Андрей Кучик

Миры Сергея Лукьяненко

Лица стерты, краски тусклы,

То ли люди, то ли куклы.

Взгляд похож на взгляд,

А тень на тень...

Так, еще в начале 70-х, о книгах Сергея Лукьяненко довольно точно, используя носовое пение, сказал Андрей Макаревич, предсказав, таким образом, это литературное явление за четверть века вперед, и лишний раз доказав справедливость названия своего проекта "Машина Времени".

Именно эти строчки неотступно сопровождали меня, когда я начинал читать произведения этого популярного ныне в России фантаста. И эта же мелодия упрямо звучала in my mind, когда в который раз приходилось закрывать файл после 60-70 прочитанных страниц очередной повести или романа, так и не отыскав в них ни единого намека на присутствие хоть одного живого человека, растения или существа из другого мира.

Тем не менее, обилие восторженной критики и первые места в литературных таблицах популярности требовали все новых и новых попыток дочитать хоть бы одно произведение до конца, чтобы не чувствовать себя вне этого явления в современной отечественной литературе. Необходимо было что-то в себе сломать и попытаться подстроиться под ту частоту, на которой так много и активно вещает столь любимый новым поколением тинэйджеров автор.

И вот, однажды, один роман мне удалось одолеть от начала до конца. Назывался он "Лабиринт отражений", а двумя наиболее встречающимися оценками в статьях и отзывах о нем, являлись "культовость" и его "рулезность".

Как и в прежних случаях на протяжении всего текста "Лабиринтов" не оказалось ни одного живого организма. Прочитанное, вызывало чувство отупения и головной боли различной интенсивности, мешая думать другие полезные мысли и просясь наружу, чтобы никогда больше не возвратиться обратно. Здравый смысл требовал немедленно удалить эту ненужную и бесполезную информацию, как чужеродную, и не несущую самостоятельного мыслительного материала. Вот, что мне удалось тогда об этом романе написать:

...

Автор не пренебрегает техническими терминами и описаниями, не пытается что-либо упрощать или прятать от читателя. И это правильно читатель имеет полное право знать, какие марки пива пьют его герои, какие действия надо предпринять, чтобы привести в порядок пятилитровую канистру, хранившуюся некоторое время в неблагоприятных условиях и метал которой поддался действию коррозии.

Автор текста строит смелые догадки, находит неожиданные повороты и нетрадиционные подходы к решению самых, на первый взгляд, невыполнимых задач. Центральным, в этом отношении, является кульминация романа эпизод покупки главным героем пяти литров пива в одном из баров города. С мастерством, присущим разве создателям "Охотников национальной рыбалки", автор искусно вплетает в описание этого процесса тончайшие узоры юмора, заставляющие смеяться даже людей этого чувства не знающих - будь то поклонник Петросяна или просто контроллер городского автобуса образца 1999 года.

Характеры действующих лиц просчитаны с удивительной точностью, способной уступить лишь самому современному генератору афоризмов. Портреты героев нарисованы в мельчайших деталях, подобно персонажам вошедшей в основу книги игры, при самом внимательном их рассмотрении. Особенно яркой находкой автора является совершенно новый в современной литературе трогательный образ психолога-проститутки, показывающий молодым читательницам, как невозможно достичь женского счастья, ограничивая себя знанием одной лишь психологии. Автор убеждает нас, что любовь действительно не знает границ и не ограничена тем минимальным количеством альбомов, так любовно и бережно составленных главной героиней. Даже тогда, когда обстоятельства заставляют ее потерять всех своих клиентов, кроме одного, она не падает духом и не теряет самоконтроля, в результате полученных ранее знаний и опыта.

Все это, безусловно, ставит данное произведение в один ряд с самыми яркими и талантливыми сценариями мексиканских сериалов.

А это есть не просто "культовость". Это есть бессмертие.

...

После того, как была написана последняя строчка, боль в голове исчезла и сознание прояснилось. Я прислушался к своим мыслям и с удовлетворением отметил, что "Диптаун" in me head обратно заменился "Виртуальной реальностью", "Киберпространством", или попросту "Сетью", а фантомные персонажи Лукьяненко аккуратно и бесследно исчезли, уступив место их оригиналам из книг Уильяма Гибсона, Стивена Кинга и Брюса Стерлинга.

Мне стало легче, и на какой-то срок я вообще забыл об этом авторе, пока по сети не прокатилась новая волна хвалебных публикаций, поражающих своим единодушием в положительных оценках и характерной географической средой приготовления. На этот раз наиболее часто встречались названия "Холодные берега" и "Осенние визиты".

Уже имея опыт чтения лукьяновских произведений, я мысленно представил какую-то часть себя в лице 13-летнего тинэйджера, разглядывающего яркую афишу на стене кинотеатра, специализирующегося на показе ширпотребной продукции, характерной для кабельного телевидения. Таким образом, мне удалось прочитать "Осенние визиты". Хотя должен признаться, что последние страницы я просто пролистывал, не обращая внимание на то, каким оружием и как долго персонажи будут друг друга убивать.

Первое, что бросилось в глаза - это невероятная разбавленность текста водой "такого вкуса, словно ее уже пили", если пользоваться терминологией создателя. Причем, местами не просто разбавленность, а вода самая натуральная, без примеси смыслового компонента. На этом фоне такие глубоководные открытия автора, как повторяющееся постоянно "Силы - слишком много не бывает" по своей ментальности и молчаливой торжественности почти приближается к тюремно-романтическим "Не забуду мать родную", "Нет в мире счастья" или "ЗЛО, За все Легавым Отомщу".

Традиционно декоративные герои и их поступки необычайно гармонируют с яркими неоновыми красками обложек, совершенно справедливо сопровождающих подобную литературу, а изображения героев на этих обложках, в некоторой степени, даже дополняют персонажей в тексте.