Я развернулся и скрестил руки на груди, ожидая Киран.

- Угу, - буркнула она, и, бросив повод Рою, побежала ко мне. - Ты слышал, мне надо на об-сле-до-ва-ние! - пропела она недовольному Последователю и, изобразив танцевальное па, остановилась передо мной.

Я хмыкнул и протянул ей руку. Киран с радостным возгласом схватилась за нее и побежала вперед, таща меня за собой.

- Вы знаете, Скай-дон, - пропыхтела она некоторое время спустя. - В этот раз я как - будто немного понимала происходящее.

Мы уже успели свернуть за угол конюшни, и я позволил себе немного развлечься, пока никто не видит. Я встал в свою излюбленную стойку, а Киран, схватив мою ладонь уже обеими руками, пыталась хоть чуть-чуть сдвинуть меня с места.

- Правда? - от удивления я даже немного ослабил внимание и ан-кей, пусть и на четверть стопы, но сдвинула меня.

- Ура! - воскликнула она и показала мне язык.

- Эй, постой, так не честно! - запротестовал я. - Нельзя разбрасываться подобными заявлениями, лишь для того...

- А я и не разбрасываюсь, - Киран вдруг стала серьезной, в глазах промелькнула отчаянная надежда. - Мне правда... Я сначала опять как будто провалилась, и было темно.... А потом... я увидела небо. И не просто небо, там было облако, оно было похоже на парусник. И... и голос. Кажется, это вы говорили, Скай-дон, вы сказали... - она нахмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить. - Что Привилегированные в этом году хотят прислать пятерых «подающих надежды» вместо трех... - последние слова она проговорила шепотом и замолчала, с надеждой заглядывая ему в глаза.

- Ты уверена? Уверена, что не слышала об этом раньше? - медленно спросил я, обдумывая ее слова. Ведь если это правда, то....

- Что? Так вы это говорили сегодня?! - закричала вдруг Киран, прерывая мои размышления. - Но это же... Что-о-о?! Пятерых вместо трех?! Да эти привы что, совсем обнаглели, что ли?!!

- Да, пожалуй. Хотя двое из них - ан-кей, а вас все равно принимают без конкурса. Так что, по большому счету, по квоте проходят трое, как обычно. - Я  с некоторым сомнением посмотрел на Киран. Надежда - это хорошо, конечно, но нельзя позволять ей вскружить себе голову. - Идем, тебя ждет обследование. Может, во время него что-то и прояснится.

Обследования являются обязательной частью повседневной жизни ан-кей. Им предписывается являться после каждого «приступа», а также необходимо проходить плановые осмотры. По правилам, проводить их должны совместно два лекаря: один ан-кей и один обычный человек. Однако последнее правило давно не соблюдалось.

- Теперь я смогу жениться, детей заводить и все такое? - Киран не шла, а подпрыгивала, кружилась, чуть ли не взлетала. - Да?

- Нет, жениться ты все равно не сможешь. А вот насчет того, чтобы выйти замуж...

- А, ну да... Да?! Дааа!!! - она обежала вокруг меня и замерла, хитрыми своими глазами глядя в мои - настороженные. - Да?

И с чего бы это ей сразу хвататься за эту тему? Замужество, дети. Я бы не удивился, если бы она сейчас ломилась в арсенал, требуя дать ей Настоящее Оружие, а не эту «лопатку». Но дети... не рано ли? Ростом она была мне до подбородка, и это притом, что сам я - не ахти какой великан.  Светлая, выгоревшая на солнце челка, выглядывающие из-под этой челки синие озорные глаза, мальчишеская одежда, ножик этот, опять же... Настоящая девчонка - сорванец, из тех, что скачут зайцами через заборы и коллекционируют  кольчужные колечки. Хотя лицо красивое, девичье, и даже под этой просторной одеждой угадываются контуры очень даже девичьего тела. Сколько же ей лет? Сколько...

До этого дня, до этого самого момента, пожалуй, я, не задумываясь, ответил бы: лет четырнадцать! Но сейчас.... Вся проблема в том, что возраста Прогрессоров не знает никто. Они приходят в какую-нибудь деревню, просят приюта, живут, работают... А потом начинают «вещать». Дают советы, указания, рассказывают истории. Как сделать то-то и то-то, куда пойти, как поехать, что съесть на завтрак. И никто их никогда не ищет. Может их семьи, в священном ужасе от такого «дитятка», лишь рады от них избавиться. Может, уходят Прогрессоры слишком далеко, не оставляя ни следов, ни надежды их найти. Может их семьи и вовсе о них забывают, стоит ан-кей пуститься в дорогу. А может... может и нет у Прогрессоров никаких семей...

