В конце года из Бутырского изолятора выходит на свободу новое лицо, которое впишет кровавые страницы в криминальную летопись столицы.

Тогда его звали Сергей Мамсуров, но вскоре его нарекли кличкой Мансур.

Сергей Мамсуров был незаурядной личностью, и, казалось бы, он не должен был выбрать криминальную карьеру. Он имел незаконченное высшее образование, занимался полулегальной коммерцией, писал стихи и любил слушать классическую музыку, обладал живым умом и слыл человеком достаточно неглупым.

Кроме того, он происходил из весьма благополучной семьи: отец его был морским офицером, в звании капитана 1-го ранга, мать – преподавателем в МГУ.

Однако, несмотря на это, сам Сергей Мамсуров выбрал криминальную карьеру, правда, вором в законе так и не стал.

Прошло два дня, но Сергей мне не звонил – видимо, отдыхал, оттягивался после тюремных нар. На третий день он позвонил мне и сообщил, что сегодня нам необходимо поехать в Перово, где около станции метро есть небольшая кафешка. Там нас будут ждать братки.

– А как ты этих ребят нашел? – спросил я.

– Да Олег по своим связям позвонил Коле Ждановскому, и стрелочку нам назначили. Он кое-каких ребят прислал. Посмотрим, что это за ребята.

К вечеру мы сели в «БМВ» Мансура и поехали в Перово. Остановились у небольшого стеклянного кафе, стоявшего немного в стороне от проспекта. Выйдя из машины, Сергей вошел в зал, я последовал за ним.

В углу небольшого помещения сидели человек пять-шесть ребят, одетых в меховые куртки, без головных уборов. Они, увидев Мансура, сразу поняли, что пришел их будущий хозяин. Все встали. Сергей посмотрел на ребят. Они были не очень высокого роста, примерно сто семьдесят сантиметров, щупленькие, только что из школы. Сергей недовольно посмотрел на них, потом сел и стал с ними о чем-то говорить.

Выяснилось, что у ребят прошлого нет. Кто-то служил в армии, кто-то и в армию не попал. Все имели приводы в милицию, но никто серьезно не сидел.

Сергей спросил:

– А как у вас насчет спорта?

Установилась гробовая тишина. Сергей понял, что и спортом никто из них не занимался.

– Значит, так, мужики, – сказал он, вставая, – я подумаю. Давайте завтра здесь стрелочку забьем, встретимся и все обсудим.

Мы молча покинули стекляшку.

– И что ты думаешь, Серега? – спросил я, когда мы сели в машину.

– Да ничего! Шпана, мелюзга! Это несерьезно, – сказал Сергей.

– Да вроде ребята неплохие...

– Да что в них хорошего?! Шибздики какие-то! Как же я, такой солидный мужик, с ними где-то появлюсь? Да меня все засмеют! Нет, это не по мне. Мне нужны поздоровее ребята, чтобы спортсмены были, чтобы вид у них был устрашающий! Да, в общем-то, я этого и ожидал. Что там Коля мог прислать? Резерв свой, не больше того. Лучшие-то люди у него небось сидят, и он их не отдаст! Ничего, – продолжал Сергей, – мне Ленчик сказал, что в Люберцах можно неплохую команду набрать, в Одинцове, в Долгопрудном. Мы с тобой по этим точкам поездим, может, кого и наберем.

Действительно, через несколько дней мы оказались в Люберцах. Сценарий был таким же – встреча в таком же стеклянном кафе. Люберецкие ребята были поздоровее, повыше.

Практически все они вышли из известной люберецкой «качалки» – качали мускулы в подвалах Люберец. Кое у кого был хороший послужной список. Все они прошли через массовые драки с соседними дворами, через разборки. Но что примечательно – на зоне никто из них еще не успел отметиться, как сказал Сергей.

Теперь я понимал психологические ходы Сергея. Для них Сергей был человеком, который сидел в тюрьме, пусть даже небольшой срок, но все равно человек бывалый, плюс мастер спорта по борьбе, плюс поздоровее, да еще такие связи! Вот он, первоначальный авторитет, на котором Сергей собирался строить свою работу.

