Сегодняшнее собрание не имело какой-либо важной цели, и между Дейроном и Хантером, сидевшими у костра, завязался разговор об их повседневных делах. Незаметно они заговорили о недавних событиях в Дарквилле.

– Что-нибудь слышно об этом в графстве? – спросил Хантер Дейрона, чаще него бывавшего в городе.

– Почти ничего. Люди понемногу начинают забывать. Сэр Альфред приказал перестраивать замок. Говорят, здание было сильно запущено и кое-где начало уже рушиться. Леди Элис, жена сэра Альфреда, выписала из города новую мебель и приказала застелить всё коврами. Я сам видел новые бархатные портьеры и золочёные подсвечники, которые привезли из Эриенбурга.

– Ты что же, тоже был там? – удивился Хантер.

– Нет, просто бродил неподалёку. – Дейрон слегка отодвинулся от огня, щуря покрасневшие от дыма глаза. Он был тоже высокого роста, но всё же немного ниже Хантера; светлые, почти белые волосы были зачёсаны назад; у него было бледное как бумага лицо и матово-голубые глаза, смотревшие немного высокомерно. – Кстати, – продолжал он, – я давно хотел спросить тебя… что там слышно о дочери Ортона, которую ты отвёл в монастырский приют?

– Она по-прежнему живёт в монастыре, – коротко ответил Хантер.

– И чем она там занимается? – в голосе Дейрона послышалась насмешка.

– Учится в школе.

– И всё?

– Ну, должно быть, играет с детьми. Что ещё делать ребёнку?

– Когда ты просил принять её в орден, ты не считал её маленьким ребёнком… Не думаешь ли ты, что ей пора начинать обучение?

– Кэрри ещё не исполнилось и десяти лет. Учить её колдовству на глазах у монахинь? Это слишком опасно. Могли бы пока и повременить…

– Девять лет – прекрасное время, чтобы учиться магии. Меня самого начали учить примерно в её годы. Ты думаешь, она не сможет скрывать свои знания от монахинь и сразу попадётся? Считаешь её совсем глупой?

– Я верю в нашу девочку. Но всё же мне кажется, что Кэрри…

– Что? – Дейрон смотрел на него в упор, не допуская возражений.

– Кэрри ещё не забыла смерть своих родителей. Она пережила трагедию. Ей нужно время, чтобы прийти в себя. А вместо этого мы опять пытаемся втянуть её в новую авантюру.

– С тех пор прошло достаточно времени, – твёрдо сказал Дейрон. – Поэтому я решил, что мы должны отправить в монастырь учительницу, которая будет учить Кэрри магии, по крайней мере, её основам. Элли! – позвал он сидевшую у костра девушку. – Завтра утром ты отправишься в монастырь святой Анны, как я тебе и говорил. Ты готова?

– Да, – чуть слышно отозвалась она. – Я сделаю всё, как вы сказали.

– В монастыре тебя уже ждут. Они получили письмо о том, что к ним едет новая монахиня; её перевели из другого монастыря недалеко отсюда. Ты всё запомнила?

– Да. – Девушка кивнула. Она была совсем молоденькая, лет восемнадцати, светловолосая, небольшого роста, с прозрачными голубыми глазами.

– Значит, вы давно решили послать туда Элли, – заметил Хантер. – Я ничего об этом не знал.

– Я не хотел говорить о своём решении заранее. Но, думаю, Элли окажется там полезной.

– Что ж, увидим, – ответил Хантер, задумчиво глядя на пламя костра…

– Я ведь не просто так не хотел отправлять к Кэрри учительницу, – сказал он, когда собрание было окончено, и они с Дейроном остались одни на опушке леса. – Ты ничего не слышал о предсказании? Об этом когда-то болтали по всей округе.

– О каком? – Дейрон недоумённо поднял глаза; он сидел у потухшего костра и задумчиво переворачивал палкой чёрные, обуглившиеся сосновые ветки…

– Я думал, ты знаешь. Ещё несколько сотен лет назад, когда строился этот монастырь, какой-то слепой сумасшедший старик предсказал, что монастырь будет разрушен до самого основания… и он будет разрушен ребёнком, живущим в его стенах.

– Проклятым ребёнком, – добавил Хантер. – Ты понимаешь, что это значит?