Их, конечно же, побаиваются. И их, конечно, слушают. А как же не слушать, если скажет Прогрессор: а вот посей в этом году больше свеклы... и ты посеешь. А в столице вдруг слух пройдет, что это первейшее средство для похудания. И цены на нее вдруг взлетят, и продашь ты всю свою свеклу, и обогатишься!

А не посеешь - ну и не получишь ни берха, будешь потом всю зиму лапу сосать и свеклу эту, проклятую, вспоминать.

Их, конечно же, слушают. И их, конечно, побаиваются. Странные они, непонятные. В детском возрасте предсказания у них мелкие, да и пакости тоже мелкие. А вот как подрастут... «Накатывает» на них. На кого реже, на кого чаще. Но чем старше - тем хуже. В возрасте, когда как раз их сверстниц замуж выдают, а сверстников женят... тут-то и начинается берх знает что: кто на крыс охоту устроит, кто на кладбище кресты повыкапывает.... Раньше самых буйных народ нередко сам пристукивал и тихонечко закапывал.... Сейчас появилась Академия и появилась Цитадель.

В Академию забирают Прогрессоров - детей и подростков и обучают их там, и обуздывают насколько возможно. В Цитадель увозят уже взрослых, из разряда безнадежных и опасных. Там их рассаживают по кельям, предсказания их записывают, но бесчинствовать не дают. И хотя уход за ними человеческий, но в Цитадели ан-кей долго не протягивают. Поживут год-два, попрогрессорствуют... и умирают. И кто их разберет, почему?

Впрочем, и на воле они до старости редко доживают. Даже если тихие, даже если полезные.... Вот живет в деревеньке Прогрессор - женщина. Все о ней заботятся, оберегают, указания её выполняют, мастерят чего-то по её задумкам. Как «накатит», не обижают, ждут, пока закончится. Но вот, однажды.... Замрет вдруг она посреди дороги, будто окаменеет - все думают: «накатило». И расползаются-расползаются от нее потихонечку... а она вдруг «отомрет» и - шасть на перекресток, да под телегу, дровами груженную, коню под копыта - и помрет. И кто разберет, чего ей в голову стукнуло?

Так что до старости они редко доживают. Кто побеспокойнее - в Цитадели дух испустит, а кто потише - сам себе могилку выроет. Лишь мужчины - Прогрессоры: редки они в природе, да отличны по своей породе. Предсказатели они слабенькие, все больше чего-то изобретать норовят, да и то по мелочи. Зато тихие они, за них даже замуж выходят, детей рожают. Дети, правда, самые обычные рождаются. Но здоровые. И сами ан-кей-дон до глубокой старости доживают, разум свой сохраняя. И умирают, как нормальные люди - по естественным причинам, а не как эти... ан-кей-кай... Малохольные.

Сумбурные мысли о природе ан-кей пронеслись в моей голове, что заняло, полагаю, немало времени. Как настоящий Ведущий, в свои размышления я умел погружаться глубоко и цельно, не реагируя на внешние раздражители, если только они не таили в себе угрозы. Так что когда я закончил осмысливать известные факты, пытаясь ответить на безответный вопрос, Киран уже успела прижаться ко мне всем телом, повиснуть и в двадцатый раз, устало и хрипло, спросить:

- Ну да?

Я вдруг обнаружил, что у моей подопечной весьма аппетитные губы. И вот, глядя на эти самые губы, я сказал:

- Нет, Киран, нет.

Вопреки обыкновению, ан-кей не подпрыгнула, не закричала, лишь теснее прижалась и спросила:

- Почему?

Я вдруг почувствовал, что краснею. Такого со мной не случалось уже лет двенадцать, с тех самых пор, как меня, четырнадцатилетнего юнца, затащила в подсобку «рок и печать моей судьбы», семнадцатилетняя Найалакая.

- Киран....- что же я хотел ей сказать? -  То, что было сегодня.... Это ведь пока ничего не значит. Вот если это повторится, окрепнет, станет постоянным.... Если ты не будешь больше проваливаться ни в «благость», ни в «ужасть», тогда...