– Всем стоять! Шестой отдел МУРа!

Господи, да это же отдел по борьбе с организованной преступностью!

Я посмотрел на Мансура. Он занес свой массивный кулак над лицом Эдика. Он понял, что Эдик просто заманил его в западню, что скорее всего он просто сдал его ментам. Но руку Мансура уже выворачивали двое оперативников. Мансур был крепким и сумел вырваться.

Началась драка. Мансура окружили четверо оперативников, и через несколько мгновений он лежал на полу. Один оперативник держал его голову двумя руками за волосы, двое – руки, двое – ноги. Таким образом, пятеро окружили его. Остальные занялись сопровождением Мансура. На земле лежал Даня и еще два боевика.

Тут я перевел взгляд на Эдика. Он расстегивал воротник своей рубашки. И тут я увидел, как один из оперативников достал оттуда маленький диктофон. Теперь я понял, почему Эдик говорил такими загадками – он просто записывал слова Мансура.

Мансур, лежа на полу, ругался матом, посылая угрозы в адрес Эдика. Я не знаю, что меня заставило, но я быстро спустился вниз. Никто из оперативников меня не заставлял ложиться или поднимать руки вверх. Они занимались Мансуром и его людьми.

Неожиданно ко мне подошел оперативник.

– Вы кто? – спросил он.

– Я – сотрудник рынка, – ответил я.

– Очень хорошо. Будете свидетелем.

– Нет, я не могу быть свидетелем! – запротестовал я.

– Что значит – не могу? Только что на ваших глазах задержали особо опасную банду во главе с Сергеем Мамсуровым. Вы будете свидетелем. Я же видел, что вы стояли наверху и все видели!

Тут я увидел, как Мансур бросил на меня злой взгляд. «Бог ты мой, ну и влип я! Теперь весь его гнев выльется на меня! Зачем же я спустился, зачем теперь я буду этим дурацким свидетелем? – думал я. – Если я что-то подпишу, то Мансур мне этого никогда не простит!»

После того как нас всех «приняли» оперативники из МУРа, в этот же день нас привезли на Петровку, 38, снимать показания. Тогда, распределив всех членов бригады Мансура по разным кабинетам, оперативники стали всех «колоть».

Версия, как мы потом выяснили из разговоров между собой, была следующей. «Мансур стопроцентно сядет за вымогательство и рэкет на длительный срок, так что вам, ребята, терять нечего – давайте показания против своего бывшего босса, все равно он не выйдет живым, так как неминуемо погибнет в тюрьмах и колониях», – говорили нам оперативники.

Однако никто из ребят показания давать не собирался.

Конечно, я понимал, что оперативники не верят ни одному нашему слову. Им было ясно, что мы все из одной бригады. Но, как я понял, прямых доказательств этого у них не было. Тем более что потерпевший нас особо не видел, поэтому через два дня дверь моей камеры отворилась, и конвоир выкрикнул мою фамилию.

В Крылатском предотвращена вооруженная разборка двух противоборствующих группировок. Их представители съехались на площадку перед зданием гребного канала спорткомплекса «Крылатское». И в этот момент были задержаны оперативниками МУРа. Из салонов и багажников автомобилей милиционерами были изъяты холодное и огнестрельное оружие, бейсбольные биты и металлические прутья. Всего задержано 11 человек. Однако если в Крылатском все обошлось без мордобоя и стрельбы, то у станции метро «Кантемировская» в ночь с 11 на 12 марта выстрелы зазвучали. Там произошла разборка чеченцев с осетинами, и чеченцы в ней были более удачливыми: двое молодых осетин ранены.

17 февраля 1993 года в МВД был подписан приказ о создании Московского РУОПа. Спустя несколько дней ему выделили штаб-квартиру на Шаболовке.

Трудно сказать, кому первому пришла в голову мысль о создании отдельного подразделения милиции – Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Первый начальник этой организации – полковник Вадим Борисович Рушайло.

