- Мы не раз ставили вопрос о работе с молодыми офицерами, вы у нас были, товарищ майор, помните, Шатрова разбирали? - сказал Золотницкий, обращаясь к Вахрамееву. - Вы тогда посоветовали воздержаться от исключения.

- Помню, - сказал секретарь.

- Так вот я просил полковника Кандыбина прийти к нам, когда мы говорили о работе с молодыми, да и в другой раз тоже приглашал, но у командира все времени нет. А нам тоже много нужно бы подсказать. Как говорится, варимся в собственном соку...

Кандыбин подвигал бровями, но ничего не сказал.

После Золотницкого выступил Ваганов:

- Насчет внимания к молодым Коля правильно говорит. Ругать нас нужно. Но и помогать тоже следует. Вот взять вопрос с квартирами. Где мы живем? Где придется. Я почти месяц после училища в казарме спал. Солдат в наряде, а я на его койку ложусь. Разве это правильно? Нужно к занятиям готовиться, отдохнуть. А угла нет. Теперь о питании. Столовая по два часа работает завтрак, обед и ужин. Чуть задержался на работе - уже поесть негде. Вот и приходится идти в "сторан" или в буфет на вокзал. Ну а там без водки заказ сделаешь, так тебе нахамят и жмотом публично обзовут. Надо о нашем быте тоже подумать. Насчет опыта я согласен. Нет его у нас. Но быт - это тоже трещина, в которую некоторые сваливаются. Вот хотя бы тот же Шатров. Я думаю так: попади он сразу в здоровую среду, совсем по-другому бы у него дело пошло.

Кандыбин насупился еще больше. Он относил эти упреки не в адрес бюро, а принимал как камешки в свой огород.

А майор Вахрамеев считал, что Золотницкий и Ваганов критикуют бюро. Секретарю было неприятно слышать эти слова, но в то же время он был и доволен - дельное говорят ребята. Надо их поддержать.

- Мне кажется, товарищи, Золотницкий и Ваганов правы, - сказал Вахрамеев и, обращаясь к лейтенантам, добавил: - Вы по возрасту и по служебному положению ближе всех нас соприкасаетесь с молодыми. Давайте-ка выкладывайте дальше все без стеснения.

Ваганов и Золотницкий переглянулись. Вахрамеев, принимая это за нерешительность, весело подбадривал их:

- Говорите, чего мнетесь! Здесь все свои.

Ваганов встал.

- Сиди, - сказал Вахрамеев.

- Мне так удобнее, - ответил Ваганов, заметно волнуясь, потому что хотел сказал об очень, на его взгляд, важном.

- Может быть, я не прав, но скажу откровенно, мы решаем сегодня вопрос о молодых. Пусть мы бюро. Пусть большинство из вас жизненный опыт имеет. Но не кажется ли вам, что было бы неплохо и самих молодых послушать. Вот мы с Колей Золотницким по одному недостатку высказали, и вы хвалите - полезные вещи говорим. А если поговорить со всеми офицерами? Может ведь получиться так: примем мы решение, а потом окажется - чего-то не учли, что-то упустили. Надо послушать ребят, они многое подскажут.

Полковник Кандыбин представил собрание молодых офицеров: много неприятных слов будет высказано там в его адрес. Но, судя по тому, что говорили здесь Ваганов и Золотницкий, упреки будут дельные.

- Давайте проведем собрание молодых офицеров, послушаем их, предложил Кандыбин.

Вахрамеев, Богданов и Углов поддержали командира. Но Ваганов, который все еще продолжал стоять, не согласился.

- Собрание - это не то. Красная скатерть, президиум, сбор в приказном порядке. Мне кажется, с молодыми офицерами надо как-то поинтереснее, по-новому...

- Им живинка нужна, - вставил Золотницкий.

- Давайте соберемся просто так, - поддержал Вахрамеев. - Пригласим их... на чай и потолкуем.

Ваганов посмотрел на Кандыбина.

- Вы, товарищ полковник, пригласите всех на чай, - предложил лейтенант. - Это будет солидно и интересно.

Кандыбин улыбнулся, ему тоже понравилась эта затея.

- Ну что ж, с удовольствием. Только, хоть президиума и не будет, руководить собранием исподволь все же нужно, - посоветовал Вахрамеев. Такие, как Берг и Савицкий, могут повернуть разговор в нежелательном направлении.

