— Мой шафер, — ответил он, — Каспар.

— Тот самый Каспар? Из университета?

— Угу.

Каспар был постоянным посетителем закусочной, где десять лет назад работала Кэрри. Закусочная была популярна у студентов Калифорнийского университета, поскольку располагалась неподалеку и кормили там дешево и сытно. Именно Каспар привел в закусочную Джона, рассказав другу о том, что официанткой в этом заведении работает настоящая красотка.

Когда Джон в тот день ушел, назначив Кэрри свидание вечером, Каспар даже немножко приревновал. Он и сам был неравнодушен к Кэрри.

Карен тяжело вздохнула. Положение становится все сложнее.

— Тебе обязательно выбирать шафером именно Каспара?

— Он мой лучший друг. К тому же я его об этом уже попросил.

Карен взяла свой бокал и сделала изрядный глоток.

— Каспар тебя скорее всего не узнает, — продолжал Джон. — А если и узнает, я скажу ему всю правду. Если я попрошу его молчать, он никому не проговорится.

— Он так предан тебе или ему не нравится Лори?

— Боже милостивый, да с чего ты это взяла?!

— С того, что ему когда-то нравилась я.

— А-а, понятно. Да, ему не слишком нравится Лори. По правде говоря, Каспар ее терпеть не может.

Тут уж Карен удивилась не на шутку.

— Это почему же?

— Не знаю. Я и Каспара спрашивал об этом, но он ничего толком не объяснил. Впрочем, Каспар человек консервативный. Он предпочитает женщин соблазнительных и доступных.

— Спасибо за комплимент!

— Брось, Карен, признайся, ты ведь была когда-то очень соблазнительной.

— Вот именно — была.

Джон сделал такой жест, словно хотел сказать: «И да, и нет».

— Если ты на той неделе оденешься так же, как в прошлое воскресенье, Каспар и вправду не обратит на тебя внимания. Если нарядишься так, как сегодня, вот тогда у него сразу слюнки потекут.

Карен хотела оскорбиться, но не смогла очень уж забавным показался ей образ Каспара, у которого текут слюнки, и она помимо воли рассмеялась.

— Что ж, если Каспар такой же симпатичный, каким был когда-то, я и впрямь последую твоему совету. Правда, я сегодня что-то не заметила, чтобы у тебя текли слюнки.

— Я хорошо маскировался. Карен широко раскрыла глаза:

— Ты ведь, кажется, намекал, что я тебя больше не привлекаю?

— Не вздумай флиртовать со мной, Карен, неожиданно жестко предостерег Джон. — Оставь эти штучки для Эдварда и ему подобных. И Каспару тоже не вздумай строить глазки. Он ищет себе жену, а ты, насколько я знаю, не слишком подходишь для этой роли.

— Что ж, постараюсь сдерживаться, — язвительно отозвалась она.

— Да уж, постарайся.

Принесли заказ, и Карен принялась за острый обжигающий суп, запивая каждую ложку щедрым глотком вина. Наконец у нее закружилась голова, и она решительно отодвинула тарелку.

Джон, методично поедавший устриц, поднял на нее глаза.

— Тебе не нравится суп?

— Нравится. Просто я не привыкла много есть за ланчем. А если ты еще раз хоть заикнешься насчет моей худобы, я тебя просто убью!

— Мне и в голову не приходило намекать на твою худобу. Сейчас-то я вижу, что ты не такая уж и тощая. Наверное, потому, что ты не надела нижнее белье.

Карен опустила глаза — и с ужасом увидела, что верхняя пуговица жакета расстегнулась и черная атласная блузка тесно обтянула полную грудь, намекая на отсутствие бюстгальтера. Стиснув зубы, она рывком запахнула жакет и застегнула коварную пуговицу.

— Если это из-за меня, то не нужно, — сухо заметил Джон. — Я просто бескорыстно любовался этой живописной картиной.

— Все мужчины одинаковы! — буркнула Карен.

— Что, Эдварду тоже нравится, когда ты не надеваешь нижнее белье?

— Я надела белье! — огрызнулась Карен, покраснев при воспоминании о том, сколько раз не делала этого, потрафляя вкусам Джона. — И нечего меня смущать попусту!

— Мне очень жаль.

— Не правда! Нисколько тебе не жаль! И это лишь доказывает, как сильно я ошибалась!

— В чем же?

— Вчера я подумала, что ты нисколько не изменился, разве что стал еще красивее. Но теперь я вижу, что это не так. Ты очень изменился, и притом в худшую сторону. Ты стал циничным, Джон. Циничным и злым.

