— Я все тот же, каким и всегда был, — тихо ответил он. — Я одеваюсь немного по-другому, работаю на другой работе, но ничего во мне не изменилось. И говоря об одежде, я заметил, что ты все еще любишь носить короткие топы.

Лорен пожала плечами, плюхнувшись в одно из коричневых кожаных кресел, которые стояли перед его столом, и закинула ногу на ногу.

— Здесь, словно находишься в чертовой парной. Это полезная подсказка с моей стороны… босс. — Последнее слово она произнесла с саркастическим презрением. — Если ты подашь идею уменьшить температуру, хотя бы на 10 градусов, то можно будет сэкономить уйму баксов. И тогда я перестану надевать по четыре слоя одежды зимой.

Бен мрачно взглянул на нее.

— Я давно просил тебя не называть меня твоим боссом. Или кем-то кто будет руководить тобой. Я не мог предположить, что мы окажемся в подобной ситуации, и что я буду твоим боссом.

Ее лицо мгновенно стало каменным, выражение в зеленых глазах стало убийственным.

— Ну, босс, первое, что нам необходимо прояснить — не должно быть никакого упоминания о том, что произошло четыре года назад. Согласен?

Он отрицательно покачал головой.

— Лорен, нам нужно поговорить об этом. Мне нужно многое тебе объяснить. Я должен сказать, почему я вынужден был уехать, и почему я не ушел…

Она подняла руку вверх.

— Хватит. Остановись прямо сейчас. Я серьезно, Бен. Потому что единственное объяснение, которое я приму, что четыре года назад ты умирал от какой-то неизлечимой болезни и решил меня избавить от мучений, которые тебя ждали бы впереди. Хотя даже это разозлило бы меня настолько, чтобы надрать тебе задницу. Но так, как ты, судя по твоему цветущему виду не умирал, другого объяснения, которое ты готов мне сообщить, я не собираюсь выслушать. Так что никогда не говори со мной о Биг Суре, и не пытайся мне ничего объяснять или извиняться. Потому что для меня нет оправданий и объяснений тому, что ты сделал, и если ты попытаешься завести снова об этом разговор, я уволюсь отсюда. Теперь давай поговорим о делах, босс?

Он уставился на нее в шоке.

— Лорен, ты должна позволить мне объясниться. Боже, ты даже не представляешь, как я сожалею о том, что уехал, сколько раз я...

Она вскочила со стула и закрыла его рот своей ладонью.

— Я уже сказала тебе, — прошипела она почти убийственно спокойно, — мне не интересно выслушивать твои гребанные оправдания. И я точно не хочу выслушивать твою жалкую ложь. Если мы собираемся работать вместе, то любые упоминания о прошлом запрещены. Понимаешь?

Кивнув, она убрала руку и села, глядя на него с издевкой. Он увидел ее упрямо вздернутый подбородок и с сожалением поймал себя на мысли, что любые его попытки объясниться будут встречены с ее стороны «закрытыми ушами». Лорен могла стать невероятно упрямой и несговорчивой, когда была в чем-то уверена, и сейчас она явно дала ему понять, что не желает ничего выслушивать. Но он считал, чтобы были определенные моменты, которые стоило обсудить, нравилось ей это или нет.

— Я видел некоторые из твоих работ, — сказал он, резко направляя разговор в другое русло. — И они, безусловно, потрясающие, ты — лучший из всех других фотографов в штате. Ты хорошо справилась, Лорен, у тебя все получилось. Или мне лучше называть тебя Ваше Величество? — добавил он, улыбаясь.

Она закатила глаза от раздражения.

— Не могу поверить, что Крис рассказал тебе об этом дурацком прозвище. — Она стала снимать пушинки со своих шерстяных гетров. — Ты знал, что я здесь работала, когда пошел наниматься на эту работу? — тихо спросила она. — Из-за этого ты…?

— Нет. — Он твердо качнул головой. — До вчерашнего дня я не знал, что ты здесь работаешь. Когда я проходил собеседование на эту должность, я был не в том состоянии, чтобы спрашивать о своих подчиненных. Я был несказанно удивлен также, как и ты, когда увидел твое имя в списке и понял, что мы будем работать вместе.

