Но пока хакеры в Apple удивлялись тому странному стилю, с которым Драпер умудрялся создавать полноценный продукт, люди, отвечавшие в Apple за ведение бизнеса, не очень-то восторженно относились к способностям Драпера как разработчика. Он им не нравился. Apple не был Клубом Самодельщиков, то есть сценой для демонстрации фокусов. К тому же плата Джона Драпера имела несколько интересных особенностей: она не только реализовывала интерфейс с телефоном, но и генерировала управляющие сигналы телефонной компании. Это был блюбокс, управляемый компьютером: то же самое что Стью Нельсон делал при помощи PDP-1 десять лет назад, но теперь появилась возможность осуществить все это дома. Инстинкт хакера заключался в том, чтобы исследовать возможности этого нового железа, а это могло бы дать возможность копаться в системах по всему миру. Но хотя в Apple чувствовали, что компания может извлечь пользу из Хакерской Этики, распространяя информацию по внутреннему устройству машины и продавая собранные компьютеры в качестве объектов для исследования, в задачи их бизнеса не входило продвижение чистого хакерства. Они вели нормальный бизнес — с кредитными линиями и определением минимального объема венчурного капитала. Этим занимались деловые люди в костюмах-тройках, не имевшие никакого отношения к таким вещам как телефонное хакерство. «Когда Майк Скотт узнал, что может делать карта Драпера», — рассказывал Эспиноза, — «он немедленно зарубил проект. Слишком опасно было выпускать ее в окружающий мир, в котором она была бы доступна каждому».

Насильственное прекращение проекта находилось в полном согласии с весом быстро растущей Apple Computer Company, которая продавала компьютеры с сумасшедшей скоростью. Ее основатели приобрели респектабельный вид в таком темпе, что даже бывшие члены Клуба Самодельщиков были поражены. Рэнди Виггинтон в конце лета 1977 года понял, что компания, в которой он работает, сумела превзойти даже собственные темпы роста. Он об этом узнал, когда все собрались у Майка Марккулы на вечеринку в честь празднования двадцатипятимиллионного объема продаж. Но это было только начало подъема, который в течение следующих пяти лет превратит Apple в компанию стоимостью в миллиард долларов.

Во время этого периода, когда все в Apple праздновали рост доходов, многие из них заработали такое количество денег, и стали настолько богаты, что оставили позади многих миллионеров, перейдя в «режим Креза», где состояния измерялись десятками миллионов долларов. Тем временем, Джон Драпер сидел дома и играл со своим Apple. Он вставил собранную плату в Apple II и подключился к телефонной линии. Карта была настроена так, чтобы она «сканировала» все телефонные станции, и слушала ответы в виде характерных сигналов, которые говорили о том, что на другом конце стоит компьютер. По его понятию, это должно быть был девственный компьютер, в который хакер мог войти и который можно было исследовать. Он схакерил программу, посредством которой компьютер мог сам набирать телефонные номера. «Это занятие выглядело абсолютно невинным», — говорил он позднее. Предоставленный самому себе, компьютер делал около ста пятидесяти звонков за ночь. Каждый раз, когда на том конце отвечал модем, телетайпный принтер, присоединенный к машине, печатал телефонный номер. За девять часов, у Джона Драпера на руках оказывалась распечатка всех компьютерных номеров на трех цифрах отдельно взятого коммутатора. «Я собирал их просто так, для коллекции», — объяснял он потом. Его система смогла обнаружить наличие сервисных номеров на WATS расширителях (WATS — Wide Area Telephone Service, телефонная служба дальней связи), с помощью которых можно было совершать бесплатные звонки на дальние расстояния. (В кинофильме WarGamesу молодого хакера использовалось подобное устройство, прототипом которому была конструкция Драпера).

К несчастью, вечно бодрствующая система телефонной компании создала новое оборудование для обнаружения хакеров. Беспрецедентное количество вызовов — около двадцати тысяч, которое совершал Драпер за неделю, не только свидетельствовало о том, что в системе происходило что-то не то, но также привело к тому, что в принтере телефонной компании, на котором печатались все вызовы, поведение которых казалось странным, закончилась бумага. Представители властей нанесли Драперу еще один визит. Это уже было его третье правонарушение, но первое с использованием домашнего компьютера. Занималась зловещая заря новой эры телефонного хакерства при помощи персональных компьютеров.

