Когда он надел рубашку, его взгляд снова скользнул по изгибам тела Алиды, ее лицу, ее светлым локонам... Неужели он действительно в нее влюбился?

Похоже, что так.

Достаточно. Хватит. Но как только он попытался отвести от нее глаза, она проснулась. И сразу же поморщилась.

— Ой, — простонала она. — Похмелье.

Он попытался изобразить на лице ухмылку.

— Да. У меня тоже.

Она села.

— Ты выглядишь так, будто побывал в аду. Надеюсь, я тебя не сломала, — игриво улыбнулась девушка.

Стремясь спрятать свое лицо, он наклонился, чтобы завязать шнурки на ботинках.

— И куда же ты так спешишь с утра пораньше?

Он заставил себя встретиться с ней взглядом.

— Ранчо Пайют-Крик. Я собираюсь встретиться с Уиллисом.

— Понятно. Это он, я всегда это знала. Позволь мне пойти с тобой.

— Нет, нет. Там может быть опасно. И твое присутствие может помешать мне, вытянуть из него правду.

Она колебалась.

— Я понимаю. Но я волнуюсь. Будь осторожен.

Гидеон попытался изобразить на своем лице подобие нормальности.

— Мне придется взять «Джип».

— Нет проблем, бери. Просто придерживайся проселочных дорог.

Он кивнул.

Алида встала, и, прежде чем он успел сбежать, она обняла его, поцеловала и приникла к нему обнаженным телом. Последовал долгий, затяжной поцелуй, и тепло ее тела проникло сквозь его одежду. Гидеон поддался ему и немного расслабился. Наконец, девушка отступила.

— Это на удачу, — улыбнулась она.

Гидеон смог лишь кивнуть в ответ. Она подошла к ящику, достала ключи и бросила их ему; он ловко поймал их налету.

— Хм, просто на всякий случай, вдруг бензин закончится — у тебя есть деньги?

— Конечно, — она подняла с пола брюки, порылась в карманах и достала кошелек.

— Сколько?

— Дай сколько сможешь.

Она вытащила пачку двадцаток, и, не считая, с сияющей улыбкой отдала их ему. Он попытался сделать шаг, но почувствовал, будто прирос к месту. Гидеон не мог так поступить — только не с ней. И все же он собирался это сделать: угнать ее машину, взять ее деньги, соврать ей и отправиться за ее отцом. Но, черт возьми, какой у него был выбор? Его положение требовало радикальных мер. Если он останется здесь, с Алидой, погибнет огромное количество людей, и он все равно может оказаться в тюрьме. Если он уйдет...

— Возможно, я нескоро вернусь, — сказал он ей.— Мне надо еще кое-что сделать. Не жди меня сегодня вечером.

Она посмотрела на него с беспокойством.

— Хорошо. Но держись подальше от людей — всех до единого. Мой отец упомянул о блокпостах на всех главных дорогах. У них приказ проверять всех на въезде и на выезде с гор Лос-Аламос и Санта-Фе. Они ищут тебя.

— Постараюсь.

Гидеон положил деньги в карман, уклонился от еще одного поцелуя и почти побежал к «Джипу». Он запрыгнул в салон, запустил двигатель и резко рванул с места, оставив позади себя облако пыли. Он попытался не оглядываться назад, но не мог ничего с собой поделать. В зеркале заднего вида он увидел, что она стоит в дверном проеме — все еще обнаженная: одна нога слегка отведена, светлые волосы каскадом рассыпались по плечам — и машет ему вслед.

«Черт, черт, черт возьми!»

После поворота на ранчо он несколько раз с силой ударил по рулевому колесу, пытаясь выпустить гнев. На скорости вписавшись в поворот, он подъехал к окруженной деревьями писательской студии Блейна, которая находилась вне поля зрения главного дома. Повинуясь импульсу, он подъехал к ней и вышел. Использовав монтировку, найденную в багажнике «Джипа», Гидеон разбил окно, забрался внутрь домика, забрал ноутбук Блейна, бросил его и зарядное устройство на заднее видение машины, и только затем продолжил путь.

