– Да не буду я бухать, Лен. Клянусь тебе, освободим Кандалакшу от врагов и сразу обратно. Можешь понюхать потом!

– Тогда почему ты не можешь сказать точное время? А… поняла… завел себе, значит, какую-то шлюху! Точно! Кто она, а? Я сразу поняла, скрываешь от меня что-то… даже время сказать не можешь!

– Да нет у меня часов, дура! – заорал я, не выдержав. – И никаких шлюх нету! Только ты.

– Правда?

– Конечно!

– Тогда возьми мои. – Она сняла свои часы и протянула мне.

– Не буду надевать, они же бабские!

– А что такого? Если ты, конечно, не врешь сейчас…

– Ладно, давай… – я печально посмотрел на запястье. Дешевые Ленкины часики смотрелись на брутальной волосатой руке капец как стремно.

– И так, когда ты явишься домой? – торжествующе спросила она.

– Через три дня, – сквозь зубы ответил я. – В 20.00.

– Точно?

– Да!

– Хорошо, поверю тебе в этот раз…

– Готовься к приезду, борщеца забабахай, – велел я, натягивая шапку.

– Посмотрим.

Блин! Я выбрался наружу и надел варежки, чтобы не видеть гребаных часов. Вот она, любовь, черт бы ее подрал, думал я, сливая из одного снегохода топливо. Бензина осталось мало, но на поездку к точке сбора должно хватить. Перелил остатки в Ямаху, отцепил сани и, оседлав аппарат, завел двигатель. Я вздрогнул, но не от тряски мотора. Сквозь метель разглядел серую фигуру. К Схрону идет человек. Рывком перекатился за снегоход, снял с предохранителя карабин и успокоил дыхание, приготовившись стрелять.

– Валера? – я поднялся, опуская оружие. – Какого хрена тут делаешь?

– Привет, Саня, ух… – он остановился. – Еле успел.

– Блин, чуть не пристрелил тебя! Капец, будто не в глухой тайге живу у черта на рогах, а на сраном Арбате! Шляются все кому не лень! – Я вытащил сигарету и нервно закурил.

– Ладно, не горячись, камрад. У меня важная информация… о, снегоход где-то достал?

– Я думал, встретимся на месте, как договаривались! Садись что-ли, по дороге все расскажешь. Как ты вообще меня нашел? Ты же тут еще не бывал!

– Ну, примерно знал, где ты обитаешь… потом на буранку наткнулся, и вот я здесь!

– А че за инфа?

– Пришла команда повременить со штурмом Кандалакши.

– Да ладно?! Почему? – опешил я.

Блин, поездка за ништяками откладывается?

– Возникли новые обстоятельства, – Валера пожал плечами. – Будем выдвигаться не раньше, чем через месяц.

– Ну, е-мое! Пойдем внутрь, чего тут на морозе базарить?

– Отлично! Посмотрю хоть твой Схрон!

Я разгреб снег и первым пролез внутрь. Валера, сопя, следом.

– А что с дверью случилось? – Он протер очки от снега и уставился на выбитые дверные петли.

– Ерунда! Временные трудности. Так, обувь снимай, одежду на вешалку…

Когда он расстегнул пуховик, я чуть не заорал от удивления.

– Ааа! Друган, ты с котом что ли приперся?!

– Ну да, – улыбнулся Валера, вытаскивая из-за пазухи рыжего котяру. – Любимец мой, увязался вот… зато, знаешь, как греет!

– Как звать? – Я погладил пушистого выживальщика. Давно не видел кошаков, черт побери! – Васька? Или Барсик?

– Ты что, это же банально. Фидель!

– Почему Фидель?

– Потому, что Кастро, – вздохнул Валера.

– Саша, у нас гости? – раздался Ленкин голосок. – Ты разве не уехал?

– Отбой, любимая! Познакомься, это Валера, я про него рассказывал!

– Привет, – Лена выглянула из гостиной. – Саша, вообще-то предупреждать надо! Я даже голову не успела помыть!

– Рад знакомству, сударыня, – галантно произнес Валера, пропуская кота исследовать Схрон.

– Ой, еще и кошку принесли? А кто потом шерсть убирать будет? – Закатив глазки, ушла в комнату.

Мы с Валерой переглянулись.

– Извини, друган, она маленько не в духе сегодня, – сказал я.

– Ох уж эти женщины, – понимающе кивнул Валера.

Мы расположились на кухне. Достал из холодильника ништяки – копченое мясо, банку шпрот. Поставил на плиту супец. Лена проигнорировала мою просьбу организовать стол. Даже немного неудобно перед гостем. Как завершающий штрих, извлек из морозилки заиндевевшую бутыль самогона.

