— Слушай… — едва слышно, одними губами прошептал мне на ухо Крис — как думаешь, что везут вон на той лодке?

Я присмотрелся к небольшой моторной барже, которая лениво шла вниз по течению. На носу баржи был укреплен крупнокалиберный пулемет, он был закрыт какой-то дерюгой. Но в том, что это был именно крупнокалиберный пулемет, я не сомневался. Слишком много в этой жизни я повидал подобных вещей…

— И знать не хочу… Как думаешь, уже пора?

— Думаю, да… — с легким сомнением в голосе сказал Крис — стемнеет через несколько минут, а тебе еще одевать костюм надо. Лучше это сделать, пока хоть что-то видно…

— Патруль! — прошипел Душан. Мы упали на землю, стараясь не выдать себя ни дыханием, ни шевелением, ничем. Где то впереди раздался легкий шум, как будто кто-то пробирался через густую растительность…

Он стоял на громадном балконе второго этажа с бокалом в руке, всматриваясь куда-то вдаль. Владения, простирающиеся вдаль, все принадлежали ему, уже давно он выкупил всю землю, которую можно было увидеть из его дома. Ему, сыну крестьянина — бедняка, не имевшего ни клочка собственной земли, было приятно осознавать, что вся земля вокруг дома принадлежит ему. Пусть даже необрабатываемая, невозделываемая, заросшая лесом. Он это сделал. Он сам создал свою судьбу. Одним из его любимых выражений было подсмотренное им в каком-то фильме: "нет судьбы кроме той, которую мы творим". Эту фразу он услышал много лет назад и с тех пор соизмерял свою жизнь с ней.

Дон Хесус Рамон, ставший после смерти Пабло Экскобара самым влиятельным наркомафиози в своей стране, поставил недопитый бокал с вином, задумался. В среде своих соратников он считался мудрым, многие приходили к нему за советом и не только насчет бизнеса. Что делать если дочь связалась с каким-то прохиндеем и не желает видеть кто он такой на самом деле? Что делать, если сын не желает слушать отца? Ему было приятно выслушивать людей, давать им советы, подтверждая свою репутацию мудрого и опытного человека. И мало кто знал, что своей мудростью дон Хесус Рамон обязан всего лишь нескольким книгам.

Самой полезной в его жизни книгой он считал Николо Макиавелли. Знаменитый, не теряющий ценности в веках трактат, настольное пособие любого лидера. После этого шли биографии и воспоминания о Джозефе Сталине. Рамон собрал их все, попутно удивляясь, что такой великий человек не написал мемуаров. Если бы они были, дон Хесус Рамон купил бы их за любые деньги. Сталин был его кумиром, он часто читал воспоминания о нем, пытаясь постичь величие этого человека и чему-то научиться.

Нет человека — нет и проблемы. Непреложный, единственно верный закон, которому дон Хесус Рамон следовал в своей жизни. Если есть проблема — ищите человека, у каждой проблемы есть фамилия имя и отчество…

— Дон Хесус…

Дон Хесус Рамон повернулся, взглянул на начальника своей личной охраны.

— Катер готов, как вы и приказали!

— Иду, Мигель, иду…

Сухопутные крысы… Классические, вашу мать, непробиваемые сухопутные крысы…

Еще на базе амфибийных сил во Флориде, при разработке плана операции, мне бросилось в глаза одно — и практически единственное — слабое звено в охране дона Хесуса Рамона и его гасиенды. Поскольку гасиенда была расположены примерно в полукилометре от реки, дон Хесус конечно же приказал прорыть канал и создал своего рода небольшой залив, достаточно большой и глубокий, с эллингом, в котором стоял его личный катер. Этот залив патрулировали две надувные лодки с жестким каркасом PHIB Zodiac, на каждой из них был установлен пулемет М240. Для такого залива две лодки, пожалуй, было даже много — но дон Хесус на расходах на собственную безопасность не экономил. При этом мер противодействия боевым пловцам никто не предпринимал. Никаких! Максимум на что хватило воображения человека, создававшего систему безопасности имения — это патрулирование канала и залива на лодке с пулеметом. На случай, если боевики воспользуются такой же лодкой для нападения.

