затем надо было всего лишь более или менее связно изложить.

Короче говоря, работа этого микроучреждения приобретала устойчивый и даже рутинный характер, что, впрочем, позволило Реброву переложить многие обязанности по руководству институтом на плечи неудавшегося брокера Кузьмянкова, все более и более выбивавшегося в лидеры в их небольшом коллективе. Однако в скучных буднях случались и приятные неожиданности.

Однажды на очередную пресс-конференцию в буквальном смысле слова прилетела Маша Момот. Ребров увидел ее еще в коридоре. Она шла так быстро, что за плечами у нее, словно от ветра, развевался повязанный на шее легкий шарф. Виктор вспомнил, что именно такой он видел Машу в холле сочинской гостиницы, когда она неслась за "теневым премьером" Грудниным.

Заметив Реброва, Маша взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею. Затем оттащила в сторону от собиравшихся журналистов и без всяких дипломатических подходов в упор спросила:

- Я слышала, что именно ты заварил всю эту кашу? Правда? - Она кивнула в сторону комнаты, перед входом в которую висела табличка с надписью "Институт рынка".

- Кто тебе сказал? - ушел от прямого ответа Виктор, понимая, что рано или поздно она вытянет из него все.

- Один мой корреспондент. Он регулярно пасется на ваших пресс-конференциях. И я решила сама посмотреть, что это за Институт рынка и с чем его едят.

- Твой корреспондент?!

- Так ты еще ничего не знаешь?! Теперь у меня есть своя газета! воскликнула она.

- Поздравляю! - искренне обрадовался Ребров. - Значит, этот, из инвестиционной корпорации... ну, к которому мы ходили, все-таки дал тебе деньги на издание газеты?

- Ты имеешь в виду Соломатина? - презрительно уточнила Маша. - Хо-хо! Этот даст... Знаешь, не люблю мужиков, похожих на студень. Если Груднин хотел, но не мог... достать деньги на газету, то Соломатин вообще ничего не хочет. У него нет чувств. Это человек без эмоций - рыба, медуза! Его нельзя зажечь...

- Кто же тебе помог?

- Есть классные мужики из московского правительства! Мне просто повезло, что я их встретила! - Ее лицо опять загорелось восторженным огнем, хотя несколько секунд назад, вспоминая ни в чем не повинного Соломатина, она брезгливо кривила губы.

- А что за газета? - заинтересовался Ребров.

- Она называется "День столицы". Еще не видел? Массовое издание, рассчитанное на обывателя...

- Ты же хотела делать экономическую газету... хотя в последний раз ты говорила о какой-то инвестиционной... Если, конечно, может быть такая, слегка подколол ее Виктор.

Маша никак не отреагировала на его иронию:

- Знаешь, я поняла, что начинать надо с массового издания, рассчитанного на десятки, сотни тысяч читателей. Только такое быстро окупится и начнет приносить прибыль, вот тогда можно будет наладить выпуск и экономических, и политических, и других газет.

Ее уверенность в том, что когда-нибудь она станет газетным магнатом, была такой же сильной, как вера в Бога монаха, похоронившего себя в монастыре в неприступной скалистой пустыне под Иерусалимом.

На пресс-конференции Маша сидела в первом ряду и задавала много вопросов. Своей любознательностью, а больше красивыми ногами она вконец извела экс-брокера Кузьмянкова, который все время похотливо улыбался, рассказывая о трагическом положении российской экономики.

- Если ваша знакомая придет еще раз, - пожаловался он потом Реброву, я потребую прибавку к зарплате за работу в экстремальных условиях.

После пресс-конференции Момот потащила Реброва в редакцию "Дня столицы". Она очень хотела похвастаться своим детищем, и отказать ей было невозможно.

