Но когда Лорен стала причитать в знак протеста, он более быстрыми движениями стал двигать пальцами, пока не почувствовал, как стали сжиматься его стенки влагалища от начинающихся спазмов, она закричала от релаксации.

Даже в темноте ночи при тусклом освещении террасы, Бен увидел, как заблестели ее ярко-зеленые глаза, когда он медленно вытащил свои пальцы из сжимающейся киски и поднес к губам.

— Ммм. — Он причмокнул. — Вкусно. Вот что я тебе скажу, милая. Ты можешь оставить эти брауни себе, потому что ты — самая сладкая и вкусная вещь, которую мне довелось попробовать.

Лорен схватила его за запястье и поднесла его руку ко рту, начав посасывать средний палец.

— Хм, немного соленая, на самом деле, — пробормотала она. — Но почти совсем не отличаюсь от твоего вкуса.

— Уф. — Он крепко сжал ее запястье, как только она попыталась расстегнуть его джинсы. — Не сейчас, милая. Мне чертовски тяжело. Тебе достаточно слегка дотронуться своими пальчиками, и я кончу в ту же секунду. — Он опять поднес ее руку к губам, на этот раз посасывая ее пальчики. — Я хочу, чтобы у нас все продолжалось намного дольше. Я хочу заниматься с тобой сексом часами. И начнем вот с этого.

Он приподнял ее обнаженное, соблазнительное тело с коленей, подвел ее к краю террасы. Положил ее руки на перила и слегка ударил по заднице.

— Ухватись за перила, — хрипло произнес он. — Не отпускай, несмотря ни на что. Наклонись вперед и держи свою великолепную маленькую задницу вверх.

— Да, сэр, — с сарказмом ответила она, специально провоцируя его и виляя попкой.

Бен усмехнулся, за рекордно короткие сроки сбросив с себя одежду, а затем встал прямо за ней.

— Хорошая девочка, — прошептал он ей на ухо, скользнув рукой спереди по ее телу, сжав сосок. — Продолжай делать то, что я тебе говорю и мне не придется тебя снова шлепать.

Лорен фыркнула посмеиваясь.

— Как будто такое случится! Послушай, ты можешь, конечно, играть в большого, плохого Мастера со всеми этими штучками, но шлепков не будет, не… уф!

Он задорно ухмыльнулся, завязав топ Лорен на затылке, ее майка из хлопка очень хорошо подходила для довольно эффективного кляпа. Он провел рукой по ее позвоночнику, ущипнув за ягодицу.

— Господи, впервые ты промолчала в ответ, — поддразнил он. — Теперь, расслабься, а? Расслабься и наслаждайся… отпусти контроль.

Каждый раз, когда они занимались сексом, Бен не верил, что может еще больше ее хотеть, не верил, что его член может чувствовать себя еще тяжелее. Но стоило ему погружаться в ее сочную, тугую киску, медленно, продвигаясь на дюйм за раз, он вдруг решил, что с ней его член стал на дюйм или два длиннее и больше, чем обычно, и, безусловно, намного жестче. Полностью погрузившись в ее желанное тело, стон, вырвавшийся из его губ, пронесся на многие мили вокруг. И хотя Лорен неоднократно уверяла его, когда они занимались сексом на открытом воздухе… на слишком маленьком диване или на шезлонге, в гидромассажной ванне, что никто его не слышит, Бен не был в этом уверен.

Но сейчас, когда он начал двигаться по-настоящему глубокими, быстрыми толчками, ему было наплевать слышат его или нет, даже если бы сто человек собрались вокруг них, наблюдая за ними. Было слишком хорошо, слишком невероятно приятно, он не мог остановиться, да еще и приглушенные звуки, которые издавала Лорен через свой кляп, она, видно, чувствовала то же самое.

Ему хотелось, чтобы их секс продолжался часами, всю ночь, но он был слишком возбужден, слишком нуждался в освобождении, чувствуя, как оно приближается с каждым его движением, как несущийся поезд, несмотря на все усилия машиниста его остановить. В последнюю минуту он сорвал кляп, ухватил ее за подбородок, заставив ее выгнуться назад, чтобы оставить на ее губах требовательный поцелуй.

