Судьба вознаградила его за труды. Он учился и стал священником. По странной случайности его направили в то самое селение, где он родился и вырос, – с той лишь разницей, что теперь он получал жалованье и носил чёрную сутану. Это было совсем небольшое жалование, которого, правда, хватало на то, чтобы жить не бедствуя, но было бесконечно мало для того, чтобы удовлетворить его непомерно возросшие амбиции.

Это было время так называемой «охоты на ведьм», и костры инквизиции дымились по всем городам и сёлам. Сэндерса уже давно привлекало это поприще, сулившее богатство и власть.

Он быстро продвигался по служебной лестнице. Наконец долгожданный день наступил; его назначили инквизитором в Блэйнмортский округ, насчитывавший всего три деревни. Для начала это было уже неплохо.

Итак, Сэндерс поселился в деревне Моранта. С годами он располнел и стал шире в плечах, и, хотя роста в нём не прибавилось, успешная карьера и духовный сан давали Сэндерсу ту уверенность, которой ему так недоставало в прошлом.

Правда, в последние годы его дела шли совсем не так, как хотелось бы. Но письмо, пришедшее издалека, обещало Сэндерсу перемену к лучшему, и, окрылённый надеждой, он немедленно отправился в путь.

…Старый монастырь, окружённый цветущей зеленью, стоял на вершине холма. Вид старого здания, утопающего в цветах, вселил в душу Сэндерса надежду. Внутри было прохладно; сквозь забранное частым переплётом окно он видел кусочек стены, увитой плющом.

Епископ сидел перед ним, откинувшись на спинку резного деревянного кресла. Чуть прищуренные старческие глаза, окруженные сетью мелких морщин, испытывающе смотрели на собеседника, как будто старик хотел по выражению лица угадать его мысли; сморщенные руки были сложены на груди.

– Я вызвал вас, – начал он, остановив на Сэндерсе пронизывающий взгляд, – для того, чтобы сообщить вам радостную весть. В скором времени вы будете назначены инквизитором в графство Эркли. Вы будете переведены туда через несколько дней.

Сэндерс ничем не выдал своего волнения, но он почувствовал, как сердце его радостно забилось. Графство Эркли!.. Это место было куда более оживлённым и многолюдным, чем то захолустье, из которого он только что выбрался. Наверняка там ему не придётся сидеть без дела. Сэндерс знал, что инквизитор Эркли был стар; едва ли он хорошо выполнял свою работу… Сразу же по прибытии в Эркли он затеет какой-нибудь громкий процесс. Он сделает так, что о нём услышат. Его имя будет у всех на устах…

– Я сделаю всё, что от меня зависит, – заверил Сэндерс. – Не пройдёт и двух месяцев, как в этом графстве не останется ни одной ведьмы.

– Не торопитесь с обещаниями, сын мой, – предостерёг епископ. – Дело это трудное и опасное. Говорят, что в том месте недавно собрались около шести тысяч ведьм. Мы не можем допустить, чтобы такое творилось под бдительным оком нашей святой церкви.

– Каковы были обстоятельства смерти старого инквизитора? – спросил Сэндерс. Он узнал об этом из письма и хотел как можно скорее выяснить подробности, чтобы сразу же приступить к делу.

– Через несколько дней после того, как всадники разогнали сборище, он умер в своей постели… но полагают, что это не была естественная смерть. Возможно, он был отравлен. Но наши сведения противоречивы; одним словом, истину предстоит выяснить вам, и только вам.

– Я постараюсь, – повторил Сэндерс. – Я сделаю всё, что зависит от меня.

– Я полагаюсь на вас, сын мой, – сказал епископ, давая понять, что разговор окончен.

– Когда я могу приступить к своим обязанностям? – спросил Сэндерс, внутренне торжествуя.

– Вы можете отправляться послезавтра, – был ответ.

– Я отправлюсь завтра же на рассвете, – ответил Сэндерс.

Пусть он провёл последние годы в глуши, – его усердие не осталось незамеченным. Епископ вспомнил о нём и поручил ему такое ответственное дело.

