ОПГ может состоять из одной или нескольких бригад. Обычно условное наименование связано с количеством людей. До 25—30 – это бригада, а свыше – структура. Руководство ОПГ осуществляет лидер или группа лидеров (до 3 человек).

Возглавляет ОПГ лидер – обычно это авторитет, редко может быть вор в законе. Лидеры занимаются только организационной или координирующей деятельностью и никогда на конкретные преступления не ходят.

Лидер – человек, который обладает сильным и властным характером и имеет хорошие связи в органах власти, в системе правоохранительных органов, бизнесе и, бесспорно, в криминальном мире.

Заместители лидера (другие авторитеты – партнеры) специализируются по направлениям, например: смотрящие за рэкетом, контрразведка, внутренняя безопасность и кадры, ответственные за стрелки с другими ОПГ и силовые акции. Советники лидеров ОПГ отвечали за экономическое и банковское направление, был ответственный за общак.

Второй уровень в ОПГ – это бригадиры, ответственные за небольшие мобильные группы по 5—10 человек. Они так же, как и лидеры, занимаются организационной работой, чаще всего они сами участвуют в стрелках и ходят вместе со своей бригадой на конкретное преступление.

Боевики, быки (солдаты) – основная масса ОПГ, предназначенная для силовых акций. Специальное отдельное подразделение ОПГ – это оруженосцы, взрывники, киллеры, правда, в последнее время лидеры предпочитают в качестве киллеров вызывать специально подобранных людей из других городов и областей. Такая практика, с их слов, оправданна – меньше возможности засветиться и соответственно легче запутать следы преступления. Помимо киллеров на штатной должности в ОПГ может быть чистильщик. Это киллер-ликвидатор для своих провинившихся боевиков. Практикуются такие акции в отношении предателей, бригадиров-заговорщиков, боевиков-наркоманов и в случаях «сокращения штатов».

Отдельные лица, стоящие вне ОПГ, но близко с ними сотрудничающие, – это бухгалтеры, администраторы, советники и телохранители лидера.

Кроме этого, для большинства ОПГ характерны следующие общие черты: иерархия и строгая дисциплина, закрытость членства, основанная на землячестве (город, район), автономность подразделений и секретность, широкое использование насилия и угроз в работе.

Из кого группировка формируется? По-разному. В большинстве своем сегодня она группируется из бывших спортсменов, иногда группировку составляет уличная шпана. Часто в группировку входят и бывшие уголовники, которые имели в основном небольшие сроки – за кражу, мошенничество, угоны машин. В новую волну группировок входят бывшие и действующие работники правоохранительных органов (дело 2003 года милиционеров-оборотней), различных спецслужб, военнослужащие.

Очень серьезное влияние в последнее время оказывали группировки, в которые входили бывшие афганцы. Но в столице они стояли обособленно и активно в криминальной жизни не участвовали, за исключением разборок между собой при дележе прибыли от полученных льгот на импорт спиртного и сигарет.

Опыт моей работы с ними как адвоката говорит о том, что братва не любит, когда их называют бандитами. Напротив, часто они при встречах говорят:

– Мы не бандиты.

– А кто же вы? – удивленно спрашиваю я их.

– Мы – структура. В конце концов, мафия. Но – никогда не бандиты.

Хотя, как я уже говорил выше, своих конкурентов или врагов они называют совершенно определенно бандитами.

Как же они себя называют? В основном группировки называются по наименованию района, города, откуда происходят их лидеры или откуда набирается их основной костяк. Очень редко, за исключением отдельных случаев, группировки носят имя своего лидера.

Вот типичная история создания небольшой бригады, которую рассказал Валентин П. – бывший люберецкий рэкетир, а ныне коммерсант.

...Вечером я сидел дома в одиночестве. После того как вернул видик друзьям, вечерами мне стало нечего делать. Я лениво перелистывал какой-то старый журнал, который мне дали ребята из института физкультуры.