- Ну и пусть! - пробасил Ваганов. - Дадим бой! Поспорим на высшем уровне.

- Только обязательно нужно собрать всех, - сказал майор Углов. - Но как это сделать? Без приказа кое-кто может не прийти.

- Товарищ полковник, вы каждому пошлите персональное приглашение на чай, - сказал Золотницкий и, вспомнив, как ему приятно было обращение по имени-отчеству, порекомендовал: - Красивый билет отпечатайте, на нем имя-отчество, без фамилии даже лучше, теплее получится. Каждый обязательно придет, получив такое необычное приглашение. Мы ведь - народ любопытный.

- Ну что ж, товарищи, - заключил оживленно Вахрамеев, - решения принимать пока не будем. Попьем чайку с молодыми, послушаем их, вое вместе еще раз подумаем...

- Согласны, - подтвердили члены бюро.

- Кроме такого общего, массового метода, - сказал Ячменев, - мне хочется напомнить членам бюро и об индивидуальной работе. Не знаю, как это назвать: шефство не совсем подходит. Суть дела в том, что старшие коммунисты, мне кажется, должны более внимательно, персонально работать с "трудными" молодыми офицерами. Я, например, могу взять на себя Шатрова.

- Я возьму Берга, - сказал Вахрамеев.

- Мне дайте Савицкого, - попросил Кандыбин.

- Ну а с Ланевым надо заняться полковому инженеру Сапрыкину. Ланев служит в саперном подразделении, это ваш кадр!

- Не отказываюсь и обещаю поработать с ним самым серьезным образом. Сапрыкин явно смущался при этих словах, он понимал: заниматься воспитанием лейтенанта Ланева ему полагалось давно, без этого напоминания и поручения партбюро.

- Что-то сегодня Зайнуллин молчит, - заметил шутливо Ячменев.

Капитан шутливого тона замполита не поддержал. Ответил серьезно своим глухим баском:

- Я молчу потому, что не сторонник решать дела одними разговорами. Разговоры - дело хорошее. Но, как говорит пословица, воспитывают не только пряниками, но иногда и кнутом.

Майор Вахрамеев, подумав, ответил:

- Мне кажется, товарищ Зайнуллин, в нашей работе кнута было и так больше чем достаточно... Правильно предлагают товарищи Ваганов и Золотницкий - поговорить с людьми нужно по душам.

2

- Матвей Степанович, давайте решим насчет общежития для молодых офицеров. Нельзя больше ждать, - сказал Ячменев Кандыбину на следующий День после заседания партбюро.

- Нет у меня свободной жилплощади. Вы же знаете. Семейные, с детьми сидят без квартир. Семейные - люди определившиеся. А холостяков тоже надо поддержать. Давайте что-нибудь придумаем.

- Ну хорошо, в конце месяца уезжает майор Семенов. У него две комнаты. Коек на восемь можно будет оборудовать.

Ячменев хотел сказать полковнику, что разговор идет не о койках, а о людях, но сдержался.

- Нельзя ждать, Матвей Степанович, общежитие нужно создать сегодня же. Мы ведь решили серьезно заняться молодыми офицерами. Создать им нормальные условия, чтоб можно было жить, а не приходить, как в ночлежку, - переспал и проваливай. Нужно дать комнату на двоих, обставить ее, создать уют.

Полковник насупился. Он только что вернулся со строительства автомобильного парка, там работа остановилась из-за отсутствия шифера. Автомобили стояли на солнце, кабины и кузова уже начали рассыхаться. Надо было что-то срочно придумать для спасения этих новых, недавно полученных машин, а тут Ячменев с общежитием... К тому же полковник не любил, когда на него нажимали.

А Ячменев подумал: "Хмурься не хмурься, я не отступлю".

- Ну где я возьму этот уют? Где деньги? - сердился Кандыбин.

- Найдем. Кровати есть. Столы есть. У нас в штабе штук пять книжных шкафов, только место занимают. КЭЧ потрясем. Я сам этим займусь, только помещение дайте.

- Так нет же его.

- А домик напротив столовой?

- Это для командующего и прочего начальства.

- Начальство не так уж часто приезжает. Домик пустует. А приедет - в гостинице устроим. Разбогатеем - новый отгрохаем, лучше этого. Как было бы хорошо в том домике: и ванная, и веранда, и садик.