Впрочем, колумбийцев можно было понять. Весь их опыт боевых действий сводился к боям в горах, в сельве — в этом они были великолепны, настоящие профессионалы. Начальником службы безопасности дона Хесуса был такой же профессионал, бывший полицейский из отряда по борьбе с наркомафией. И разрабатывая систему безопасности, он имел в виду только те угрозы, с которыми сам сталкивался в жизни. Про нападение боевого пловца он даже не думал.

А ведь защититься от нападения боевых пловцов было очень просто. Достаточно было раз в полчаса с разными промежутками и в разных местах бросать в воду гранату. Ударная волна от подводного взрыва действует в разы страшнее, чем от взрыва на воздухе. Поэтому ни один боевой пловец не станет действовать там, где проводят такого рода «профилактику». Да, взрывы гранат, пусть и подводные будут шумом беспокоить обитателей гасиенды. Ну и что — зато под ногами не взорвется катер…

Вода в этих краях была мутной, и я шел на глубине всего три метра. В руках — электрический скутер, представлявший собой своего рода мини-торпеду с ручками управления. К поясу приторочены три (на всякий случай) мощные мины, причем той модификации, которые могут плотно прилипнуть и к стальному борту вражеского эсминца и к стеклопластиковому борту гражданской яхты. Сама по себе мина рассчитана на поражение корабля типа эсминец, поэтому небольшой гражданский катер на куски разнесет. Вместе с теми, кто находится на нем.

В наушниках специальной гидроакустической системы, позволяющей слышать звуки под водой, раздался нарастающий визг винта лодки, патрулирующей залив. Я моментально выключил двигатель торпеды, замер на месте, медленно погружаясь. У каждого боевого пловца в этом смысле были свои особенности — кто-то предпочитал добиваться нейтральной плавучести, чтобы висеть в воде — я же предпочитал плавучесть чуть отрицательную, чтобы при остановке медленно погружаться. Визг в наушниках стал настолько нестерпимым, что заболела голова, я распластался в мутной толще воды, медленно погружаясь на дно…

Естественно меня не заметили. Да и как можно заметить боевого пловца, если вот так вот рассекать на лодке как будто здесь гонки на скорость. Для того чтобы заметить боевого пловца нужно идти тихо, на веслах, опустить в воду специальный микрофон и поставить кого-то чтобы прослушивал шумы. А так…

Самое опасное — появление боевого пловца из воды. Хоть на секунду! Большинство проваленных операций проваливалось так: боевые пловцы появлялись из воды, подводное оружие уже бесполезно, оружие для стрельбы на суше еще не распаковали, да еще и акваланги успели снять. И тут на них обрушивается град пуль — конечно же, по наводке. На грани между водой и сушей — самое опасное место.

Но времени дожидаться ночи не было. Кто знает — что произойдет — минировать надо сейчас!

В мутной воде впереди появились очертания бетонных столбов, обросших тиной и водорослями так, что они казались живыми существами. Отключил буксир, сделал несколько плавных гребков, коснулся затянутой в черную резину рукой наросшей на столб бороды водорослей.

Здесь.

Скутер я оставил висеть в толще воды, у самого столба, он обладал нейтральной плавучестью и мог висеть здесь, на этой глубине хоть до второго пришествия. Плавно загребая воду, поплыл вперед, в темноту. Закрытый эллинг для яхты — одно из самых опасных мест для боевого пловца — возможности маневра нет никакой. Хорошо, что мне здесь работы только на десять минут…

Яхта, точнее даже не яхта, а сверхскоростной катер марки Sigarette стоял в эллинге один, хотя сам эллинг был рассчитан на три яхты. От кормы и до носа он был полностью выкрашен в шикарный алый цвет, так называемый Ferrari Red. Днище катера висело надо мной подобно дирижаблю…

Поднимаясь к днищу катера, я подумал, что сейчас как назло кто-нибудь включит мотор и два винта, зловеще изгибающих свои лопасти всего в трех метрах от меня перемелют меня в мелкий фарш. Нервы, нервы… Но руки уже автоматически делали свое дело — снял одну из трех мин, привел механизм в состояние готовности, специальным клейким составом, затвердевающим даже в воде прикрепил мощную мину к стеклопластиковому днищу лодки. Напоследок осторожно переключил мину на боевой взвод. Эта мина была поставлена на немедленный взрыв после начала движения катера. Первая есть…