Лорен кивнула, очевидно удовлетворенная его объяснением.

— Хотя я до сих пор не знаю, почему ты решил поменять работу. Ведь ты говорил, что любишь путешествовать так же, как и я. Почему ты отказался от той ради скучной работы за столом, планируя командировки для других?

Бен заколебался, буду не уверенный, стоит ему сейчас упоминать о его отношениях с Элли. Но поскольку Лорен была совершенно не заинтересована выслушивать его объяснения, почему он от нее ушел (не говоря уже о том, чтобы продолжить с того места, где они остановились), он подумал, что может сообщить ей свои новости.

— Я кое с кем встречаюсь, — нерешительно начал он. — Сначала мы были просто соседями по комнате, но вот уже несколько месяцев вместе. И все эти путешествия немного тяжелы для отношений.

Выражение лица Лорен оставалось бесстрастным, она едва тряхнула головой, похоже его новости не произвели на нее никакого впечатления.

— Ты идиот, — не задумываясь сказала она. — Полный идиот, чтобы отказаться от работы, о которой всегда мечтал, ради отношений. Можешь даже не сомневаться, черт побери, я бы никогда не согласилась на нечто подобное. И, естественно, никто не может поставить мне таких условий. Ты, должно быть, без ума от этой женщины, другого объяснения твоему поступку я не нахожу. Как ее зовут?

— Элли, — тихо ответил он. — Элли Кимброу. Она пишет статьи в The New Yorker. Мы познакомились, когда я переехал в Нью-Йорк.

— Красивое имя, — призналась Лорен. — Очень женственное. Она тоже любит путешествовать, как и ты?

Он не мог не засмеяться от одной лишь мысли о изящной, педантичной Элли, занимающейся скалолазанием, или спускающейся по горной реке на байдарках или взбирающейся на горном велосипеде. Она предпочитала заниматься в помещении, плаванием в бассейне в своем клубе или пилатесом.

— Нет. Элли не слишком любит все возможные приключения на природе, — признался он. — Ей нравится ходить в музеи, театры, слушать классическую музыку и смотреть балет.

Лорен рассмеялась.

— Боже! Пожалуйста, не говори мне, что она таскала тебя слушать Моцарта или смотреть «Лебединое озеро»! И я уже догадалась, что твоя девушка потрудилась над твоим новым обликом.

Он пожал плечами.

— Да она советовала мне. Знаешь, я же не совсем разбираюсь в моде. Теперь, если ты все же настаиваешься не выслушивать мои объяснения… по крайней мере, сейчас… давай поговорим о том, как мы будем работать вместе.

Она нагло водрузила своим ноги в сапогах на край его стола, откинувшись на спинку мягкого кожаного кресла.

— Я не вижу особой проблема, правда. Я нахожусь здесь только две недели из шести или что-то типа того, когда готовлюсь к другой командировки, остальное время дома. Мы не будет часто встречаться, остальная часть команды всегда будет находится здесь во время подведения итогов и планирования следующей сессии. Поэтому о чем беспокоится? О том, что я буду плакать каждый раз, когда буду видеть тебя? Или преследовать, словно сумасшедшая бывшая девушка? Расслабься, Бен. То, что у нас было, было давно, мы оба двинулись дальше. И я всегда веду себя профессионально на работе, так что тебе не нужно беспокоиться о моем неуместном поведении в офисе.

Бен не был готов, что его глубоко задело ее небрежное признание, что она двинулась дальше, он частенько думал об этом, но всегда подальше отгонял эту мысль, но сейчас она его задела, и ему это не понравилось. Он не мог себе ответить, каким образом собирается противостоять ее очарованию, которое просто околдовывало его, поэтому его это тоже волновало. И у него были достаточно тревожное ощущение, что присутствие Лорен в его штате будет самой сложной частью в его новой должности… во многих отношениях.

Конец января

Лорен улыбнулась очень симпатичному бармену-студенту, который выстроил перед ней шесть рюмок отличной текилы.

— Спасибо, дорогой. Ты самый лучший. Я прослежу, чтобы Джордж оставил тебе хорошие чаевые.