В протокитайском «полумесяцем»:

ong > hong – «лук» (оружие)

В древнекитайском иероглиф уже повторяет форму оружия того времени:

– hong – лук (II тысячелетие до н.э.). Ныне – gong. (Английское gun – «ружьё», может быть имеет такую же историю: лук > оружие > ружьё.)

Из какого языка разошлось название бубна – gong? «Полная луна».

Интересно аварское числительное unk – «четыре».

ůnk?

…Мы имеем весьма прочный и системный материал для подтверждения гипотезы об участии графического знака, в частности, простого иероглифа – «бывший полумесяц» – в словообразовательной модели. Выразительная группа лексики собрана в латинском словаре – несколько диалектных форм от исходной предформы

		ůng — ug — uz
ůnh		unx — ux — us
		ůnk — uk — uts

Теперь нетрудно по значениям слов восстановить знаки. Скорее всего – и мягкий угол, и острый. Благодаря этим фигурам протороманцы смогли осознать само понятие кривизна, и назвать всё изогнутое – «река > вода», «змея» (и контаминация значений – «водяная змея»); «коготь», «след копыта > нога» и т.д.

Несколько примеров навскидку: uncus – 1) «крюк, крючок», 2) «палка с крюком, багор», 3) «изогнутый хирургический инструмент», 4) «якорь» (поэтическое); uncatus – «изогнутый».

В сложении: unci–pēs – «кривоногий» и т.п.

Из другого диалекта вошло название «мягкого угла»

ung. Сравните, ungula – 1) «копыто», 2) «коготь», 3) «ноготь».1

[ Здесь действует правило: «На предмет, подобный знаку, переносится название знака в уменьшительной форме». Это правило проявило себя при назывании предметов в славянских, угро–пермских и тунгусских (уменьшитель «-ка») в тюркских (уменьшитель «-ak», «-aw»), в банту (уменьшительный префикс «ка-») и во многих других языках. Это правило возникает в общей грамматике в результате осознания невозможности более называть подобные луне предметы словом «луна», на рога быка похожее – «бык». Чтобы обозначить впадину, ямку, похожую на знак луны

, применяют правило уменьшительности – «лунка». Инструмент, подобный знаку vorn – «ворон», славяне нарекли – «воронка». (Мы и сегодня именуем этот иероглиф уменьшительно – «галочка», «галка», т.е. ворон.) А ритуальный хлебец, похожий на знак Барана–бога Солнца, получил наименование – «баранка».

(Концентрические круги соответствуют крестом удвоенному кругу: в шумерском

– 1) баран, 2) бог Солнца). ]

Изменяется графема:

ung–ul

И мы узнаем ещё одну тонкость правила называния предметов: геометрическая фигура, похожая на священный знак, так же получает «уменьшенное» наименование его:

ůngůl > angulus – угол (лат.). Но в славянском закономерно выпадает носовой в этой позиции: ůngůl > ugol.

Бычье–лунный сонант

ů не удерживается в некоторых диалектах, развиваясь в гортанный открытый гласный а: ancus – «согнутый», «искривленный» (лат.) (сравните с uncus – «крюк»), anguis – «змея».

Но в славянских и германских первичный губной сонант сохраняется в названиях змеи и других знакоподобных: unc – «змея» (др. — в. — н.), ung – «змея» (ирл.).

Большое разнообразие форм названия славянской гидры–ужа:

ung–is > ungi > udži – ужь (др.рус.), уж (рус.), вуж (укр., блр.), vož (словен.), užovka (чеш., слвц.), wanž (пол.). Родительный падеж – wenьa. И открытие слога гортанным протезом huž — «уж» (н. — луж.).

Интересны балтские формы, как бы переходные к латинским. Латышская uodžee, uodžs – «гадюка» (лтш.). Скорее всего из славянского: утрачен носовой. Древнепрусское и литовское angis – «змея» восходит к тому же источнику, что и общеславянская:

ůng–is		angis (балт.)
		ugi > udži (славяно–лтш.)

[ Незамеченная ранее тонкость. Слог механически открывается протетическим губным или гоpтанным и в служебной части слова:

ůng–is > ůng–wis. В латинском прочлось: ang–ūis > anguis – «змея».

По сути так же появляется паразитический согласный при произношении названия угря

ůngůl–is > ůngur–is – 1) «угол», 2) «змея», 3) «вода» > «водяная змея» – угорь.

В славянском: унгорищ (ц.слав.), ÿãор (серб., хорв.), ogór (словет.), uhor (чеш.,слвц.), wengorz (пол.), wuhor (в. — луж.), hugor (н. — луж.). Центральнославянская форма указывает источник: лит. ungurus – угорь. (Фасмер: «Из

angurys, откуда фин. ankerias – т.ж. См. Томсен и др.) В древнепрусском и появляется «паразитический» гортанный: angurgis – «угорь» (ůngur–is > ůngur–his).

Если бы литовская и славянская формы происходили от древнепрусской (только потому, что она с пометой «древне-»), тогда гортанный, открывающий суффикс, повторился бы и в литовском, и в славянских.

Эта особенность – открытие слога в суффиксе – (заметна в латинском: — ul, — cul – суффикс уменьшительности) помогает этимологу определить первичную морфологию слова, превратившегося в лексический монолит. Например, Перун – верховное языческое божество в Древней Руси. Структура имени не ясна. Из аналогий напрашивается лит. Perkunas – бог громовержец. Но Фасмер: «Нельзя доказать родство Perunъ с лит. Perkunas, др. — прусс. Percunis – «гром», лтш. perkuons – т.ж.» Ф.,111, 247.

Думается, нельзя доказать неродственность этих имен. Учитывая и семантическое соответствие: перун – гром (укр.), пярун – т.ж. (блр.), perun – т.ж. (чеш.), piorun (пол.).

Морфология восстанавливается:

Per–un > Per–hun. Этимология, в принципе, с этого и должна начинаться – с восстановления структуры слова. ]