Голос говорившего был хриплым и невыразительным. Усталые глаза цепко смотрели на каждого мародера по очереди, автомат с непропорционально большим рожком лениво «гулял» с одной цели до другой, готовый в любую секунду выплюнуть очередь и положить конец еще не начавшемуся диалогу.

— Слушай… сталкер… это…ну…это…ты это… не надо?

— Чего тебе не надо?

Один из мародеров начал незаметно вытаскивать пистолет. Второй смекнул, что сталкера надо отвлечь. Он решил тихо отползать.

— Далеко собрался? — спросил сталкер ползущего мародера. Ствол также вопросительно смотрел на «нарушителя».

Самый хитрый мародер, наконец, вытащил пистолет. Ну все, сейчас сталкер поплатится! Но не тут-то было! Сталкер присел, повалился на бок и перекатился на спину в тот миг, когда пули просвистели там, где только что стоял сталкер. Грохнул еще один выстрел. Зазвенела гильза.

— Саня, вали его!

Двое мародеров бросились на сталкера: один спереди, другой сзади. Первого скосила очередь из автомата сталкера, второму все-таки удалось схватить его за шею.

— Умри, умри, сука!

Но сталкеру не суждено было умереть от мародерской руки. Сталкер умудрился двинуть прикладом своего «калашникова» мародеру по носу. Тот завизжал от боли и разжал руки. Сталкер вывернулся из захвата, поднялся на ноги и добил мародера прикладом.

— Зона тебя побери, запачкал мне своей кровью поганой весь автомат!

— Ну что, оно?

— Оно!

Вахтанг медленно открыл дверь. Я, Молчун и Сиплый держали ее на прицеле. Вроде бы чисто… В проеме что-то мелькнуло. Нет, мне это просто кажется. Игра света…

Вахтанга снесло с ног, он дико заорал, мне в лицо брызнула кровь. Беднягу вынесло спиной вперед во двор. Что-то булькнуло, хрустнуло. Вахтанг дернулся и застыл. Над его телом словно застыла тень. «Химера» — подумал я. Что еще оставалось делать? Я не задумываясь открыл огонь по этой тени. Меня поддержали Сиплый и Молчун. Вообще-то, мало кому из сталкеров удавалось видеть химеру вблизи, а тем более открыть по ней огонь.

Я палил из автомата, отдача равномерно толкала прикладом плечо, гильзы строем вылетали из патронника и со звоном сыпались на обветшалые ступени старого колхозного клуба, затвор стрекотал, как бешеный. Краешком сознания я понимал, что даже втроем мы химеру не завалим — слишком эта тварь живуча. Интересно, может ли тень подпрыгивать? Тень стала принимать отчетливую форму. Кажется, мы одерживаем верх. Пули входят в призрачное черное тело. Химера дергается, явно не понимая, что ей нужно делать в первую очередь: куда бросаться, кого убивать? Да и плотный автоматный огонь делал свое дело — как бы тварь не была живуча, но получив дозу свинца, неприемлемую для жизнедеятельности, она умрет. Вот только какова эта доза? Странно, в нескольких шагах от меня расстреливается верная смерть, а я тут философствую, понимаешь ли! Вон, Молчун с Сиплым, тертые сталкеры, а чуть в штаны не наложили…

Химера… полулегендарный монстр. После встречи с ней практически никто не выживал… Разве что Болотный Доктор…

Мои мысли прервал щелчок бойка — кончились патроны. Я автоматически выщелкнул магазин, одной рукой достал из разгрузочного жилета новый, вставил в автомат, передернул затвор. И опять пошла пальба… Без остановки… От ствола несло жаром — скоро перегрев… Не найдется ведро водички? Звон гильз… Минус пятьдесят патронов… Стук выпавшего магазина… Еще один… Теперь с грохотом моего автомата слился треск «МР-5» Молчуна… Застрекотал скорострельный «семьдесят четвертый» Сиплого… Химера перестала дрожать и подпрыгивать и свалилась рядом с трупом Вахтанга… Вахтанг… Черт… Пусть тебе хорошо лежится…

