— Вы англичанка. Но моя помощница сказала, что ваш французский достоин похвалы.

— Надеюсь, что он достаточно сносный.

— Но я же слышу, он превосходен. Я аплодирую вам. Из почтения к старику согласитесь поговорить с ним на его языке. Хочу принести свои извинения за то, что не смог встретиться с вами раньше.

— Благодарю, что сейчас нашли для меня время.

— Да, хорошо, но от своей помощницы я слышал, что у вас какое-то важное дело. Итак, чем могу вам помочь, мисс Вульф? На вашей визиткой карточке значится, что вы частный детектив. А я человек скорее общественный. Ума не приложу, какое общее дело могло между нами возникнуть?

В отличие от своего престарелого собеседника, я держалась просто. Ни на что не намекала, сказала только, что нуждаюсь в некоторых сведениях. Не успели меня нанять для розысков пропавшей девушки, Кэролайн Гамильтон, как выяснилось, что она, имея восьмимесячную беременность, погибла. Теперь мой клиент хочет знать, почему она погибла. Для выполнения этой работы мне необходимо выяснить, кто был отцом ребенка и где девушка провела последние семь месяцев жизни. Через агентство по трудоустройству «Потенциал» я вышла на компанию «Авиация Бельмона». Старик слушал внимательно, не сводя с меня глаз. И я невольно вспомнила о визитах героя одного детектива— Филипа Марло — к больному генералу Стернвуду, где сыщик пил отборный коньяк старика, но так и не смог подвигнуть его на обуздание своенравных, заблудших дочерей. Кончилось тем, что генерал еще глубже погрузился в пучины горя. А Марло так и не выяснил, кто убил шофера. Частный сыщик и богатый старик: обычная детективная парочка. Будем надеяться, что Бельмон не похож на Стернвуда. Когда я договорила, он откинулся на спинку и несколько минут молчал. «Можешь думать, Ханна, что я непростительно стара, но поверь, что я далеко не идиотка» — это было любимое изречение моей матушки во время ссор и конфликтов. И к чему это мне вспомнилось именно сейчас?

— Скажите мне, мисс Вульф, могу ли я сделать из всего рассказанного вами вывод, что это вы звонили в офис моего племянника два дня назад?

Я не видела причин для того, чтобы и дальше выдавать себя за Фиону Килмартин, а потому сказала, что так оно и было.

— Прошу прощения, но он вряд ли смог бы вам чем-то помочь, поскольку Кэролайн Гамильтон никто никогда в компанию «Авиация Бельмона» на работу не нанимал, так что он был абсолютно точен в том, что велел вам передать.

— Значит, она была нанята вами? — сказала я спокойно, в то время как сводный оркестр полисменов и сыщиков наигрывал в душе моей «Аллилуйю».

— Да, это я нанял ее. Но, помнится, на очень краткий срок, а потому не уверен, что сумею быть вам полезным.