Кое-кто, однако, считал, что с появлением индустрии дешевых персональных компьютеров, война против больших компьютеров и традиционного менталитета была выиграна. Эти люди полагали, что широкое распространение компьютеров и присущие им уроки открытости и творческих инноваций могут подстегнуть Хакерскую Этику как внутри индустрии, так и снаружи. Но для Ли Фельзенштейна война еще только начиналась. У него было страстное желание возродить проект Community Memory. Он все еще хватался за ту самую мечту, миг славы которой, ему удалось захватить во время проведения экспериментов в Leopold's Records. Возможно, тонкой иронией был тот факт, что его модем Pennywhistle, видеоплата VDM, и компьютер Sol — те самые части мистического терминала Тома Свифта, машины, которая была частично реализована лишь в терминалах с публичным доступом, установленных в филиалах Community Memory, чем-то сумели помочь индустрии небольших компьютеров. Ирония заключалась в том, у Ли, вместе с его товарищами, постепенно появлялось ощущение, что однажды вспыхнувшая звезда Community Memory и сам по себе терминал Тома Свифта постепенно были вытеснены быстрым распространением домашних компьютеров. Было бы, конечно здорово, если бы публичный терминал стал сердцем информационного центра, состоявшего из «смеси филиалов библиотек, игровых аркад, кофеен, городских парков и почтовых офисов». Но зачем людям было выходить из своего дома, для того чтобы прийти к терминалу CM, когда они вполне могли бы использовать компьютер Apple вместе с телефонным интерфейсом прямо у себя дома и могли связаться с любым местом в мире?

Терминалу Тома Свифта было предначертано уйти в небытие, но Ли все еще стремился достигнуть своей цели. Тот самый научно-фантастический роман, в котором он был главным героем, имел весьма закрученный сюжет, подтверждая, что была проделана большая работа. В следующие два «незабываемых года» после проведения триумфальной компьютерной ярмарки, ему довелось наблюдать за крахом одной из компаний. Processor Technology слишком страдала из— за избыточного роста и имела слишком слабое управление, которое никак не помогало ей выживать. Весь 1977 год, заказов на Sol приходило гораздо больше, чем компания была в состоянии их выполнить. За тот год, по оценке Боба Марша, компания продала техники на пять с половиной миллионов долларов, продав почти восемь тысяч машин. Они даже успели переехать в только что построенный новый головной офис площадью в 36,000 квадратных футов в восточной части Бэй Ареа.

Не смотря на радужные перспективы, Боб Марш и Гэри Ингрэм рассчитывали, что когда продажи дойдут до пятнадцати-двадцати миллионов, то они продадут компанию и заработают, таким образом, достаточно денег. Они знали, что компания была обречена из-за отсутствия нормального планирования и была не в состоянии успешно конкурировать с новыми, более дешевыми и лучше спроектированными машинами типа Apple, PET и TRS-80. Марш позднее говорил, что компания собиралась уйти в самый нижний конец этого рынка, но их отпугивала мощь конкурентов, которые анонсировали все новые модели полных компьютеров по цене менее $1000. Он понимал, что Processor Technology может продавать Sol и как более дорогой и качественный товар, подобно усилителям Macintosh в аудиобизнесе[51]. Но компания упустила свой шанс эффективно расширять свое оборудование, потому что оказалось, что спроектированная ими система хранения на дисках ненадежна. И они по-прежнему были не в состоянии вовремя выполнять заказы. Все также появлялись анонсы будущих продуктов в информационном бюллетене PT, таинственном печатном издании, в котором баг-репорты были перемешаны с загадочными надписями типа «Здесь нет никаких крохотных евреев. Ленни Брюс». Проходило много месяцев, а заявленные программное обеспечение или периферия, все еще не была доступна. Когда PT получила предложение о продаже ее компьютеров через новую сеть магазинов Computerland, то Марш и Ингрем отказались, подозревая, что владельцы сети являются бывшими владельцами компании IMSAI (которая тоже боролась за свое выживание, но вскоре обанкротилась). И вместо Sol в Computerland продавались Apple.