Оргазм почти сбил его с ног, ему пришлось ухватиться за талию Лорен, чтобы удержать ее в вертикальном положении, потому что у нее так дрожали ноги от силы его толчков, он побоялся, что она может грохнуться на пол.

Они опустились на колени, крепко обхватив друг друга в объятия, изо всех сил пытаясь восстановить контроль над своим прерывистым дыханием, Бену захотелось остановить время в этот момент, ему хотелось остаться навеки с этой красивой, очаровательной женщиной, удерживая ее в своих руках.

К сожалению, как раз для него время не только не стояло на месте, наоборот, слишком быстро двигалось вперед.

Он оставался у нее более десяти дней, в два раза дольше, чем первоначально планировал задержаться в этом районе. Но каждый раз, когда он думал двигаться дальше на юг к следующей остановке на своем маршруте, он не мог себя заставить покинуть ее. Больше всего он хотел остаться здесь навсегда — в этом первозданном, немного суровом прибрежном городке, с которым он ощущал мгновенную близость, в этом коттедже, который менее чем за две недели стал для него домом, настоящем домом, а не теми домами его родителей в Огайо, с этой красивой девушкой, которая особо не зацикливалась на женственности, девушкой, которая могла стать единственной для него, его второй половинкой, его жизнью.

Они никогда не вели разговоров на сколько он планирует задержаться, прежде чем двинется дальше по своему маршруту. И ни один из них ни разу не упомянул о будущем, куда они отправятся отсюда, также они не пытались точно определить, какими могли бы стать их отношения или не могли. Они, казалось, молча согласились жить данным моментом, наслаждаться каждой проведенной драгоценной минутой и не заглядывать дальше на час или два вперед.

И наслаждение было совершенно точным словом, описывающем эти десять дней. Им удалось впихнуть в эту скудную неделю фактически полтора года жизни — своих воспоминаний. Каждый день с Лорен был приключением, сумасшедшим, безумным приключением, и это много значило для Бена, который успел попутешествовать по всем континентам, кроме Антарктиды, часто занимался экстремальными видами спорта, такими как горный велосипед, скалолазание, каякинг в океане и сноубордингом. Он прыгал с тарзанки в Новой Зеландии, был на сафари в Кении, поднялся на вершину горы Аконкагуа в Аргентине. Но время с Лорен было гораздо более волнующим и, безусловно, более запоминающимся, чем любой из его предыдущий эксперимент.

Она продолжала таскать его на серфинг каждое утро, пока он не стал оставаться в вертикальном положении на доске почти минуту. И он познакомился с большинством парней-серфирами, которые вовсю флиртовали с ней, причем у него на виду, возмутительно открыто, но с которыми она вместе выросла, и они с радостью приняли Бена в свой тесный круг.

Лорен ездила с ним в поход по узким горным дорогам, которые показал ей ее дядя Малькольм, когда она была подростком. И хотя походы были не легкими, потому что местность обладала своими нюансами, но передвижение на машине по более отдаленным дорогам пугала его. Лорен настаивала, что она сядет за руль, маневрируя своим зверем-пикапом, как будто это был гоночный автомобиль на «Формула-1». Во время этих поездок по пыльным, грунтовым дорогам с крутыми обрывами и такими же крутыми поворотами, Бен попеременно то закрывал глаза, то хватался за перекладину, бормоча давно забытые молитвы. Он выходил на пошатывающихся ногах из пикапа, у него дрожали колени, готовый почти целовать землю от облегчения и благодарить звезды за то, что они вернулись в целости и сохранности.

Сами походы были на редкость удивительными, большую часть времени они были совсем одни, ни единой души вокруг. Лорен настоятельно вручила ему камеру, несмотря на все протесты с его стороны и упрямые ответы с ее, и он сделал десятки, сотни снимков для своей статьи. Лорен захватила с собой закуски и напитки в рюкзаки вместе с одеялом, чтобы они могли устроить импровизированный пикник в своей поездке. И между глотками газировки и сэндвичами с арахисовым маслом маленькая шалунья нагло разделась и повалила его на спину. Его довольно слабые протесты, что кто-то проходящий мимо может их увидеть, быстро заглохли под ее сладкими губами.