— Хотя бы расскажите, что произошло…

— Конечно. Ну, как вы уже выяснили в ходе своего расследования, я, действуя через фирму «Авиация Бельмона», обратился в лондонское агентство «Потенциал», дабы они опубликовали мое объявление о найме. Как вы, вероятно, заметили, и объявление, и собеседование были направлены на отбор девушки, которая обладала бы определенными качествами. Я понимаю, такой метод предложения работы не мог не вызвать у вас подозрений. Думаю, если вы узнаете правду, она вам, вероятно, поможет. Хотя девушка и нанималась через компанию, но исключительно для работы в моей семье. Как бы это поточнее назвать?.. Ну, скажем, мы искали общительную компаньонку для моей жены Матильды. Полагаю, мне придется объяснить вам некоторые семейные обстоятельства более полно. Мы с Матильдой состоим в браке около шести лет, и все это время пытались обзавестись ребенком. Жена гораздо моложе меня, но медицинская наука, увы, не глядит на возраст. И после многочисленных исследований выяснилось, что в организме Матильды есть определенные отклонения, не позволяющие ей зачать. А с тех пор, как мое здоровье пошатнулось, что стало особенно очевидно в прошлом году, мы поняли, что обречены на бездетность. Меня это огорчило, но не так сильно, как Матильду. Я смирился с возможностью умереть бездетным уже несколько лет назад, после смерти единственного сына. Но у меня всегда была моя работа, позволявшая как-то это переносить. А вот жена… ну, она переживала это гораздо тяжелее. Доктор посоветовал ей уехать, немного попутешествовать, но тут я начал болеть, и она не захотела надолго покидать меня. Матильда еще полна сил, у нее много свободного времени, так что я — мы — подумали, что молодая компаньонка, умная и не лишенная обаяния, поможет ей справиться с депрессией. Жена превосходно говорит по-английски, она, знаете ли, много лет проработала в компании переводчиком, да и вообще очень любит Англию. К тому же— надеюсь, вы сумеете это понять— мы не горели желанием сделать ее недомогание добычей прессы и ТВ, которые тотчас распространят эти сведения по всей Франции. Таким образом, давая объявление о найме в Англии, мы полагали, что избежим этого. Я не сомневался, что если мы сумеем найти подходящую молодую особу, возможно, с теми же интересами, что и у моей жены… Ну, так или иначе, желающие отозвались. Кэролайн Гамильтон была одной из первых, с кем нам довелось познакомиться. Она обоим нам сразу понравилась. Особенно моей жене, которая, как и эта девушка, интересовалась балетом, в свое время даже подумывала заняться им профессионально. Словом, у них с Кэролайн сразу же нашлось много общих интересов.

Тут он умолк, и сил, чтобы поднять чашку, у него оказалось достаточно. Отпив немного кофе, он продолжил:

— Лично вы с Кэролайн, если не ошибаюсь, никогда не встречались? А жаль. Это была удивительная женщина, живая, правда, немного своевольная в каком-то смысле, но очаровательная и полная энергии. Казалось, она готова к переменам, способным изменить ее будущее, к новым дружеским связям. Вообще это была сильная личность. Совсем не то, что Матильда. Словом, она подходила нам по многим показателям. В течение следующих двух месяцев мы встречались с ней неоднократно. И с каждым разом она все больше нравилась нам. В конце апреля мы предложили ей работу, она согласилась. Приехала почти сразу же. И первые шесть или восемь недель все шло просто превосходно, работа ей нравилась. Потом что-то резко изменилось. Подчас она становилась какой-то отстраненной, жаловалась на усталость, часто болела.

Мы, естественно, были обеспокоены. Матильда даже предлагала ей обратиться к врачу. Однако вскоре необходимость в этом отпала: вы, конечно, знаете, что с ней случилось. Когда она сказала нам о своей беременности, мы были просто потрясены. Особенно, жена, которая, как вы понимаете, была страшно огорчена. Конечно, я предложил Кэролайн некоторую финансовую поддержку, в чем она, вероятно, нуждалась, но было ясно, что у нас ей оставаться не стоит. Для Матильды это было бы слишком болезненно. Да и сама Кэролайн не хотела оставаться. Она уехала, насколько я помню, в начале июля. С тех пор мы ничего о ней не слышали. Нет нужды говорить, что мы часто вспоминали ее, гадая, что с ней случилось. Я теперь, увы, это знаю. И могу только одно сказать, что глубоко скорблю. Она была слишком юной для такой трагедии.

Бельмон умолк. Рассказанная им история связывала кое-какие концы. Приехала, работала здесь, затем исчезла. Календарно все сходится. Но меня терзал еще один вопрос. Хотя бы о брачных отношениях Бельмонов. Желание завести детей предполагает наличие сексуальной жизни супругов. Как это говорил Меркот о Матильде? Молодая, привлекательная и преданная… Нет, воображение в таких случаях отказывает мне. Не могу представить их на брачном ложе, как не могла в свое время представить своих родителей, занимающихся любовью. Но в конце концов это дело не мое, а Бельмона. Нет сомнений, что, дожив до его возраста, я тоже буду поругивать тридцатипятилетних, полагающих, что они имеют монополию на плотские наслаждения. Да и нет у меня оснований не верить ему.

Я очень надеялась, что мне удастся еще что-то выяснить. Но когда это, Ханна, тебе что-нибудь подавалось на блюдечке? Давай-ка, засучивай рукава, начинай трудиться.

— Она не говорила вам, кто отец ребенка?