Сэр Альфред и Ханна давно ушли. Коридор был тих и безлюден. Горящие свечи в серебряных подсвечниках бросали на всё желтоватый, призрачный свет. Стараясь идти бесшумно, как тень, девочка сделала несколько шагов, но пламя свечей задрожало, и она остановилась, испуганно оглядываясь по сторонам. Дрожащие тени на стенах пугали её. Все вещи и дом, который она любила и знала с детства, – всё сразу стало незнакомым, чужим. Сейчас ей хотелось одного: бежать, скрыться, – куда угодно, только бы подальше отсюда…

Но выйти из замка Дарквилл, не попавшись никому на глаза, было не так легко. Кэрри решила дождаться ночи. Дойдя до конца коридора, девочка вышла на узкую, тёмную лестницу и поднялась на чердак, где хранились старые вещи и где, как она знала, её никто не стал бы искать.

Укрывшись за одним из мешков со старьём, Кэрри сидела на холодном каменном полу чердака. Сколько времени прошло?.. Она не знала. Минуты тянулись медленно; из комнат замка сюда не доносился ни один звук, но через какое-то время ей показалось, что кто-то поднимается сюда. Кэрри слышала чьи-то негромкие, осторожные шаги, тяжёлое дыхание, скрип старых, прогнивших ступеней…

…Желтоватый огонёк свечи озарил помещение с низкими сводами, и девочка узнала Марион – свою старую няню, которую сэр Альфред прогнал, как только в детской появилась Ханна.

Щуря красноватые, слезящиеся глаза, старая женщина бродила среди мешков, накрытых рваными тряпками, натыкаясь на сломанные, сваленные в кучу скамейки. Несколько раз она прошла совсем близко, но Кэрри сидела, не двигаясь, и служанка не заметила её.

Потревоженная светом летучая мышь пролетела над ней, почти коснувшись её лица. Марион отступила назад, едва не наткнувшись на девочку.

– Кто здесь?..

Последовало молчание.

– Господи, мисс Ортон! Что вы здесь делали?..

– Тише, – ответила Кэрри, приложив палец к губам. – Зачем ты пришла сюда, Марион? Ханна сказала мне, что ты больна. Я не думала, что тебя увижу.

– Она сказала неправду. Просто сэр Альфред не хочет, чтобы вам прислуживала я, потому и привёз в Дарквилл свою служанку.

– Он хочет убить меня. Сэр Альфред поручил это Ханне. Сегодня вечером она собиралась столкнуть меня в ров со стены, но я вырвалась и убежала. Теперь они ищут меня. Я больше не могу здесь оставаться. Ты знаешь, что рано или поздно сэр Альфред выполнит то, что задумал…

Марион не перебивала, слушая её сбивчивый рассказ. В голосе девочки было что-то такое, что заставило служанку поверить ей.

– Ждите меня здесь, – сказала она наконец. – В этом платье вам не выбраться отсюда…

Марион спустилась с чердака и вскоре вернулась, со свёртком в руках.

– Здесь одежда, которую носила моя внучка Кэти, когда была маленькой. Идите в деревню Крелонта. Там живёт моя сестра Грейн. Она пустит вас к себе на первое время. Я не смогу идти с вами: за мной следит Луиза. Вы знаете дорогу?

Кэрри кивнула.

– Хорошо… Выйдите с чёрного хода. Я провожу вас до дверей.

…Серое платье из толстой, грубой материи оказалось слишком велико, и, когда Кэрри надела его, её трудно было узнать. Марион заплела в косы её длинные каштановые волосы. Чепец из такой же ткани почти полностью скрывал её лицо.

Никого не встретив на пути, они спустились по узкой лестнице; Марион распахнула дверь, и Кэрри шагнула вперёд, растворившись в ночной темноте…

Они были здесь не одни. Ханна, стоявшая у чёрного хода, обернулась и подозрительно посмотрела на девочку.

– Кто это был?

– Моя внучка Кэти. Она приходила, чтобы сказать, что завтра мне нужно быть дома. Моя сестра Грейн заболела, и родные боятся, что она не доживёт до утра.

– В замке Дарквилл не должно быть детей прислуги. Это приказ сэра Альфреда. Такое общество не для мисс Кэрри… Кстати, где мисс Ортон? Куда она пропала?

– В последний раз я видела её несколько дней назад. Ты же знаешь, что с тех пор, как нянькой стала ты, меня не пускают в детскую.