— Все? — с дрожью в голосе спросил Молчун. Впервые на моей памяти этот матерый сталкер, который уже восьмой год топтал Зону и повидал многое, дрожал и демонстрировал явные признаки страха. Я же, по сравнению с ним полный баклан, наоборот, почему-то сохранял ледяное спокойствие. Химера слабо трепыхалась. Нам, наверное, единственным из сталкеров, удалось ее разглядеть во всей, так сказать, красе. Внешне химера походила на помесь пантеры с женщиной-тяжеловесом: короткая темная шерсть, довольно длинный хвост, короткие, блестящие, словно металлические, когти на руках, выпуклая грудь, овальные бедра и толстенные жгуты мышц. На лицо, или морду, не знаю, как это правильно назвать, смотреть было страшно: уродливое, с красно-желтыми глазами, буграми около надбровных дуг, с двумя дырками вместо носа и почти полным отсутствием рта — вместо него была пасть с множеством загнутых клыков… Наши выстрелы проковыряли в животе чудища солидных размеров дыру, в которой весьма «аппетитно» булькала какая-то коричневатая жидкость… По всему телу краснели пулевые отверстия, некоторые уже затянулись и покрылись тонкой серой кожицей. Кошмар… И при всем при этом Химера еще шевелилась. Меня обуял животный ужас. Я вскинул автомат и почти не целясь всадил в ее морду остатки обоймы. Когда патроны в автомате кончились, я достал «боллер» из кобуры и всадил еще пятнадцать патронов в тело монстра… Теперь оно напоминало странной формы резервуар, который расстреляла целая толпа обезумевших вояк: из ран сочилась все та же коричневатая жидкость, кое-где торчали обрывки мышц… Ужас… Даже по меркам Зоны… но химере все равно был мало — она проявляла признаки жизни. Значит, пора применять тяжелую артиллерию… еле сдерживая рвотный позыв, я сорвал с разгрузки Сиплого «лимонку», сунул свой «АК-104» Молчуну и жестом приказал отойти подальше и глаз не спускать с окрестностей. Все-таки не выдержав, проблевался. За то время пока меня полоскало, химера предприняла несколько попыток подняться. Я из последних сил собрал волю в кулак, прекрасно понимая, что каждая секунда промедления грозит смертью — слишком быстро химера приходила в себя после шквального огня из трех стволов, который гарантированно бы уложил небольшого псевдогиганта, а кровососа просто превратил в радиоактивный фарш. Я на дрожащих ногах подбежал к химере, выдернул чеку из гранаты и засунул в дыру на животе, которая уже успела покрыться тонкой кожицей. Что было мочи рванул прочь, но споткнулся и упал. Поднялся, снова побежал. Воздух стал густ, как патока, ноги вязли в потрескавшемся асфальте. Я бежал, наверное, так быстро, как никогда в жизни не бегал. Я выжимал из себя все, но, казалось, так и остаюсь на месте. Вон навстречу ко мне движется что-то непонятное. Да это же Сиплый! Я попытался что-то крикнуть… Бесполезно. Словно ком застрял в горле… Сиплый, подбежав ко мне, дернул меня за куртку и, невероятным образом развернувшись, потянул меня за собой в безумном прыжке, который окончился довольно болезненным приземлением на асфальт. Едва грохнувшись, мы с Сиплым поползли, отчаянно толкая ногами землю. Что-то прокричал Молчун… Позади раздался дикий рев. Я невольно обернулся, но не успел пожалеть об этом: химеру, только поднявшуюся с земли, разорвала изнутри граната. По ушам резануло, перед глазами застыла расплывчатая пелена, чуть пониже плеча что-то чувствительно толкнуло… Вспышка… еще одна… еще… Толчок… вспышка… Краешек сознания вопил: «Беги! Прячься! Все кончено!»… перед глазами двигались какие-то тени… Левый бок обожгло нестерпимой болью. Я закричал, покатился по земле, пелена с глаз спала, вернулось зрение. Стал что-то слышать. Какое счастье — просто слышать и видеть! Но не сейчас. Прозрев после хрен знает чего, я чуть-чуть не лишился сознания: все вокруг было забрызгано кровью вперемешку с отвратительной, коричневой жижей; кости валялись повсюду; поблескивали на бледном солнечном свету осклизлые синие внутренности, отдельные части которых взрывная волна зашвырнула на росшее в колхозном дворе дерево, где они и висели теперь, проткнутые ветками. Что-то толкало меня в бок. Чуть повернув в голову, я узрел огромную конечность, принадлежавшую химере. Она дергалась в конвульсиях, из порванных артерий ритмично выливалась кровь, как выливается жидкость из поврежденной гидравлической машины. Природа пришла мне на помощь, послав спасительную рвоту. Однако мой пустой желудок лишь слабо потрепыхался. Руки дрожали. Челюсти свело. Я поднялся с асфальта, очень нетвердо стоя на ватных ногах. Вдруг жуткий крик разорвал барабанные перепонки. Какая-то неведомая сила сбила меня с ног. Меня повалили на асфальт, чьи-то пальцы сомкнулись на моем горле, тело прижало к земле. Я, задыхаясь, пытался ослабить хватку, постепенно теряя сознание. И неожиданно все кончилось: тяжесть ушла, горло отпустило. Снова слух резанул жуткий крик. Отчаянно цепляясь за сознание, я повернул голову: Молчун прижал орущего Сиплого к земле.