Кузмин Михаил

Двум

Михаил Кузмин

Двум

352. ДЕВОЧКЕ-ДУШЕНЬКЕ

Розово, в качели колыбельной дыша,

психейная проснулась маленькая душа,

как в стародавнем прежде,

в той же (родильные завитушками волоса,

спины и ножек калачиком, вырастут еще, чудеса),

в той же умильно телесной одежде.

Припечной ящерицы ленивей

полураскрывый рот,

как океанских вод

меланхолический ската взор,

без всякого понятия о перспективе,

ловит через площадь мотор,

словно котенок на жирно летающих голубей

щелкает зубами через стекло

и думает: "Лети скорей,

сытно будет нам и тепло!"

Спозаранок, забыв постель

для младенчески огромного солнца,

золотую сучат канитель

пальчики-веретенца.

Еще зачинающих томности синева

фиалкой подглазник темнит,

над которым даже не невинных

(таких незнающих) два

бисера радостное любопытство кружит.

Остановятся, погоди, в истоме,

жадные до собственной синевы,

когда дочитаешь в каком-то томе

До самой нежной главы.

Ринется шумокрылый Эрот,

может быть, в хаки,

Может быть, в демократическом пиджачке,

в черно-синем мраке

коснется тебя перо,

и в близком далеке

заголубеют молнийно дали,

которых ждали,

и где цветы и звери

говорят о древней родимости всех Америк:

сколько, сколько открытий!

Так сладки и едки!

Как каждый мир велик!

Но всего богомольней,

когда невиданные, впервые, ветки

мокрых мартынов привольней,

плывя по волнам,

весть заколышут нам,

что скоро Колумб, в Южный Крест влюбленный,

увидит юно-зеленый,

может быть, золотоносный материк.

В солнечной, детской комнате,

милая душенька, запомните,

что не будет ничто для вас

таким умильным чудом,

как время, когда ваш глаз,

где еще все вверх ногами,

увидит собаку с рыжими ушами

лохматым, на земле голубой, верблюдом.

[1917]

353. ВЫЗДОРАВЛИВАЮЩЕЙ

Л. Ю. Брик

Девочка по двору вела,

голубая косоплетка в косице,

лепетала, семеня: "Выздоровела,

выздоровела наша сестрица!"

Отвечал что-то неудачно я,

сам удивляясь своей надежде.

- Она стала совсем прозрачная,

но еще добрее, чем прежде.

Глаза - два солнца коричневые,

а коса - рыженькая медь.

Ей бы сесть под деревья вишневые

и тихонько что-нибудь петь.

Небо голубеет к путешествиям,

как выздоровленье - апрельская прель!

О минувших, не вспоминаемых бедствиях

греет прелый апрель.

Словно под легкою блузкою

млеет теплый денек.

Вы протянете руку узкую,

а на ней новый перстенек.

Сводили с ума кого хотели вы,

сколько сердец заставляли сумасбродно биться.

Для меня ж в этот день

вы - простая милая сестрица.

[1917]

ПРИМЕЧАНИЯ

Поэтическое наследие М.А. Кузмина велико, и данный сборник представляет его не полно. Оно состоит из 11 стихотворных книг, обладающих внутренней целостностью, и значительного количества стихотворений, в них не включенных. Нередко в составе поэтического наследия Кузмина числят еще три его книги: вокально-инструментальный цикл "Куранты любви" (опубликован с нотами - М., 1910), пьесу "Вторник Мэри" (Пг., 1921) и вокально-инструментальный цикл "Лесок" (поэтический текст опубликован отдельно - Пг., 1922; планировавшееся издание нот не состоялось), а также целый ряд текстов к музыке, отчасти опубликованных с нотами. В настоящий сборник они не включены, прежде всего из соображений экономии места, как и довольно многочисленные переводы Кузмина, в том числе цельная книга А. де Ренье "Семь любовных портретов" (Пг., 1921).