Поехали на машине Маши. У нее была подержанная "тойота" со множеством вмятин и царапин на кузове, что было совсем не удивительно, так как Маша бросала свой автомобиль в малейший просвет, появлявшийся в сплошном потоке машин. При этом она горячо обсуждала очередную, только что родившуюся и уже полностью захватившую ее идею.

- Думаю, будет гениально, если мы наладим сотрудничество между твоим институтом и моей газетой! - с жаром сказала она и тут же в окно крикнула какому-то водителю: - Козел! Смотри за дорогой.

- Сотрудничество в какой форме? - осторожно поинтересовался Ребров.

- Да в какой угодно! - горячилась Маша. - Мы соединим ваши аналитические возможности с нашими информационными. Хотите, мы введем в газете рубрику "Экономический прогноз" и вы будете печатать под ней свои обозрения различных рынков. Через нас Большаков, его союз и ваш институт могут получить такую рекламу!.. - закатила она глаза.

Виктор подумал, что вряд ли перспектива постоянно светиться на страницах только что появившегося и никому не известного издания покажется Большакову столь уж соблазнительной, а вслух произнес:

- Если материалы института мы будем регулярно печатать у вас, под специальной рубрикой, тогда к нам потеряют интерес другие газеты.

Маша некоторое время молча смотрела на дорогу, а потом воскликнула:

- Есть идея получше! Можно совместно наладить, так сказать, комплексное обслуживание политических партий. Не смейся, я говорю серьезно... По их заказам вы, как независимая аналитическая группа, будете готовить нужную им экономическую информацию, иначе говоря - тенденциозно ее формировать, а мы будем излагать все это в объективных аналитических статьях и ссылаться на вас. На этом можно хорошо заработать. Надеюсь, деньги-то Большакову нужны? На вашем институте, уверена, он прилично подрастратился...

Момот была просто неистощима на выдумку и излучала не меньше энергии, чем средних размеров вулкан. В конце концов Ребров подумал, что, может быть, в таком объединении сил в самом деле есть неплохая перспектива, и решил обсудить этот вопрос с Большаковым.

2

К идее сотрудничества Маша возвращалась в этот день еще не раз. Устроив Реброву обстоятельную экскурсию по своей редакции, она время от времени говорила:

- Неплохая комната, да? Здесь вполне разместились бы твои ребята... А здесь можно проводить ваши пресс-конференции...

Так как соучредителями "Дня столицы" были московские правительственные структуры, то под редакцию газеты отдали пол-этажа в одном из административных зданий на Петровке. И хотя стены здесь были обклеены давно уже потерявшими свой первоначальный цвет обоями, пол прогибался, а окна от многолетних наслоений краски закрывались далеко не на все шпингалеты, свободного места и в самом деле оказалось много - хозяева города не пожадничали.

В просторных комнатах сидели молодые люди с бледными лицами, измученные безостановочным курением и тем крайне огорчительным фактом, что им стукнуло уже по двадцать три - двадцать четыре года, а в России их еще никто не знает. Последнее обстоятельство заставляло пока не признанных гениев глубоко философски обобщать все свои заметки, даже когда они писали о перебоях подачи горячей воды в каком-нибудь районе города или о закрытии общественного сортира.

Еще не открытые самородки встречали Реброва презрительным взглядом, однако Маша быстро ставила их на место.

- Стас! - прикрикнула она на очкастого молодого человека, задумчиво покачивавшегося на задних ножках стула. - Когда ты должен был сдать материал о том, что федеральное правительство пытается запустить руку в дорожный фонд Москвы?! Забыл? Молодец! Ты что, не знаешь, кто нас кормит? Чтоб завтра утром статья была у меня на столе. И если сломаешь стул - вычту деньги из зарплаты.

Три девчонки, собравшиеся в одной из комнат попить чаю и поболтать, были разогнаны Машей без всяких церемоний:

- Чаевничать станете, когда не надо будет переписывать за вас заметки. И вообще, что вы торчите в редакции, как будто кто-то принесет вам свежую информацию на блюдечке...