— Знаешь, что они нам предлагают? Германия с легкостью может использовать всю нашу продукцию, и с чем останемся мы? Для Франции у нас воды не останется. — Он закурил. — В результате наша компания перейдет к бошам.

— И я того же мнения. Мир меняется, и я не поспеваю за ним. Поэтому и волнуюсь. Не знаю, что делать. Если не сотрудничать с ними, со временем они все подгребут под себя и оставят нас с носом.

— Выход есть, — покачал головой Жак. — Позволь мне встретиться с твоим другом. Я уверен, что мы сумеем достичь взаимоприемлемого соглашения.

Морис вскинул глаза на сына.

— Но он не такой, как мы. У него жена, дети.

— Это его проблема, не наша, — рассмеялся Жак. — Или давай встретимся втроем.

— А что ты сможешь сделать? — полюбопытствовал Морис.

— Я знаю одну маленькую компанию, производящую воду. «Кампень». Она на грани банкротства. Хозяева просили меня помочь, предлагали купить их компанию. — Жак посмотрел на отца. — Стоит она двести тысяч луи. Если мы объединим «Кампень» и «Плескассье», воды у нас хватит и для Германии, и для Франции.

— Их вода так же хороша, как «плескассье»? — спросил Морис.

— С современными системами очистки она будет даже лучше.

— Но это природная вода?

— Какая разница? У бошей нет обоняния. Они могут пить мочу и думать, что это шампанское.

Только в середине апреля они смогли выехать на юг Франции. Морис решил, что остановятся они в Ницце, самом большом городе Прибрежных Альп. В лучшем отеле города свободных номеров не нашлось, поэтому им пришлось довольствоваться новым отелем «Негреско», который построил богатый американец Френк Джей Гулд. Ему пришлось перебраться во Францию из-за конфликта с семьей, вызванного его женитьбой на немке. Жак и его отец вселились в два самых больших «люкса» на верхнем этаже отеля. Морис приехал с Уго, которого выдавал за своего слугу, хотя на нем лежали и другие, особого рода обязанности.

Жак поселился один. «Люкс» его включал большую спальню с ванной, гостиную и маленькую спальню с ванной, в которой при необходимости мог поселиться слуга. Отель по праву считался одним из самых роскошных, постояльцам предлагался широкий набор услуг. Американец постарался, чтобы обоих французов приняли по высшему разряду. Телефонные аппараты стояли в каждой комнате, даже в ванных. Для сравнения: во французских отелях на каждом этаже стоял лишь один телефон, на звонки отвечал консьерж, который и подзывал постояльца к телефону. А потом сопровождал до номера и протягивал руку за чаевыми, хотя оплата его услуг включалась в счет.

Пообедали они в ресторане отеля. И не оставили без внимания отменную французскую кухню. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь в отеле работал один из лучших шеф-поваров Франции. После обеда они тепло поблагодарили управляющего, и тот организовал им встречу с мистером Гулдом.

— Я думаю немного пройтись перед тем, как лечь спать, папа, — сказал отцу Жак. — Увидимся утром.

Морис поднялся в свой «люкс». После обеда, вина и коньяка глаза у него слипались.

Прогулявшись по улице, Жак зашел в маленькое кафе. Решил пропустить рюмку коньяка перед тем, как пойти спать.

К столику тут же подскочил гарсон.

— Что желает месье?

Жак встретился с ним взглядом.

— Может, и тебя. А пока хочу выпить коньяка.

— Да, месье, меня зовут Пьер, я готов выполнить все ваши желания. — Он повернулся и зашагал к бару.

Жак отметил, что гарсон ему попался симпатичный. Так почему бы не сунуть ему в рот свой пенис?

Пьер принес коньяк и, ставя его на стол, как бы невзначай коснулся руки Жака.

— Месье, вы в Ницце один?

— Нет, я путешествую с отцом. Мы приехали сюда по делам. — Жак закурил. — Ты работаешь каждый день?

— Нет, месье. А когда я не работаю, то показываю туристам достопримечательности нашего прекрасного города.

Жак пристально посмотрел на гарсона.

— Может, и мне что-нибудь покажешь, когда закончишь работу?

— С превеликим удовольствием, месье. Между прочим, я уже могу идти. Думаю, я смогу показать вам кое-что интересное, и всего за двадцать франков, — ответил Пьер, не отводя взгляда.

Жак уже почувствовал, что член у него встал. Оставалось лишь надеяться, что он правильно истолковал слова юноши. С другой стороны, на улице хватало мужчин — проституток.

Пьер ретировался на кухню, где снял фартук, после чего вернулся к столику Жака. Вместе они вышли на бульвар. Разговаривали, неспешно прогуливаясь, с полчаса. Потом Пьер предложил свернуть в боковую улочку.

Едва их окутала темнота, Пьер толкнул Жака в арку у подъезда. Мгновенно расстегнул молнию его брюк. Конец Жака выпрыгнул наружу. Пьер начал его поглаживать и похлопывать, пока он не раздулся до максимальной величины. А потом обхватил член губами.

Жак схватил Пьера за волосы и засунул ему свой конец чуть ли не в горло. Он чувствовал, что сейчас кончит.

Но Пьер оторвался от него, повернулся к Жаку спиной, спустил штаны. Жак вогнал член в анус Пьера. Они оба повалились на землю.

За несколько следующих недель Морис и Жак объехали весь Лазурный берег, от Монте-Карло до Сен-Тропеза. После возвращения в отель «Негреско» они спустились в бар и обнаружили, что там полным-полно народу. Их приветствовал мистер Гулд, который тут же нашел им столик.

Морис огляделся.

— Здесь никто не знает о том, что идет война. Немцы оккупировали Монте-Карло и Ниццу. Привезли сюда свои семьи. В Каннах — англичане. В Сен-Тропезе — скандинавы. По-моему, нас тут не ждут.

Жак заказал коньяк.

— Ты не замечаешь того, что вижу я.

— Ну и умник же ты у нас, — усмехнулся Морис. — И чего же я не заметил?

— Проститутки, мужчины и женщины, уничтожат немецкую армию быстрее, чем сражения. Тут свирепствует сифилис. Поэтому Ницца и Монте-Карло не для нас.

— А где, по-твоему, нам будет хорошо?

— Мы построим виллу в Каннах. Я нашел холм сразу за городом. Его готовы продать за очень низкую цену. Владельцы боятся войны и хотят уехать из Франции. Я также слышал о четырех тысячах гектаров земли неподалеку от Сен-Тропеза, которые продадут, не торгуясь. — Жак заказал вторую рюмку коньяка. — Я уже послал наших специалистов из Каберне оценить качество земли и посмотреть, можно ли выращивать там виноград. К тому же я встретился с проектировщиками чтобы выяснить, сможем ли мы построить там винодельню.