В нашем издании полностью воспроизводятся все отдельно опубликованные сборники стихотворений Кузмина, а также некоторое количество стихотворений, в эти сборники не входивших. Такой подход к составлению тома представляется наиболее оправданным, т. к. попытка составить книгу избранных стихотворений привела бы к разрушению целостных циклов и стихотворных книг. Известно несколько попыток Кузмина составить книгу избранных стихотворений, однако ни одна из них не является собственно авторским замыслом: единственный сборник, доведенный до рукописи (Изборник {Список условных сокращений, принятых в примечаниях, см. на с. 686-688}), отчетливо показывает, что на его составе и композиции сказались как требования издательства М. и С. Сабашниковых, планировавшего его опубликовать, так и русского книжного рынка того времени, а потому не может служить образцом. В еще большей степени сказались эти обстоятельства на нескольких планах различных книг "избранного", следуя которым попытался построить сборник стихов Кузмина "Арена" (СПб., 1994) А.Г. Тимофеев (см. рец. Г.А.Морева // НЛО. 1995. Э 11).

Следует иметь в виду, что для самого Кузмина сборники не выглядели однородными по качеству. 10 октября 1931 г. он записал в Дневнике: "Перечитывал свои стихи. Откровенно говоря, как в период 1908-1916 года много каких попало, вялых и небрежных стихов. Теперь - другое дело. М б, самообман. По-моему, оценивая по пятибальной системе все сборники, получится: "Сети" (все-таки 5), "Ос Озера" - 3. "Глиняные голубки" 2, "Эхо" - 2, "Нездешние Вечера" - 4. "Вожатый" - 4, "Нов Гуль" - 3, "Параболы" - 4, "Форель" - 5. Баллы не абсолютны и в сфере моих возможностей, конечно" (НЛО. 1994. Э 7. С. 177).

Довольно значительное количество стихотворных произведений Кузмина осталось в рукописях, хранящихся в различных государственных и частных архивах. Наиболее значительная часть их сосредоточена в РГАЛИ, важные дополнения имеются в различных фондах ИРЛИ (описаны в двух статьях А.Г.Тимофеева: Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1993; Материалы М.А.Кузмина в Рукописном отделе Пушкинского Дома (Некоторые дополнения) // Ежегодник... на 1991 год. СПб., 1994), ИМЛИ, РНБ, ГАМ, РГБ, ГРМ, Музея А.А.Ахматовой в Фонтанном Доме (С.-Петербург), а также в ряде личных собраний, доступных нам лишь частично. Полное выявление автографов Кузмина является делом будущего, и настоящий сборник не может претендовать на исчерпывающую полноту как подбора текстов (по условиям издания тексты, не включенные в авторские сборники, представлены весьма выборочно), так и учета их вариантов. В соответствии с принципами "Библиотеки поэта" ссылки на архивные материалы даются сокращенно: в случаях, если автограф хранится в личном фонде Кузмина (РГАЛИ, Ф. 232; РНБ, Ф. 400; ИМЛИ, Ф. 192; ГЛМ, Ф. 111), указывается лишь название архива; в остальных случаях указывается название архива и фамилия фондообразователя или название фонда.

На протяжении многих лет, с 1929 и до середины 1970-х годов, ни поэзия, ни проза Кузмина не издавались ни в СССР, ни на Западе, если не считать появившихся в начале 1970-х годов репринтных воспроизведений прижизненных книг (ныне они довольно многочисленны и нами не учитываются), .а также небольших подборок в разного рода хрестоматиях или антологиях и отдельных публикаций единичных стихотворений, ранее не печатавшихся.

В 1977 г. в Мюнхене было издано "Собрание стихов" Кузмина под редакцией Дж.Малмстада и В.Маркова, где первые два тома представляют собою фотомеханическое воспроизведение прижизненных поэтических сборников (в том числе "Курантов любви", "Вторника Мэри" и "Леска"; "Занавешенные картинки" воспроизведены без эротических иллюстраций В.А.Милашевского), а третий (ССт) состоит из чрезвычайно содержательных статей редакторов, большой подборки стихотворений, не входивших в прижизненные книги (в том числе текстов к музыке, стихов из прозаических произведений, переводов и коллективного), пьесы "Смерть Нерона" и театрально-музыкальной сюиты "Прогулки Гуля" (с музыкой А.И.Канкаровича под названием "Че-пу-ха (Прогулки Гуля)" была исполнена в 1929 г. в Ленинградской Академической капелле. См.: "Рабочий и театр". 1929. Э 14/15), а также примечаний ко всем трем томам (дополнения и исправления замеченных ошибок были изданы отдельным приложением подзагл. "Addenda et errata", перечень необходимых исправлений вошел также в Венский сборник).


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: