И теперь что-то снимали на фоне причудливого фасада, украшенного лепниной, резным орнаментом. Высокие узкие окна обрамлял растительный декор, внутрь вела широкая мраморная лестница, огромные колоны высотой в три этажа поддерживали карниз треугольной формы.

Перед зданием стоял спортивный ретромобиль начала века. Именно эта штука и заставила подойти ближе, смешавшись с толпой зевак, которые скопились в огромном количестве, чтобы поглазеть на съёмки.

На площадке царила суета, кто-то бегал, что-то требовал, слышались вопли, матерные ругательства. Я осторожно протиснулся туда, где стояла экзотическая тачка - «кадиллак» с кузовом, отделанным красным деревом, родстер, то есть на два места - соответственно для водителя и пассажира.

Кожух над двигателем был поднят и в нем копался сутулый мужик в кожаной куртке и шлеме. Рядом стоял тот самый долговязый парень, которого отчитывал толстяк в кафе. Из его ругательств можно было извлечь информацию, если дурацкая тачка не заведётся, настанет конец света.

- Кривым стартером пытались покрутить? - спросил я, не уверенный, что меня вообще услышат.

Механик вынырнул из-под кожуха и выпятил презрительно толстые губы. Но молодой человек почему-то заинтересовался:

- А вы знаете, как завести эту машину?

- Немного.

Я люблю коллекционные автомобили, и периодически бываю на ретро-ралли. Иногда даже удаётся поездить на подобном антиквариате.

- Сомов, отойди! - вдруг гаркнул молодой человек и добавил гораздо мягче, обращаясь уже ко мне: - Попробуйте.

Я пролез под ограждением, подошёл к машине. Осторожно открыл багажник деревянного кузова и обнаружил рукоятку. Подошёл спереди, поставил её в нужное отверстие. Несколько раз аккуратно покрутив, я с радостью услышал, как мотор довольно заурчал.

- Ну, давай, спец, демонстрируй, что умеешь, - в глазах Сомова мелькнула зависть.

Я открыл дверь, аккуратно сел за руль, переключил передачу, выжал педаль сцепления и газа. Тачка довольно шустро снялась с места.

- Отлично! - вскрикнул молодой человек. - Вот, Сомов, учись! Как вас зовут? - спросил он, подбежав ко мне.

- Олег Верстовский, - ответил я, с сожалением покидая водительское место.

- Не хотите у нас поработать консультантом? Мы с этой рухлядью замучились просто. Хозяин её заболел, а больше никто не умеет ею пользоваться.

Покоробившее слово «рухлядь» заставило задуматься. Тачку было жалко, киношники могли её совсем ухайдакать.

- Я подумаю, - произнёс я, наконец.

К молодому человеку подскочила девочка и начала шептать на ухо, поглядывая в мою сторону. Он свёл жидкие брови вместе, недоверчиво оглядел меня, будто видел в первый раз.

- Олег, подождите. Поговорить надо. Скажите, какой у вас рост? - деловито спросил он.

- Метр восемьдесят пять, - растерянно пробормотал я.

Его глаза загорелись, и он радостно спросил:

- А размер какой вы носите? Я вам сейчас объясню, - быстро добавил он, видимо, заметив мой удивлённый взгляд.

- Сорок восьмой, - я начал терять терпение.

- Отлично! Олег, вы не могли бы примерить костюм?  Это очень нужно. Я вам расскажу, - он схватил меня за рукав и отвёл в сторону. - Вы знаете, мы ищем актёра на замену. Вы могли бы нам подойти. Да, забыл представиться, Юрий Лившиц,  второй режиссёр, - в голосе звучала неподдельная гордость.

Мне пришла в голову гениальная мысль. Если кроме командировочных получу ещё бабки, то смогу купить новый мобильник. Совмещу приятное с полезным. Кроме того, хотя я сказал Колесникову, что не собираюсь расследовать убийство Северцева, честно говоря, эта история взволновала меня. А внедрившись в съёмочную группу, хотя бы ненадолго, я бы сумел добыть важную информацию.

- Но я не актёр, - честно ответил я. - Журналист.

- Это не имеет значения.

- А сколько времени съёмки продлятся? - я с досадой вспомнил, что Михаил Иванович отпустил меня всего на две недели.

- Около недели. Максимум две, - ответил Лифшиц. - Надо снять пару сцен. Потом персонажа убивают и все.

Девочка схватила меня за рукав и потащила к трейлеру, стоявшему в переулке.