Ребятам он представился как Мансур. Иногда его называли уважительно – Сергеем Маратовичем. Кое-кому чуть позже он позволял называть себя Серегой.

Забегая вперед, скажу, что состав бригады впоследствии менялся несколько раз и набраны были другие ребята. Но начинали мы именно с люберецкими.

Первым делом Сергей повел всех в ресторан – отметить начало работы. Тот день и вечер я запомнил на всю жизнь.

Подъехали мы к одному из ресторанов, что находится недалеко от Лефортова, зашли в зал. Ресторан был почти пуст. Метрдотель лениво встал, нехотя подошел к нам, поздоровавшись. Я посмотрел на Сергея. Ему это не понравилось.

– Куда вас лучше посадить? – спросил метрдотель, показывая на пустой зал. Но Сергей, посмотрев на него внимательно, вдруг сказал:

– Мы вот здесь сядем. – И ткнул пальцем на самое почетное место, которое находилось недалеко от оркестра. Каждому человеку, входящему в ресторан, был хорошо виден этот столик.

– Вообще-то, у нас тут столики не обслуживаются... – начал метрдотель.

– Ничего, накроешь столик!

Метрдотель пожал плечами. Сергей подошел к столику, но садиться не собирался.

– Ты давай-ка нормальные скатерти принеси! – сказал он метрдотелю.

– Да они и так нормальные! – ответил тот. – Посмотрите, чистые...

Тут Сергей подошел к столу и изо всей силы рванул скатерть так, что все приборы, стоящие на столе, моментально полетели на пол.

– И ты называешь это чистой скатертью? Иди, подотрись ею! Ты хоть знаешь, кто к тебе пришел? – грозно сказал Сергей.

Испуганный метрдотель отрицательно покачал головой.

– Мансур к тебе пришел! Знаешь такого?

Тот закивал головой, делая вид, что много про него слышал.

– Так вот, давай-ка оказывай нам нормальный прием! Ты понял меня?

Моментально была застелена белоснежная скатерть, стулья заменены на новые. Появились несколько официантов.

Теперь Сергей сидел во главе стола, он чувствовал свою силу, свой авторитет, что он правильно вошел, правильно вел себя и сумел себя правильно поставить – пусть ребята знают, на каких мелочах авторитет можно строить!

Потом он много раз говорил мне об этом. Во всяком случае, ребята, которых набрал Сергей, смотрели на него с уважением. Они видели в нем лидера и понимали, что именно он должен принимать единственно правильное решение.

В этот вечер, когда мы сидели в ресторане, было проведено что-то типа общего собрания будущей группировки. Сергей коротко рассказал о себе, что он – человек уважаемый в определенных кругах, как он сказал, намекая на свои связи, назвав, естественно, фамилии Завадского и Каратаева, зная, что это люди уважаемые и всем знакомые. Ребята закивали головами, так как часть из них была приглашена на эту встречу именно через Завадского.

Затем Сергей сказал, что мы будем строить свою команду по новому образцу – не просто как бандитскую группировку, а в более цивилизованной форме.

– Но самое главное, – продолжал Сергей, – я от вас буду требовать прежде всего преданности и железной дисциплины. У нас, братва, отныне устанавливаются железные правила. Вы будете получать бабки, пока начнем с пятисот долларов в месяц, а потом поднимем до штуки. Плюс к этому различные премии. Но и требовать от вас я буду по полной программе. И день рабочий у нас будет ненормированный, двадцать четыре часа.

– Как это, Сергей Маратович? – спросил один здоровяк.

– А так, что если я вам позвоню в два часа ночи, то вы через полчаса должны будете собраться в условленном месте. А места у нас с вами будут определенные, где мы будем собираться.

Ребята внимательно слушали.

– И еще одно требование. У нас существует сухой закон. Правда, ко мне это не относится, так как я ваш лидер, папа, можно сказать, как в тюрьме говорят. Конечно, когда я скажу – ребята, можно расслабиться, то тут сам бог велел. А так – только с моего разрешения. И еще, малейшая провинность будет караться, люди будут наказываться. Наверное, вас интересует, каким способом? Очень просто. Премии будем лишать, зарплаты, а если кто не поймет, то учить. – И Мансур показал кулак.