Она продолжает прижиматься к нему, молясь, чтобы мать не сделала ей ничего дурного. Женщина же подлетает, оттаскивает Адель на себя за волосы и со всей силы бьёт по лицу. Истеричный вопль пьяной матери разносится по всей улице, привлекая к себе взгляды прохожих.

— Ты где всё это время шлялась?

Я прячу ножи под подушкой.

Униженная и ослабленная Адель касается рукой горячей от удара щеки. Заплывшими от набегающих слёз глазами, она с глухим испугом глядит на ненавистную женщину. Девушке тошно от того, что они с матерью похожи как две капли воды. Адель боится стать такой, как мать. Её писклявый голос, постоянно заплетающийся язык и налитые алкоголем глаза всегда сопровождают Адель с самого детства. В начальной школе, когда учительница задаёт написать сочинение на типичную тему про родителей, Адель после школы нехотя идёт домой, достаёт карандаш и потерянными глазами впивается в белый лист. Вскоре, сдавая пустую тетрадь, учительница негодует и, не интересуясь причиной отсутствия домашнего задания, твёрдо ставит плохую отметку.

Ей нечего говорить о своей матери.

— Я повторяю, где ты шлялась? — в бешенстве кричит женщина, дёргая Адель из стороны в сторону. Девушка же по-прежнему держит Дэнниса за руку, морщит лицо и тихо скулит. Мать, брызжа слюной, кричит, словно резанная, пока наконец не замечает, что рядом с её дочерью стоит незнакомый ей мужчина. — Ах, вот значит как? — косноязычно говорит она, дурно хихикая. — Чешется что-то? Проститутка! Тебе мало было?

Адель хочет временно потерять слух, чтобы не слышать подобные вещи, мечтает унестись от этой противной женщины, ведь какая нормальная мать скажет подобное своему ребёнку? Девушка поворачивается в сторону Дэнниса, но его лицо безэмоционально.

— Пожалуйста, давай уйдём, — вполголоса просит она, обращаясь к Дэннису. Мать, уловив её слова, вновь верещит:

— Куда ты собралась? — она замахивается напряжённой ладонью в предвкушении вновь испытать наслаждение от страданий родной дочери. Адель зажмуривается и немного отходит назад, моля высшие силы остановить этот ад. Девушка готовится к удару, но его не следует. Адель несмело открывает влажные глаза, видя, как Дэннис хватает запястье женщины, поднявшееся над её головой. Девушка замечает, как мать кривит лицо от боли.

— Может не стоит вести себя так? Люди смотрят, — монотонно произносит он, ещё сильнее сжимая её руку.

Те мечты быть спасённой воплощаются в реальность, скромные желания, таящие в себе маленькую надежду, наконец сбываются. Адель смотрит на мать, и в глазах девушки играет еле заметная скоротечная победа над злой королевой, которая мечтает растоптать этот невинный и чистый цветок. Женщине больно и неприятно. Она чувствует себя униженной.

Смена ролями.

Дэннис с видимым омерзением отпускает руку женщины, отчего та сразу же начинает её массировать, чтобы хоть как-то убавить боль. Мужчина продолжает греть теплом своей ладони подрагивающие пальцы Адель, и уводит её в сторону подальше от матери. Он идёт слишком быстро, отчего ноги Адель порой спотыкаются друг о друга. Дойдя до фабрики, Дэннис разворачивает её к себе, и девушка впервые видит нечто ожившее в его ледяных глазах.

— Неужели стоит терпеть такое отношение к себе? — не самый удачный вопрос от того, кто держит в заложниках молодую девушку. О какой морали может идти речь?

Адель пропускает этот вопрос мимо ушей, мямля невнятное:

— Спасибо, что…

— Неважно, — не выслушивая, перебивает он, моментально опуская её ладонь. — Просто не переношу чужие взоры.

Адель вновь ощущает булыжник, свисающий с шеи, будто её сначала манят сладким, таким долгожданным пряником, а потом смачно хлещут по лицу кнутом. Он не ради неё это сделал, скорее для себя. Эта мысль не даёт ей покоя, разрывая душу на маленькие кусочки обиды и разочарования.

