– Куда же ты, мой друг? – спрашивает Вася, глядя на нее умоляюще.
– Как? – удивляется Лизочка, делая испуганное лицо. – Разве ты не знаешь, что сегодня у Марьи Львовны репетиция?
Проводив ее, Вася, от нечего делать, от скуки, берет свой портфель и едет на службу. От бессонных ночей у него болит голова, так болит, что левый глаз не слушается и закрывается сам собою…
– Что это с вами, батюшка мой? – спрашивает его начальник. – Что такое?
Вася машет рукой и садится.
– И не спрашивайте, ваше сиятельство, – говорит он со вздохом. – Столько я выстрадал за эти дна дня… столько выстрадал! Лиза больна!
– Господи! – пугается начальник, – Лизавета Павловна? Что с ней?
Василий Степаныч только разводит руками и поднимает глаза к потолку, как бы желая сказать: «На то воля провидения!»
– Ах, мой друг, я могу сочувствовать вам всей душой! – вздыхает начальник, закатывая глаза. – Я, душа моя, потерял жену… понимаю. Это такая потеря… такая потеря! Это ужясно… это ужясно! Надеюсь, теперь Лизавета Павловна здорова? Какой доктор лечит?
– Фон Штерк.
– Фон Штерк? Но вы бы лучше к Магнусу обратились или к Семандрицкому. На вас, однако, очень бледное лицо! Вы сами больной человек! Это ужясно!
– Да, ваше сиятельство… не спал… столько выстрадал… пережил!
– А приходил! Зачем же вы приходили, не понимаю? Разве можно себя заставлять? Разве так можно делать себе больно? Ходите домой и сидите там, пока не выздоровеете! Ходите, я приказываю вам! Усердие хорошее особенность молодого чиновника, но не надо забывать, как говорили римляне, mens sana in corpore sano,[1] то есть здоровая голова в здоровом корпусе!
Вася соглашается, кладет бумаги обратно в портфель и, простившись с начальником, едет домой спать.
1
здоровый дух в здоровом теле (лат.)