Неожиданно кто-то позвонил в дверь. Я увидел на пороге Макса. Тот со скучающим видом молча вошел в квартиру, держа в руках бутылку недорогого вина.

– Что-то ты в последнее время на винишко налегать стал, – сказал я.

– Да, а что еще делать? – ответил Макс, махнув рукой. – Неприятности за неприятностями!

После того как сгорел его кооперативный киоск, Макс совсем пал духом. Делать ему было нечего, и он не знал, чем заняться. Одалживать деньги и строить новый киоск, организовывать торговлю у него не было сил. К тому же на нем висели старые долги, которые он должен был вернуть. Макс был в тупике.

Молча сев за стол, Макс взглянул на раскрытый журнал.

– Что делаешь? – спросил он меня.

– Да ничего, просто журнал смотрю...

– А видик где?

– Ребятам отдал. Вот, посмотрел несколько фильмов...

– Как жить дальше думаешь? – неожиданно спросил Макс, наливая в стакан вина и подвигая второй мне.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Тут ребята, мои однокурсники, в бригаду зовут.

– В бригаду? – переспросил Макс. – А что делать? Ты ведь по строительной части не особо...

Я усмехнулся:

– При чем тут строительство? В бригаду зовут, деньги вышибать, кооператоров...

– Понял... – задумчиво произнес Макс. – В последнее время много об этом пишут...

– И не говори! Только и пишут что про рэкетиров, запугивают простого обывателя.

– И что ты об этом думаешь?

– Там деньги неплохие дают.

– Какие?

– Все зависит от выручки. Доход делится на какие-то части. Мы имеем процентов двадцать-тридцать от общего дохода бригады.

– Я тоже начинаю думать об этом.

– О чем? Кооперативный киоск опять открыть хочешь?

– Нет, я не для этого.

– А для чего же?

– Послушай, – обратился он ко мне, – давай сами бригаду сколотим! Пацаны вроде с нами в нормальных отношениях. Начнем вместе работать.

– Я тоже думал об этом, – сказал я. – Но дело в том, что в нашем городке никаких особо серьезных кооператоров нет, делить тут нечего. Да и посмотри, как бригады с Теплоцентрали поднялись, те же зеленые... Сейчас у них серьезные команды. Мне даже ребята из моего института говорили о серьезности этих структур.

– А кто же тебе предлагает бомбить наш городок? – неожиданно проговорил Макс. – Тут есть возможность покруче, Москва, например.

Я усмехнулся:

– Ты что, Макс, какая Москва? Мы наберем шестнадцать, пусть даже двадцать человек. И ты считаешь, что с этим количеством можно в Москву соваться?

– Подожди, у меня схема уже разработана, – сказал Макс. – Вот глянь. – Макс взял листок бумаги, ручку и стал что-то чертить. – Вот мы с тобой, два лидера. Только мы имеем право делить общий доход команды. Все остальные будут работать по найму.

– Что значит по найму?

– На зарплате сидеть. Им гарантирована ежемесячная заработная плата.

– И какая же?

– Я тебе позже скажу. Все это зависит от доходов. Плюс премии за участие в каких-нибудь акциях, плюс больничные...

– Что еще за больничные?

– Мало ли, у кого травма, кого в КПЗ менты возьмут – на адвоката...

– Короче, опять общак получается? – уточнил я.

– А куда без него денешься! Вот такая ситуация получается.

– И как ты все это себе представляешь?

– Сейчас в Москве много кооператоров. Они все тусуются на Рижском рынке. Слышал про такое место?

– Да, что-то про него недавно писали.

– Вот мы с тобой создадим бригаду, наедем на кооператоров, предлагая свои услуги. Все будет построено на психологии запугивания.

– Кто же нас испугается? – удивился я.

– А вот тут мы, братишка, должны этого добиться. Это наша профессия. А потом, может, кого на охрану возьмем, будем получать свои проценты. Тут вот в чем вся штука заключается: сначала нужно немного поработать, а потом каждый день будем ездить и долю снимать то с одного кооператора, то с другого. Я даже придумал, как сделать свою карту.