Тогда в руководстве ГУВД скептически отнеслись к новому формированию. И когда В. Рушайло стал набирать свои кадры на новые штатные единицы, то не каждый начальник отдела, управления, главка отдавал своих лучших работников. Поэтому в РУОП пришли люди, которые проработали в системе МВД недолго и практически не зарекомендовали себя ничем. Но, к чести В. Рушайло, он быстро, конечно, не без помощи мэрии, сделал из РУОПа мобильное подразделение, оснащенное современной техникой. Но самая главная заслуга В. Рушайло заключалась в том, что он сумел в своих подчиненных сформировать психологию победителей, способных решать самые сложные и бескомпромиссные вопросы, а также не теряться в нештатных ситуациях. Кроме того, В. Рушайло сумел сделать так, что руоповцы полностью верили ему, так как все тылы были полностью прикрыты им. Практически в любой ситуации, когда могли быть возбуждены уголовные дела за превышение служебных полномочий сотрудниками РУОПа или по иным преступлениям, они практически не доходили до суда – В. Рушайло умел улаживать их на своем уровне, но это только в начальный период.

Тогда в стенах РУОПа появилась кличка, данная В. Рушайло сотрудниками, – Папа.

Наступил день нашего переезда на Шаболовку.

Надо сказать, что в этом здании по адресу Шаболовка, 6, до этого находился Октябрьский райком КПСС, а после известных событий 91-го года и запрещения компартии здание было отдано в аренду нескольким коммерческим фирмам и кооперативам. В это здание часто стали наведываться всевозможные крыши, опекающие коммерсантов.

И вот однажды, когда Михаил Угрюмов и его коллеги разгружали свое оборудование и бумаги для того, чтобы полностью занять здание, а коммерческие фирмы вывозили свое имущество, к Шаболовке на джипе подъехал один из бригадиров группировки Михея с четырьмя боевиками – поговорить с коммерсантом о поднятии цен за услуги. Увидев странную картину – одни фирмы уезжают, какие-то другие въезжают, – бригадир Вовчик совершенно не удивился: наверное, цены за аренду подняли... Вскоре он заметил, что выезжают практически все, а въезжает какая-то странная организация, где работают одни мужики. Тогда Вовчик подошел к одному из въезжающих и спросил:

– Чего, мужики, въезжаете, что ли?

– Ага, – буркнул один из сотрудников РУОПа, перекладывая коробки.

– Значит, с новосельем можно поздравить?

– Можно, – сотрудник РУОПа поднял голову и удивленно посмотрел на Вовчика.

Вовчик, поигрывая своим новым золотым браслетом, который накануне после требований Вовчика преподнес ему один коммерсант, сказал:

– А что за фирма-то?

– Да обычная фирма...

– Коммерцией заниматься будете?

– И коммерцией тоже, – ответил сотрудник РУОПа, подмигивая своим коллегам, прислушивавшимся к разговору.

– А чего, одни в этом здании будете сидеть? – не успокаивался любопытный Вовчик.

– Вроде одни.

– А чего, и крыша у вас есть?

– Есть и крыша, – ответил оперативник.

– А чего, может, предъявите крышу-то? Может, кого я знаю?

– А с чего это мы тебе что-то предъявлять будем? – сказал другой опер, выпрямившись во весь рост. – Ты-то кто такой?

– Я? А меня в Солнцеве все знают. Я – Вовчик. Вовчик по кличке Лебедка. Слышал такого? – ухмыльнулся Вовчик, глядя на своих боевиков. Те расплылись в улыбке.

– Нет, такого не слышал. Ни в Солнцеве, ни в других районах, – подколол его оперативник.

Михаил Угрюмов перестал разгружать коробки и подошел к разговаривающим, с интересом прислушиваясь. Видимо, ответ оперативника унизил авторитет Вовчика: как это так, какие-то лохи не знают Вовчика Лебедку! Это разозлило Вовчика. Он неожиданно вполне серьезно сказал:

– Слышь, мужики, а сдается мне, конкретно, что нет у вас никакой крыши! Пойдем в кабинет, побазарим! – Вовчик схватил за руку опешившего от неожиданности оперативника.

– Побазарить? Это можно, – сказал оперативник. – Только я своих товарищей возьму.