Каждый день к семи утра он уже был весь в работе, контролируя каждый сектор своего «бизнеса», строя новые планы экспансии на новые территории и способы удержаться на прежних, решая, где ретироваться и как сделать доходы максимальными. Он обдумывал, как послать доверенных лиц в южную Африку, чтобы наладить каналы поступления наркотиков, у него возникла новая идея, как усилить нажим на игорное дело. Он использовал все знания, полученные в школе бизнеса, чтобы принципиально реорганизовать финансовую основу империи Мальвази, задумав новые инвестиции в промышленность и банковское дело. «Банк Мальвази» был его мечтой, вывеску которого он хотел видеть не только в Неаполе или где-либо еще в Италии, но на серьезном международном уровне. Франко хотел, чтобы бизнес Мальвази имел легальную крышу, которая «прикрыла» бы нелегальные источники доходов.

Когда Франко тщательно обдумал все свои новые идеи по поводу «дела», он решил побеседовать с адвокатом Семьи Камине Каэтано, раскрыв ему все свои планы. Каэтано знал обоих сыновей Мальвази с самого их рождения и составил о них свое собственное мнение. Информация, которую он конфиденциально давал Франко, всегда была чрезвычайно важной, и делал он это не только потому, что больше симпатизировал Франко, но и по той причине, что это был вопрос его собственного выживания, а теперь оно было под очень большим сомнением. Когда он рассказал Франко, что Энцо назначил Стефано следующим после Франко наследником и крестным отцом империи Мальвази, Кармине защищал свои собственные деловые интересы. Он и другие влиятельные члены Семьи знали, что со Стефано у руля они будут так же процветать, как покойники.

– Скажу тебе прямо, Франко, – сказал он. – Старик дал маху со своим сынком. Не возражай, все мы знаем, что этот идиот – самый большой ошметок дерьма, который когда-либо падал на землю. У него нет мозгов в голове, он дегенерат – и он опасен. Он камня на камне не оставит всего лишь за год. Ты должен взять все в свои руки, сынок. Это может быть тяжело, и я молю Бога, чтобы никогда в жизни тебе не пришлось больше принимать таких ответственных решений. Но я уверен, что ты не уронишь честь Семьи. И в ответ на это твоя Семья будет всегда благодарна тебе. У тебя будет наша преданность.

Во всей Италии не было женщины счастливее Кармелы Мальвази, когда Эмилия сообщила ей, что беременна. Была холодная зимняя ночь, Энцо стоял у камина, тяжело опираясь на трость, тщетно стараясь согреть свое измученное болью тело. Он с нежностью смотрел, как его любимый сын Стефано целовал свою мать, и когда мальчик направился к нему, Энцо отшвырнул свою трость, вытянув обе руки вперед, чтобы обнять его.

– Мой сын, мой сын, – закричал он. – Ты выполнил свой долг. Ты сделал меня очень счастливым.

Стефано встретился взглядом с Франко и улыбнулся насмешливо.

– Я всегда стараюсь делать так, чтобы ты гордился мною, папочка, – сказал он.

Энцо умер спустя несколько недель, и все Семейство Мальвази и все крестные отцы самых крупных и влиятельных Семей Италии прибыли, чтобы присутствовать на похоронах. Когда оба сына, Франко и Стефано, бросали горсти земли в могилу отца, их взгляды встретились, и Франко заметил блеск триумфа в глазах Стефано.

Когда похоронная процессия двинулась назад к вилле Мальвази, ее обстреляла группа вооруженных людей. Головные машины были изрешечены пулями, Стефано и его молодая жена, а также еще два влиятельных крестных отца, были убиты на месте. Успокоив обезумевшую от горя Кармелу, Франко осмотрел тела. Ему было очень жаль Эмилию, но она носила в чреве сына Стефано, и ему не улыбалась перспектива иметь в будущем соперника, который мог бы оспаривать его титул крестного отца.

Теперь Франко был единовластным правителем всей гигантской империи Мальвази.

Позже Франко заявил, что это загадочное убийство не останется без отмщения, что к этому обязывает не только честь его Семьи, но и честь тех мужчин, которые пришли на погребение, чтобы отдать дань уважения умершему.