— В самом деле? Что ж, Карен, людям и вправду свойственно меняться. Ты убедишься в этом, если посмотришь в зеркало.

— Именно такой реплики я от тебя и ожидала!

— Да неужели? — Джон промокнул белоснежной салфеткой губы и отодвинул тарелку. — Что ж, постараюсь впредь сдерживать свой циничный язык и быть повежливее.

— Да уж, постарайся.

Один официант забрал их тарелки, другой снова наполнил бокалы.

— Выпьем за наш уговор? — предложил Джон, подняв свой бокал.

— Только если ты не собираешься его нарушать. И если он соответствует всем моим условиям. Он поставил бокал на стол.

— Может быть, соизволишь изложить мне свои условия?

— Пожалуйста. Мы будем вежливы друг с другом, даже наедине. Мы не станем впредь вспоминать о прошлом. Мы не скажем друг другу ни одного едкого слова — до той минуты, пока ты с молодой женой не отправишься в свадебное путешествие.

— Хм! Трудная задача.

— Притворись, в конце концов, что мы только что познакомились! Джон рассмеялся.

— Ну уж это и вовсе невыполнимо!

— А ты попробуй. Представь, что ставишь опыт.

— Опыт? Нет, скорее уж прохожу испытание на прочность.

Он снова поднял бокал, и от его насмешливой улыбки Карен вдруг бросило в жар.

— Хорошо, — сказал Джон. — За наш договор! Карен почти неохотно подняла свой бокал и чокнулась с ним. Джон остро взглянул на нее, поднес бокал к губам и одним движением опрокинул вино в рот.

Винсент, судя по всему, дожидался возвращения Карен, потому что, как только она появилась — было это уже в четвертом часу, — он тут же метнулся к ней с неподдельно озабоченным видом.

— Ну как все прошло?! — взволнованно спросил он, вслед за Карен входя в ее кабинет. — Заказ по-прежнему наш?

Карен бросила на стол сумочку, извлекла из нее чек и вручила Винсенту.

— На вот, взгляни!

Винсент послушно взглянул на чек — и по-детски разинул рот.

— Да ведь это вдвое больше того, что мы когда-либо получали за работу! — воскликнул он.

— Точно. На этой свадьбе мы сорвем самый большой куш. И еще не забудь про удвоенный гонорар.

Винсент все еще потрясение таращился на чек.

— Но, послушай… неужели Каррадин одним махом выплатил всю сумму? Спятил он, что ли? Он же все-таки юрист.

— Думаю, деньги для него мало что значат. Он ведь не заработал их, а получил в наследство.

— Какая разница? Деньги есть деньги. — От избытка чувств Винсент даже звучно чмокнул заветный чек. — Побегу-ка я прямиком в банк. Карен, ты великолепна! Ты просто великолепна! С этими словами он пулей умчался. Карен тяжело вздохнула и закрыла за ним дверь. Привалившись к косяку, она на миг закрыла глаза. Значит, она великолепна? Да нет, скорее уж просто глупа. После того как они с Джоном выпили за договор, напряжение, возникшее между ними, отчасти ослабло. Они сумели даже, не огрызаясь друг на друга, поболтать о совершенно посторонних вещах — о погоде, например, и о грядущих выборах в Конгресс.

Нейтральный разговор даже доставил Карен удовольствие. И к тому же ей приятно было показать Джону, что она кое-что смыслит в политике и умеет отстаивать свое мнение.

Помогло, конечно, и то, что Джон больше не язвил… и то, что к тому времени Карен выпила четыре бокала вина. Она даже согласилась попробовать десерт — мороженое с кленовым сиропом. Карен обожала кленовый сироп.

Когда принесли кофе, она настолько расслабилась, что, когда Джон принялся рассказывать о деле, которое он сейчас ведет, тотчас поддалась очарованию его увлеченной страстности. Поставив локти на стол, она пила маленькими глоточками кофе и зачарованно внимала звукам его сочного мужественного голоса.

Нынешней подзащитной Джона была женщина, которая убила своего мужа, ударив его по голове сковородой. Сама она готова была признать себя виновной, но Джон сумел вызнать, что убиенный супруг подвергал ее регулярным издевательствам и унижениям, — история, которая могла бы выжать слезу у самых ярых противников феминизма. Джон хотел выстроить защиту, делая упор на состояние аффекта и на временное помрачение рассудка, но несчастная женщина пока на это не соглашалась.