ОН: Может быть это связанно с вашим другом. Так он получил по первое число. По заслугам. Так сказать. Правда?

оН: Конечно.

Он: Еще мало. Пусть скажет спасибо, что не расстреляли мерзавца.

ОН: В конце концов надо быть мужчиной. Вы же писали, сами писали донесения. Исходя из них, суд и вынес приговор. Ну, держитесь. Мужайтесь. А я отлучусь, работа. Сами понимаете.

он: Я не хотел. Я не хотел, чтобы с ним так обошлись. Я думал его просто предупредят, я думал его накажут общественным мнением, но так лишить всего. Нет. Нет. Я этого не хотел.

ОН: Это не мы. Это на верху решают. Тут ничего не поделаешь.

оН: Вы же сами говорили, что его за такие слова надо поставить к стенке.

он: Но он же ничего не сделал?

ОН: А вдруг бы сделал? Вы представляете, чтобы было.

он: Да это было бы ужасно.

ОН: Вот видите. В конце концов надо работать. Надо работать дальше. В круг ваших знакомых, может быть, попали интересующие нас лица. Есть несколько ориентировок. Что задумались?

он: Знаете. Эти алкаши. С ними не интересно. Пить надо. Я бы хотел что-нибудь настоящее.

ОН: Настоящего пока нет. Мы помним. Я доложил начальству. Кстати, как вам наш начальник?

он: Простоват. Вроде хороший мужик. Мне надо, чтобы пули свистели. Понимаете?

ОН: Ну, а у нас вы работать собираетесь. Вы что думаете: у нас пули свистят?

он: Работа с людьми. Это мне нравится.

ОН: Ну хорошо. Не унывайте. Враг получил наказание. Мы не решаем. Там на верху так распорядились. В следующий раз когда встречаемя? На неделе позвоните и скажите время. Место то же.

Он: /Выходит из соседней комнаты/. Он не предсказуем. Хотя я подписал бумаги. Пусть проходит медосмотр.

оН: Сколько хочет. Хоть до конца жизни.

ВСЕ: Ха-ха-ха-ха-ха.

оН: /ЕМУ/ А ты карьерист. А? Карьерист. Кто там у тебя следующий.

ОН: Да ладно, вы. Никакой я не карьерист.

Он: Крарьерист, карьерист.

ОН: Скажете, вы такое... честное слово.

Он: А наш друг по-моему струхнул.

ОН: Он думал, что мы тут в игрушки играем.

Он: Надо держать его в поле зрения. Он живет прошлым. А для агента это дурно.

ОН: Ясно.

Он: Выпейте с ним. Повяжите на других донесениях, отвлеките от этой операции. Ну а если не получится, ну что ж... Тут он молодцом справился. Тот даже не пикнул. Ну и вас я поздравляю.

ОН: Спасибо. Спасибо. Служим. Стараемся.

оН: Поздравляю.

ОН: А я вот не напрасно отлучался. /Достает бутылку/. А где наш друг?

оН: Он плачет. Закрылся дома и плачет.

ОН: /еМУ/ Это же ваш человек. Надо было пригласить.

оН: Один момент. Фиу, фиу.

он: /Скулит и выползает, трется о ногу хозяина/.

ОН: Ну посадите его как положено за столом. Чтоб человеком себя почувствовал. Наливай. Вот я тут отлучался на время с верхами связывался. Они очень вами довольны.

оН: Вся подисподня о вас знает.

Он: Он хотел сказать преисподняя.

оН: Разумеется.

ОН: Мы живем в трудное время. В трудной стране. Наливайте. /ему/ Пейте. Пейте.

ОН: Настоящий разведчик должен уметь пить. Иначе как выведать у противника его тайны. А это очень развязывает язык. Что-то он закосел, я смотрю.

оН: Как учили.

ОН: Ну ладно, ребята уходим. /Поднимаются, уходят/. Появляется оН-жена.

он: Опять! Это галлюцинация. Я убью тебя, не подходи.

оН: Извини меня, пожалуйста, я больше так не буду.

он: Что?

оН: Извини меня, пожалуйста, я больше так не буду.

он: Ты что? Что ты не будешь? Не будешь убивать чужих матерей? Конечно, не будешь. Тебя самой уже нет. Отойди! Я брезгую мертвецов. Отойди, я сказал. Отойди, ты мне противна. Прочь! На! /Ударил ножом/.

оН-жена: /Упал. Но за его спиной появилась точно такая же оН-жена/.

он: Нет. Я же убил тебя. Я убил тебя второй раз. /Машет у нее перед глазами лезвием/. Прочь! Прочь нечистая сила. Прочь! Убирайся! Я материалист. Меня ничего не возьмет, ничто. Згинь. Тьфу, тьфу, тьфу - три раза не моя зараза. Згинь, дьявол. Уйди, сатана! Изыди, бес поганый. На! Ха-ха-ха. /И тут на него почти набрасывается третья Он-жена/.