Несколькими днями позже в запертом гараже на одной из улочек бедного квартала Неаполя были обнаружены тела полудюжины мужчин. Они были прислонены к стене – в них всадили столько пуль, Словно их расстреливал целый взвод.

Все узнали, что Франко «отомстил за честь Семьи», теперь он стал крестным отцом Семейства. За ним утвердилась репутация человека, с которым надо считаться, которого надо опасаться – и вообще хорошенько подумать, прежде чем попытаться нанести ему хоть самый слабый удар. И сам Франко усвоил жестокий урок. В его деле, В его мире только сильные и безжалостные выживали. Ничто – ни семья, ни друзья или любовь – никогда не должны вставать между ним и его «делом».

И Франко решил придерживаться этого правила всю жизнь.

1904, Франция

Нетта взбежала по ступенькам к двери дома № 16 на рю-де-Абрэ, яркие перья ее новой шляпки вызывающе покачивались. Она потянулась пальцем к звонку, но прежде чем она успела отпустить кнопку, дверь распахнулась, и импозантного вида мужчина с забавным акцентом спросил, что ей нужно.

– Я хочу видеть Поппи, – сказала она высокомерно. – Я мечтала об этом всю дорогу от Марселя.

– В данный момент мадам занята, – ответил он твердо.

– О нет, это невозможно, – воскликнула она, быстро ставя ногу в дверной проем прежде, чем он успел закрыть ее. – Поппи никогда не может быть так занята, чтобы не увидеться со мной. Я просто войду и подожду!

Она пробежала мимо него в холл, ее глаза и улыбка излучали радость, когда она рассматривала красивую обстановку дома.

– Господи, девочка на этот раз добилась своего! – воскликнула она. – Она сожгла свои мосты—с помощью Франко Мальвази!

– Мадам, – запротестовал дворецкий. – Боюсь, что я вынужден попросить вас уйти.

– Уйти? Но как я могу уйти? – спросила удивленная Нетта. – Я ведь только что вошла, разве не так?

Уоткинс нервно поглядывал на нее: она была такой шумной, и эта странная особа явно противоречила принятому тону этого заведения. Счастье, что в этот момент не было гостей! Но он знал, мадам Поппи расстроится, что он впустил подобную дамочку… эта невоспитанная женщина… в их изысканном холле… но не может же он вышвырнуть ее насильно!

– Может быть, вы соблаговолите подождать в маленькой гостиной? – спросил он вежливо. – Я узнаю, скоро ли освободится мадам.

– Уф-уф! Футы-нуты! – передразнила его Нетта тихонько, когда шла за ним по длинному коридору. – Где это Поппи откопала вас? В актерском клубе?

И ее живой смех разнесся по пустынному коридору.

Поппи сидела за письменным столом, просматривая меню на неделю. Она подняла голову и прислушалась. Лючи махал крыльями, бегая взад-вперед по жердочке, повторяя те же насмешливые интонации… совсем как Нетта.

– Нетта! – закричала Поппи, радостно вскакивая на ноги и распахивая дверь. – Нетта, ох, Нетта! – всхлипывала она, когда ее подруга порывисто обняла ее.

– Я так скучала по тебе! – плакала Поппи.

– Конечно, конечно, – сказала Нетта, кивая головой и утирая слезу. – И я тоже скучала по тебе. По правде говоря, Поппи, я скучала по тебе больше, чем по своему капитану… Мир праху его.

– Все в порядке, мадам? – спросил Уоткинс с бесстрастным выражением лица.

– Все в порядке? Ах, Уоткинс, все просто замечательно – Нетта наконец-то здесь!

Поппи опять всхлипнула.

– А у тебя здесь мило, просто чудесно! – сказала Нетта, взяв Поппи под руку, когда та повела показывать ей свои владения.

Поппи усмехнулась.

– Но что ты делаешь в Париже? – спросила она.

– О-о, у меня что-то вроде небольших каникул, – сказала Нетта беззаботно. – Хотя я и собираюсь сделать в Париже кое-какие покупки.

– Я знаю, куда нам надо пойти, – пообещала Поппи. Нетта внимательно посмотрела на ее серое платье.

– Конечно, ты знаешь, но мне потребуется месяц, чтобы заработать на такой туалет.

– Только месяц, Нетта? – поддразнила ее Поппи. – А я думала, что ты останешься у нас на год. Наверное, дела идут у тебя хорошо.