Первой остановкой Гидеона стал магазин бытовой техники «Гудвин Индастрис» на Керриллос-Роуд. Он припарковал дорогой «Джип» последней модели подальше от входа и прошел через «Уолгринс», где купил одноразовый сотовый телефон, прежде чем отправиться в магазин распродаж. Направившись к стойкам, он поспешно выбрал несколько спортивных курток, рубашек, брюк, костюмов и несколько пар обуви подходящего размера. Он также захватил несколько солнцезащитных очков, парик, дешевую бижутерию и большой чемодан.

Заплатив за все наличными Алиды, он проехал квартал до магазина театральных принадлежностей и купил спиртовую камедь, герметик, грим для лица, карандаши и мелки, гелевые вставки, восковой нос и шрам, лысину, несколько шиньонов, кружевную бороду, накладной живот и несколько накладок за щеки. Гидеон понятия не имел, как он намерен все это использовать или даже что именно из этого ему может понадобиться, поэтому он купил все.

Вернулся в «Джип», он отправился дальше по Керриллос-Роуд, двигаясь на юг к окраине города, где нашел мотель, в который можно было заселиться анонимно и который производил впечатление, что обслуживает всех без разбора. Быстро и кое-как нанеся грим, он превратился в обычного сутенера, образ которого хорошо сочетался с его машиной — черным «Джипом Анлимитед». Клерк даже не поднял глаз, когда Гидеон оплатил наличными номер на несколько часов, заявив, что потерял свое удостоверение. Расщедрившись, он дал парню еще двадцатку на чай, пообещав ему приход «классной девчонки» — которая, конечно же, никогда здесь не появится.

Погрузив все предметы театрального инвентаря в чемодан вместе с ноутбуком Блейна, он зашел в свой снятый номер. Не теряя времени, он выложил одежду на кровати и начал прикладывать ее и сопоставлять с различными элементами маскировки. Это был процесс, который он проделывал раньше много раз.

Во времена, когда Гидеон промышлял воровским ремеслом, он обычно обчищал небольшие частные музеи и исторические общества в дневное время, когда они были доступны посетителям, но почти пусты. После первых нескольких краж он стал использовать маскировку и с годами становился в этом все лучше и лучше. Сама по себе хорошая маскировка была чем-то большим, чем простым внешним видом, речь шла о том, чтобы целиком и полностью стать новым персонажем: ходить, говорить, даже думать по-другому. Это была самая чистая, изощренная форма вхождения в роль.

Создавать новую личность всегда было нелегко. Она должна была быть тонкой, правдоподобной, а не поверхностной, и еще с несколькими яркими чертами, которые смог бы запомнить обычный человек и которые стали бы ключом, вводящим в заблуждение следователей. Абсолютно незапоминающийся персонаж был бы пустой тратой времени, но, с другой стороны, становиться слишком эксцентричным, было бы чересчур рискованно. Процесс требовал времени, внимания и воображения.

Просмотрев всю одежду, Гидеон сначала выбрал одну рубашку, но почти сразу же поменял ее на другую, быстро сопоставив ее с несколькими брюками и туфлями. В его сознании начал складываться персонаж — сорокалетний мужчина в плохой физической форме, недавно разведенный. Его дети выросли и разъехались, с работы его уволили, поэтому в этой поездке через всю страну он решил вновь найти себя. «Голубые шоссе Америки»[52] — это своего рода Одиссея. Он был писателем — нет, Гидеон решил сделать его начинающим писателем. Он будет делать заметки о своем путешествии и будет готов поделиться своими наблюдениями об Америке с каждым встречным. В первый же день путешествия у него украли кошелек — теперь у него не было даже удостоверения — но это круто, своего рода свобода, бодрящее освобождение от рабских уз общества.

Теперь, как только он это все придумал, то быстро подобрал составляющие образа: туфли, черные джинсы, оксфордская полосатая рубашка «L.L. Bean», спортивная куртка «Bill Blass», лысина с довольно длинной челкой, лицо со слегка бестолковым взглядом, выдающим пьющего человека, очки «Рэй-Бан», шляпа Пендлтон «Инди» с широкими полями. Небольшой, но запоминающийся ромбовидный шрам на правой щеке и округлый живот завершили картину.