он: /Выхватывает пистолет и виртуозно поражает цель. Долго смотрит на оружие и ничего не может понять. Откуда оно у него. Испугался. Огляделся по сторонам. Прислушивается. И по одному за ноги вытаскивает трупы за кулисы. Возвращается/. Фу-у-у-у! И выпить нечего. Это, наверное, белка. Белка. Ха-ха-ха. Белка. Я помню тебя, белка. Я помню, как тебя на спор заломали на том диване. Я проспорил. Как всегда проспорил я. Я никогда не мог победить ни на одних соревнованиях. За три дня у меня начинало колотиться сердце и к моменту старта я просто перегарал. Страшно. Я думаю только о хорошем. Как мы с ребятами ходили в ресторан, а один раз я снял бабу. /Себе/ Ты помнишь? Да, а как же. Какая красивая она была. Я думал, что сойду с ума... М-да... Переспал с ней опять не я. Эта лошадиная морда из широкой кости. Этот член двухметровый опять опередил. Он унизил... Я понял... Мне его не жалко. Ха-ха-ха. Мне его не жалко. Я думаю. Это что же я такой, подлец... Предал друга. А я не подлец, и он мне другом не был. Друзья так не поступают. Он унижал меня. Унижал. И меня и других ребят. Он занимался собой. Он самоутверждался на нашем фоне. Вот, вот. Я нашел то главное. Он же был подлец. Он же сволочь. Он хотел убить свою жену, да как изыскано. Он не помнил и не хотел знать своего сына. Он кичился породой и издевался над нами. Мол мы не удались. В нас не та кровь. Он ненавидел нас. Нас всех, весь народ. Он готов был не вставать из-за пулемета... Враг. Враг. Сволочь завербованная. Это благодаря мне и таким как я, он не совершил ни одного своего диверсионного замысла. Эти гады боялись. Боялись не их, боялись нас. Мы берегли покой этого государства. И на нас держался этот строй. А я? Что я, я гражданин. Я исполнил свой долг. Я беззаветно предан идеям наших отцов и дедов. И я буду бить эту контру, пока жив. Пока дышу. До последней капли крови. И не сметь мне про меня, про нас плохо думать. Мы патриоты. Патриоты. /Рыдает и улыбается своей внутренней победе. Увидел пистолет/. Зачем? Зачем мне пистолет? У меня никогда не было оружия? Окуда он взялся. Что это значит. Я ведь даже не умею стрелять? Все. Надо спать. Это белка. Допился. Пусть разведчики пьют, а я не буду. Пока в разведку не возьмут пить не буду. А то ишь, сами значит не пьют, а мне подливают. Сами дома с семьями, а мы за них работаем, здоровье свое гробим, а они только доклады принимают. Хорошо устроились. Все! Баста! /Услышал далекое кряканье/. Ну вот. Вот, пожалуйста. Я же говорил. /Накрылся с головой под одеялом. Кряканье усиливается, он еще больше накрывается одеялом. Сжимается в комок. Кряканье переходит в какафонию. Он борется сам с собой под одеялом/.

он: Нет. Нет. Нет. Не-е-е-е-т! /Сбрасывает с себя одеяло и оказывается с головой утки/. Нет! О, Боже. Нет. /Ищет, находит зеркало/. А-а-а-а!!! Боженька! Боженька? За что? Что я такого сделал? Боженька? Что же это. Кошмар. Меня заколдовали. Какой ужас, я заколдован. Но я же материалист. Я же не верю в это. Химеры! Химеры, будь вы прокляты. Бога нет! Тьфу! Тьфу! Тьфу! Нет Бога. Есть только человек. Вершина всего. Творец своего счастья. Разойдись. Гнилье поганое. Прочь предрассудки и бабушкинские сказки. Теперь я понимаю, только теперь я понимаю, почему надо со всем этим бороться, потому что со всем этим можно сойти с ума. А нам контра эта насаждала. Она и сейчас распускает свои щупальцы. Не подходи убью. /Потрогал голову/. Не прошло. Крепко заколдовали. Ну ничего. /Направляет на свою голову пистолет/. Изыдешь?! /Сам себе/. Нет! Изыдешь?! Нет! Ах ты ж, сволочь. Вражья душа, недобитая. Ты думаешь жить за мой счет. Нет. Никогда. Мы не рабы и рабами не будем. Не дамся. Последний раз спрашиваю. Ну?!?! Ну?! Ну? Пожалуйста... Ну уйди, ну я тебя очень прошу. Ну очень... Опомнись! Ты же мужчина, патриот, разведчик. Как ты можешь унижаться перед мистикой и всякими там пережитками. Выходи, сволочь. Всех, перестреляю. Считаю до трех. Раз?! Два?! Три...