– Сань, хм… мне же еще домой добираться, – Валера поскреб иней на бутылке.

– Да оставайся здесь, места много!

– Ну, Люсечка, будет волноваться…

– Да, перестань! – хохотнул я. – Подкаблучник что ли?

– Наливай, уговорил!

Пропустили пару рюмок под горячий супчанский. Офигенно. Настроение заметно улучшилось. Можно и поговорить о деле. Вдруг, мне на колени запрыгнул Фидель.

– Держи, морда усатая! – Я пальцами вытащил шпротину и положил перед ним на стол.

Кот по-свойски вскочил на столешницу и принялся деловито точить угощение.

– Смотри-ка, жрет ведь! – сказал я.

– Он после БП все жрет, – хмыкнул Валера, облизнув ложку.

– О, дружище! – вспомнил я. – У меня же есть валерьянка. Давай, и Фиделю нальем, а то че он обламывается?

– Можно.

– Ну что, котофей, бухнем немножечко? – налил ему в блюдце грамм десять из склянки.

Довольно заурчав, котяра оттопырил усы, хвост трубой. Щурясь от удовольствия, принялся лакать. Мы с Валерой закурили и с умилением наблюдали за этой картиной. Я повторил процедуру и с нашей тарой.

– Так что с боевыми действиями? – спросил я, выдохнув. – Не собрался народ?

– Говорят, амеры как-то узнали о предстоящем штурме, – помрачнел Валера. – Произошла утечка информации. Будут разбираться. Но скорей всего сливают через Сергеича. Он как-то связан с пендосами, поставляет в город провизию…

– Знаю этого гандона, – кивнул я. – Его бы лучше ликвидировать в первую очередь.

– Так и планируется, Саня. Через три дня начинаем операцию по взятию райцентра. Как раз отработаем тактику и взаимодействие перед серьезным делом. Местные отморозки – это одно. А обученные морские котики – совсем другое. Мародеры Сергеича реально потеряли берега, грабят деревни, насилуют, убивают за просто так. Вроде бы даже поставляют рабынь для натовцев. Надо покончить с этим безобразием.

– Я готов! – треснул кулаком по столу так, что подпрыгнула посуда.

– Не сомневаюсь в тебе, Саня! Вижу, у тебя прямо руки чешутся!

– Да!

Чокнулись и немедленно выпили.

– Вы можете так не орать? – заорала из комнаты Лена, затем сунула нос на кухню. – Фу! Ну и вонища, накурили! Саша, ну ты же обещал!

– Ладно, Ленчик, не переживай! Вентиляция все всосет, хаха!

– Уже нажрались, госсссподи!

Я предложил спуститься вниз и там продолжить обсуждение тактических планов. Валера, качнувшись, подхватил Фиделя, который совсем не мог идти. Я взял бутыль и закуску. Валера удивленно присвистнул, когда увидел РИТЭГ. Предложил поменяться на 400 банок тушенки. Но я отказался. Ишь, какой ушлый айтишник! Тушняк сожрал и все. А энергия – это жизнь.

Выпили за энергетику. Кот, вроде, оклемался. Пошел исследовать запасы моей кладовой. Только б не насрал.

– А там что? – Валерыч топнул люк.

– Вход в преисподнюю. – Я дернул рюмашку и запил шпротным маслом. – Ну, вот нахрена ты спросил, на ночь глядя?

– Хм… не, ну с-серьезно? Виж-жу, трубы к-какие-то идут вниз. К-лодец или септик, ик?

– Мля, држищще! Не спршивай…

– Что-то не открывается, С-саня… можно, м-мне псмотреть?

– Нет.

– Почему?

– Я заварил люк.

– Не л-лгично, – замотал головой Валера, подошел к столу, закинул порцию. – Ес-сли есть люк, з-значит он должен открваться, не?

Он истерично заржал, когда я рассказал о темном ужасе, таящемся в подземелье. Меня это задело. Валера считает, что мне все померещилось от страха. Ну, конечно! Сейчас посмотрим, какой ты смелый! С трудом я нашел «болгарку», в глазах изрядно двоится. Под ногами мелькало оранжевое пятно. Отойди, Фидель, а то останешься без хвоста… Хороший сэмчик получился. Надев очки, воткнул инструмент в переноску и, отодвинув Валеру, принялся срезать сварной шов. Пусть сам поглядит в эту яму, с усмешкой думал я.

– Блин! Вы что, совсем сдурели! – сверху прибежала Лена. – Я уже спала! Саша!