– Что? – Дейрон прекрасно видел, куда он клонит, но притворился непонимающим. – Кажется, я вспомнил. Его называли Старец Горы. Что говорил этот слепой предсказатель о времени? Если мне не изменяет память, он сказал, что монастырь будет разрушен через двести пятьдесят лет, а сейчас… – Дейрон замолчал, подсчитывая в уме. Он был не очень силён в арифметике, но предпочёл не показывать этого.

– Это должно было случиться год или два назад. Но приблизительно….

– Приблизительно его подсчёты верны.

– Вот потому-то мне и не хотелось начинать учить Кэрри магии, пока она живёт там. Чувствую, что добром это не кончится. – Хантер вздохнул; последние ярко-алые искры потухающего костра отражались в его чёрных, неподвижных глазах…

– Чего ты боишься? – раздражённо ответил Дейрон. – Если предсказание – правда, и монастырь должен быть разрушен, то так тому и быть. – Он отвернулся от огня, и на его лице появилось выражение фанатичного упрямства. – Возможно, в этом её предназначение. Она стала одной из нас с малых лет. Её приняли в орден, не смотря на возраст; такого не помнят даже самые старые старики. К тому же… разве тебе не известно, что идёт война? Неужели ты не знаешь, сколько наших братьев и сестёр было сожжено на кострах? Сколько умерло в подземельях от болезней и голода? Эти люди – наши враги, между нами никогда не будет мира. Если пророчество исполнится, я не буду об этом жалеть. И там, где ещё несколько дней назад невесты Христовы пели хвалу своему Господу, будут служить чёрную мессу нашему господину. Если же Кэрри предстоит погибнуть, выполняя то, что ей предназначено, – пусть будет так. Я уверен, дочь Ортона справится со своей задачей… Но ты, я вижу, сомневаешься? Не веришь?

– Кэрри – умная девочка. Я верю в неё, – сказал Хантер. Ему не нравился слишком уверенный тон Дейрона. Он не одобрял его фанатизма. Но Дейрон был главным в ордене, и Хантер не мог возразить.

– Поживём – увидим, – сказал он…

Было восемь часов утра. Кэрри сидела в монастырской столовой. Рядом с ней, за некрашеным деревянным столом, сидели другие дети – обитатели приюта при монастыре. Их было немного; самая младшая – трёхлетняя Анита, пухленькая, с белыми кудряшками и круглыми васильковыми глазами; самому старшему, Мартину, была двенадцать лет. Все они были подкидыши и сироты; большинство попало сюда, когда они были совсем ещё малышами, и сейчас они мало что помнили о своей прежней жизни. Весь мир был ограничен приютом за высокими стенами монастыря, затерявшегося в лесной глуши.

Нехитрый завтрак, состоявший из нескольких варёных картофелин, уже остыл; Кэрри, едва ли успевшая проснуться по-настоящему, проглотила всего несколько кусков и отодвинула тарелку. В замке Дарквилл она не привыкла к такой еде. Она похудела и побледнела за эти дни, но в остальном осталась такой же; даже в заплатанном платье с чужого плеча Кэрри Энн Элеонор, наследница семьи Ортон, мало походила на простую крестьянскую девочку.

После завтрака начинались занятия в монастырской школе. Они длились всего несколько часов, сводились к письму и счёту и начинались чтением нескольких глав из катехизиса. В замке Дарквилл Кэрри не ходила в школу, но Ортон приглашал из города лучших учителей для своей единственной дочери. Кэрри была достаточно способной ученицей; в свои девять лет она знала не меньше сестры Агаты, и рядом с приютскими детьми, едва умеющими читать, она не могла не выделяться из толпы.

…Кэрри обмакнула перо в чернильницу и задумчиво провела по бумаге. Рядом с ней за столом сидел Дейв – худенький рыжеволосый мальчик из деревни Моранта; он уже полчаса водил пером по странице, но так и не смог написать ничего, корме кривых линий и нескольких чернильных клякс. Кэрри знала, что его родители умерли от чахотки; вместе с ним в приюте был его младший брат Оливер и сестра Джейла.

Неожиданно Кэрри заметила, что сестра Агата подошла к столу и смотрит в её тетрадь. Вся страница была исписана тонким, красивым почерком, и грубая серая бумага казалась страницей только что написанной книги.