На рассвете следующего дня Сэндерс отправился в Эркли…

Прошло три месяца с того дня, как Родиген возник на пороге хижины Хантера, так неожиданно прервав его опыты. Теперь ему снова нужно было ждать благоприятного дня и часа. Впрочем, вскоре после облавы Хантер покинул старую хижину. Никто, кроме Джеймса, не знал, где он был теперь. После приезда нового инквизитора всем приходилось быть осторожнее. В Блэйнморте о нём говорили всякое, но все соглашались в одном: что более жестокого охотника за ведьмами найти нелегко… Епископ Эркли сделал правильный выбор.

Кэрри ничего не знала ни о Сэндерсе, ни о неудаче с философским камнем. Время и место собраний держались от неё в глубокой тайне. «Кэрри ещё ребёнок, – говорил Джеймс. – Хватит с неё и того, что я рассказал ей историю Эмили Ортон».

Возможно, она так и осталась бы в неведении, – если бы не случайность, которую Джеймс никак не мог предвидеть.

Однажды, холодным осенним днём, Кэрри и Лора играли в гостиной замка Дарквилл.

В комнате было тепло и уютно. Ярко горел камин, и красноватые отсветы пламени падали на ковёр и на стены, отражаясь в хрустальных подвесках люстры, висевшей под потолком. Большая кукла с широко раскрытыми голубыми глазами сидела на пёстром ковре; длинные золотистые локоны рассыпались у неё по плечам. Рядом, накрытая белым кружевным покрывалом, стояла игрушечная кроватка; множество кукольных платьиц в беспорядке лежало на полу.

– Помоги же мне, Лора, – сказала Кэрри, завязывая кукле огромный бант. Он никак не хотел держаться, и ей в который раз приходилось завязывать его снова.

Лора, которой уже давно наскучила игра, ответила:

– Мне надоело, Кэрри. Если хочешь, играй сама. Мы играем уже два часа; скоро стемнеет, – ты видишь, какие тучи, – и мой отец увезёт меня домой.

Она со скучающим видом стояла у окна и смотрела, как ветер кружил над землёй облетающую листву. Чёрные ветви деревьев качались перед окном, и на ковёр ложились неясные, смутные тени. Они шевелились, как живые; казалось, за окном притаилось какое-то сказочное чудовище.

Кэрри оставила куклу и тоже подошла к окну, за которым уже начинали сгущаться ранние осенние сумерки.

– Жаль, что ты уезжаешь сегодня, – сказала она, рассеянно глядя в пустоту. – Завтра в замке у Гордонов будет бал; мама и папа поедут туда, а я останусь дома с Луизой – нашей новой служанкой. Она, верно, колдунья; слышала бы ты, сколько она знает историй о колдунах, ведьмах и привидениях, – становится жутко, когда начинает рассказывать. Но послушать её интересно; тебе бы тоже понравилось, если бы ты осталась у нас.

– Ты так думаешь? – задумчиво переспросила Лора. – Но ведь это и сейчас возможно. Позови свою Луизу, и пусть она расскажет нам что-нибудь.

– Не думаю, что у нас есть время, – сказала Кэрри. – Тебе ведь придётся уехать сегодня вечером. Ты сама говорила, что сэр Альфред скоро придёт за тобой.

– Не так скоро. Может быть, через час или два. За это время Луиза успеет рассказать многое… Позови её, Кэрри, прошу тебя, пусть она придёт. Мне тоже интересно услышать её рассказы, тем более, что мы приехали сюда в последний раз. Если сейчас я уеду и не увижу её, то потом уже никогда… – внезапно Лора замолчала, как будто она случайно выдала тайну, о которой ей запретили рассказывать.

– Что ты говоришь? – встревоженно спросила Кэрри, увидев, как изменилось её лицо.

– Не спрашивай. Я не должна была рассказывать тебе этого. Но мой отец… Он… – Лора снова умолкла, как будто не находя слов.

– Что он сделал?..

– Я сама слышала, как он сказал, что мы едем к вам в последний раз.

– Но почему?

– Не знаю. Я не поняла… Дверь кабинета была закрыта, и меня не пустили туда.

– Значит, сэр Альфред сказал это у себя в кабинете?

– Да.

– С кем же он говорил?

– Я не знаю этого человека. В тот день я впервые видела его у нас.