- Вот это примерьте! - крикнула она, вытащив из шкафа пару вешалок и шляпу.

Я поёжился, не то, что я суеверен, но примерять вещи погибшего актёра не очень хотелось. Она сунула мне в руки вешалки и выбежала из трейлера. Я задумчиво разложил на столике одежду - пиджак с квадратной линией плеч, просторные брюки, кашемировый шарф, плащ светло-кофейного цвета. Роскошный наряд по моде начала прошлого века. Под стать классной тачке.

Я переоделся, взглянул в высокое трюмо, на удивление костюм сидел на мне замечательно. Когда вышел из трейлера, то первым заметил взгляд  Лифшица, мне показалось, он был растерян. Я подошёл ближе и спросил, осторожно трогая шляпу с шёлковой лентой:

- Ну как?

- Замечательно, - пролепетал он. - Подождите, сейчас сделаем пробы. Катя, быстро Кроликова сюда с вещами! Маму Галю. И Кирилла. Катя, подожди! Позови .... Э-э-э Милану. Давай. Одна нога здесь, другая - там.

Лифшиц взял меня под локоток, отвёл в сторонку  и тихо спросил:

- Олег, вы играли где-нибудь, в школе, в драмкружке или ещё где-нибудь?

Я хотел сказать, что единственным выступлением перед публикой было чтение стихов в детском саду на утреннике. Но тут увидел, как на площадку вплыла неземная дива в длинном ярко-алом, блестящем платье, с накинутыми на обнажённые плечи лёгкими мехами. Я узнал её. Милана Рябинина! Лифшиц посмотрев в том же направлении, что и я, спокойно объявил:

- Да, если получится, вы будете сниматься вместе с Миланой. Она играет главную роль. Ну, так что, Олег?

- Я играл в драмкружке в школе. И в студенческом театре МГУ, когда учился на факультете журналистики, - быстро соврал я, стараясь не краснеть.

Лифшиц чуть не подпрыгнул от радости.

- Правда?! - воскликнул он. - Это замечательно! Значит так, Олег. Сейчас пробы проведём, покажем Верхоланцеву. Потом Розенштейну. Он продюсер. Главное, наша легенда. Скажите, что играете в саратовском драматическом театре. Запомните!

- А если они захотят проверить? - засомневался я. - Может студенческий театр подойдёт?

- Нет, Верхоланцев ни за что не согласится. Ему профи нужны, - задумчиво пробормотал Лифшиц. - Постарайтесь, Олег, - почти умоляюще добавил он.

К нам присоединился новый персонаж - полноватая пожилая женщина с круглым, добродушным лицом и печальным взглядом карих глаз.

- Галя, - произнёс Лифшиц. - Вот тебе объект. Нужно максимальное приближение к Северцеву.

Женщина печально оглядела меня и едва  заметно нахмурилась.

- Пожалуйста, пройдёте, - предложила певучим, низким голосом.

Мы зашли в другой трейлер, где она усадила меня перед большим квадратным зеркалом. Провела расчёской по моим волосам. И спросила:

- А вы Северцеву кем приходитесь?

- Никем. А почему я должен ему кем-то приходиться? Я тут случайно оказался.

- Вы на него очень похожи, - объяснила она смущённо. - Только лет на десять моложе. Вам сколько лет?

- Тридцать.

Она стала наносить грим быстрыми, умелыми движениями. Через пять минут  из зеркала смотрел человек, старше меня лет на десять-пятнадцать. От уголков глаз к вискам разбежались глубокие морщинки, на висках засеребрилась седина. Лёгким движением руки гримёр отняла у меня годы непрожитой жизни. Я вышел из трейлера и направился к Лифшицу, который разговаривал с Миланой.

- Милана, это кандидат на роль Северцева, - произнёс Лифшиц. - Прошу любить и жаловать. Олег Верстовский.

Я галантно поцеловал её руку с длинными, нервными пальцами. Конечно, она выглядела хуже, чем на экране. Но все равно была потрясающе хороша. Высокая стройная, почти с меня ростом, небольшой, но красивой формы бюст, тонкая талия, стройная ножка в разрезе платья; густые, жёстко завитые волосы обрамляли идеальный овал лица, скульптурно-выпуклая линия скул подчёркивала завораживающе прекрасные серо-голубые глаза, сходясь на резко очерченных губах и ямочке на чуть выступающем подбородке. Редчайшее сочетание чёрных, как смоль волос и ярких небесного цвета глаз.