– Если увидишь её, приди ко мне и скажи. Передай ей, что её ищет сэр Альфред.

И, ещё раз бросив взгляд на темнеющий лес, Ханна исчезла за дверью дома…

Когда Ханна ушла, Марион вернулась обратно в погреб. Белое платье и шёлковая ленточка Кэрри лежали на грязном полу, там, где она их оставила.

Вздыхая и кряхтя, Марион наклонилась и сложила все вещи в большую плетёную корзину, которая обычно использовалась для грязного белья.

– Нет, нет, – сказала она себе. – Не годится бросать это здесь. Не ровен час, заметит хозяин…

Марион поднялась по ступенькам и вышла во двор. Было холодно, тяжёлые тёмные тучи стояли над замком; казалось, вот-вот будет дождь…

Медленно, с большим трудом Марион поднялась по узкой лестнице на высокую стену, – ту самую, с которой Ханна хотела сбросить девочку. Отдышавшись, старуха достала из корзины вещи Кэрри и бросила со стены в ров…

Ветер подхватил белую шёлковую ленту и унёс в сторону. Она перелетела через ров и застряла в колючих кустах. Белое детское платьице упало в воду; несколько минут оно ещё виднелось на поверхности рва, потом намокло и медленно опустилось на дно…

Старуха спустилась вниз и вернулась в замок Дарквилл.

…Кэрри шла по безлюдной дороге. Она старалась не смотреть по сторонам – на тёмные деревья, обступившие её высокой стеной, на чёрное ночное небо. Ей было страшно. Тропинка, петлявшая меж деревьев, была тиха и безлюдна. Светящиеся глаза сов смотрели на неё из темноты. Иногда девочке казалось, что кто-то идёт за ней по пятам; она ускоряла шаг и, испуганно оглядываясь, принималась бежать по узкой, заросшей травой тропинке, ведущей её в неизвестность.

Кэрри знала дорогу. Прежде она не раз гуляла в этом лесу с Джоанной и детьми сэра Альфреда. Но тогда всё выглядело иначе. В те дни лес был приветливым, солнечным, а теперь…

Прошло, должно быть, уже много часов; Кэрри решила, что она заблудилась, но деревья неожиданно расступились, и девочка вышла на открытое место. Вдалеке, на фоне тёмного ночного неба, виднелись низкие крестьянские хижины. Это и был Крелонта. Она вспомнила, как Марион говорила, что её дом – третий от конца улицы…

Дверь не была заперта. Странно, подумала Кэрри, теперь ведь такой поздний час… Не замеченная никем, она остановилась на пороге, незаметно заглянув в комнату.

За столом, у маленького окошка, спиной к двери сидел человек. На столе горела свеча; желтоватый, дрожащий свет падал на раскрытую книгу… Окно было занавешено плотной чёрной материей; в большом туманном зеркале, висевшем перед ним на стене, неясно отражалась комната…

– Можно войти? Меня прислала сюда Марион, – сказала Кэрри, – и сама испугалась, – так странно и непохоже прозвучал её голос в пустой, полутёмной комнате.

Человек, сидевший у окна, обернулся; жёлтый свет упал на его лицо, и Кэрри отступила назад: она узнала в нём Хантера, приходившего в замок несколько дней назад. Колдовская книга, которую дал ему Ортон, лежала перед ним на столе.

– Кто такая Марион и что тебе нужно? – спросил Хантер, удивлённо глядя на девочку. Он не узнал мисс Ортон. В бедной одежде Кэти она была похожа скорее на маленькую крестьянку.

Вместо ответа из кармана своей длинной юбки Кэрри достала огненный камень. При свечах он сверкал ещё ярче, чем в тусклом свете холодного дня.

– Кэрри Ортон?..

– Джоанна сказала, чтобы я принесла его вам.

– Что-нибудь случилось? – Хантер казался встревоженным.

…Кэрри сама не помнила, в каких выражениях рассказала всё, – второй раз за сегодняшний день. Хантер слушал её, не перебивая; когда она умолкала, было слышно, как стучат часы и воет ветер за окнами бедного, ветхого дома.

– Мне нужно уехать, Кэрри, – сказал Хантер, когда она окончила свой печальный рассказ. – Может быть, меня уже ищут. Но что будет с тобой? Как ты будешь жить одна?