— Я просто… хотела сказать… — неуверенно продолжает она, — Ты защитил меня, и это…

Дэннис, кажется, вовсе не слушает её, с грохотом отпирая дверь. Пропуская мужчину вперёд, девушка смотрит огорчёнными глазами на его спину. Горящий стыд по-хозяйски заседает в зоне щёк, в который раз с упрёком грозя пальцем, что рот Адель непременно стоит промыть с мылом.

И перед ней снова расстилаются просторы великолепного подвала: сырость, спёртый воздух и парочка бегающих крыс. Но всё, что она хочет — это скрыться поскорее в своей комнате. С каких пор девушка начинает считать, что в этом месте есть что-то «её»? Адель, совсем позабыв о наручниках, крепко сковывающих их руки, мелкими, но шибкими шагами отдаляется от Дэнниса. Мужчина тянет её на себя, поэтому девушка, заметно пошатнувшись, совсем нечаянно наступает ему на ногу. Адель ойкает, поворачиваясь.

— Извини, пожалуйста, — молвят её губы, а тело продолжает испытывать лёгкое волнение, сопровождаемое еле заметным подрагиванием.

— Впредь будь внимательнее, — предупреждает Дэннис.

Адель не может поверить в то, что для мужчины тот танец вовсе ничего и не значит. Первый раз, когда она его видит, то испытывает ощутимый страх жертвы, будто девушка действительно находится в плену у хладнокровного, скупого на чувства, человека. Для Адель Дэннис сложный, со своими лабиринтами, где никто не в силах найти освещённый его солнцем, выход. Она хочет понять мужчину. Это и пугает. Пугает до такой степени, что Адель считает себя сбежавшим пациентом из психиатрической клиники, ведь то, как она себя ощущает рядом с ним не поддаётся объяснению. Человек, похитивший её и держащий взаперти практически неделю смог неумело расшевелить почти умершего лебедя в её сердце. «Так не бывает, это невозможно», — твердит она себе, но по-прежнему продолжает тайком поглядывать на Дэнниса. Девушка винит свою детскую незащищённость, очевидно по этой причине ей и хочется найти свою крепость. Маленькая девочка, обитающая в её злато-карих глазах, вооружена ножами, только никогда не воспользуется ими. Она не умеет делать больно.

После того, как Дэннис наконец освобождает Адель и себя от наручников, он замечает подавленное настроение девушки, но ни о чём не расспросит, ведь знает, что разговаривать с ней сейчас вовсе нет смысла.

Дэннис чувствует изменения, происходящие с ним. Противоречия, терзающие сердце, простреливают мозг ядовитыми пулями. Мужчина привык к своему обычному режиму жизни, но с появлением столь милой угрозы его принципы разбиваются на тысячу мелких осколков тесного желания. Последнее время он сталкивается с девичьим стремлением постоянно с ним контактировать, и это сбивает с толку. Дэннис не знает, как реагировать на её постоянно дрожащий голос, на беглый и неуверенный взгляд, а также на загадочные просьбы и слова, явно не подходящие под ситуацию. Как он не пытается постоянно отмывать руки после её прикосновений, мужчина продолжает чувствовать каждым участком своей кожи холодные отпечатки мягких пальцев. Маленький мальчик, обитающий в его морских глазах, вооружен пистолетами. Он умеет стрелять.

Проворный месяц июнь пролетает быстро, что Адель так и не успевает вкусить все прелести начала лета. Быть запертой в четырёх стенах — дело не из приятных. Она не может поверить, что до сих пор находится в заточении. Несмотря на то, что Патриссия решается иногда выводить свою подопечную на свежий воздух, Адель без особой радости лишь ступает неуверенным шагом на улицу, прислоняется спиной к двери и совсем безрадостно окидывает взглядом заброшенную фабрику. Женщина не понимает её депрессивного состояния, ведь они позволяют ей (естественно под пристальным надзором) прогуливаться по подвалу, редко даже выходить за его пределы, если, конечно, Патриссия будет в духе, а также и сам Барри берёт девушку по магазинам, только уже без наручников. Адель не знает, почему они относятся к ней с таким доверием, но радуется, что её теперь не считают заложницей. Только почему они не отпускают? Данный вопрос тревожит, но девушка в очередной раз одёргивает себя, ведь отпустив бы они, куда бы её персона последовала дальше?