— Но вы же продали передо мной мужчине в плаще одну бутылку. Я же видел, — выдавил слабым голосом покупатель, тряся потрепанной купюрой.

— Дарагой, паслушай — та бутылка больше восемьсот стоила. Лучше иди от сюда по-харошему, а то сейчас пазову ахрану ани тебя быстра праводят — прямо к ментам на улице, — отрезала кассирша, отвернувшись к кроссворду.

— Но мне на опохмел надо взять…. Очень плохо…. А в районе вы одни сейчас работаете, — взмолился отверженный покупатель.

(В этот момент с улицы стали доноситься чередой хлопки)

Кассирша, не отрываясь от кроссворда:

— Яйа десять раз объяснять не сабираюсь. Пашол авон ат сюда, — она даже не заметила, как мужчина внезапно отскочил в сторону, — Слышишь ты….

Она обернулась и мигом остолбенела от испуга. На стеклянную стену неслась из ночной мглы машина. Стена моментально покрылась паутиной трещин, разделяя стекло на зубчатые кусочки. Из этих кусочков вынырнули очертания Скорпиона. Он как огромная рыба вынырнул на площадку перед кассами, разбрасывая град осколков битого стекла. Машина дала резко влево и, войдя в занос, врезалась боковой поверхностью кузова в кассу. От удара визжащую кассиршу выкинуло за ее пределы. Скорпион вновь заскрежетал колесами, только уже не об асфальт, а о пол, покрытый плиткой. Машина, набрав, сколько можно было набрать в пространстве между разваленной кассой и рядами со спиртными напитками скорости, рванула в проход между стеллажами с водкой. В этом проходе убегал, пугливо оглядываясь, отвергнутый покупатель с бутылкой водки в руках. Скорпион погнал ему в след, цепляя торчащие с полок бутылки. Смесь алкоголя и битого стекла фонтаном заливала машину. Мужчина, добежав до перекрестка, прыгнул в другой проход. Автомобиль пронесся, как железнодорожный состав, за его спиной. На лежащего, на полу мужчину полетели брызги из разбитых бутылок и осколки стекла. Машина, кроша следующий ряд, начала удаляться от страдальца. Мужчина переполненными страхом глазами посмотрел вслед. Скорпион выехал из ряда, зацепив гирлянду из красных шариков в виде сердечка. С него летели струи спиртного и осколки. Машина влетела в огромный плазменный телевизор, покрытый паутиной помех и…. и растворилась в нем словно и никогда не существовала, увлекая за собой фигуру из шариков.

Паутина помех исчезла и на экране появилась мультипликационная реклама водки „Строганина 1896 года“, где мужик в шапке ушанке нес, надрываясь, ящик водки этой же марки и что-то бормотал себе под нос. К экрану тянулись лужи спиртного, засыпанные битым стеклом.

Отвергнутый покупатель посмотрел на зажатую в руках бутылку и замер. Его окружали звуки сыпавшегося с полок стекла и льющийся жидкости. От куда-то из далека доносились крики и вой милицейских машин. Но для мужчины они превращались в неразборчивую кашу. Он сел на полу и застонав, схватился за голову.

Анастасия мирно спала в своей кровати под шелковым одеялом. В комнате было темно. Темноту нарушал лишь фиолетовый отблеск света, проникающий сквозь шторы с улицы. Этот отблеск создавал вместе с непроглядной теменью причудливые узоры на Настиной кровати.

В противоположной части комнаты спал компьютер Пориковой. Вернее он не спал, а находился в ждущем режиме. Настя довольно долго засиделась за ним и легла спать — так и не отключив его. Потому машина все еще работала, хотя и не подавала никаких признаков.

Вдруг компьютер включился: замигали лампочки на системном блоке, засветилась мышка, и прямоугольным озером ожил экран. Но монитор не показывал загрузку операционной системы, — он лишь изображал волнующую гладь помех.

В комнате вмиг стало светлей. Моргающие отблески задорно играли с темными углами.

Настино тело медленно начало подниматься над кроватью. Одеяло почти бесшумно слетело с нее, оголив девушку. Порикова сделала пару бессознательных движений, но не проснулась. Она зависла над кроватью. Настины руки плавно и медленно легли по швам.

После этого девушка медленно полетела к монитору компьютера. Кровать осталась позади — под ней проплывал, утопающий в черной бездне пол. И вот ее ноги почти соприкоснулись с поверхностью экрана. Но экран не задержал ее: ступни спокойно прошли по ту сторону, оказавшись на фоне мелькающих помех. Вскоре в квадратное окно вошли ее стройные бедра. Девушка была вся залита голубым светом. И когда половина ее туловища была уже по ту сторону, ее резко втянуло в монитор полностью. В прямоугольной рамке было видно, как она улетает в мерцающую помехами даль, пока ее тело не превратилось в маленькую точку, которая вскоре и вовсе исчезла.

Нежная женская ладонь толкнула руками створки дверей. Они послушно открылись, впуская девушку в танцевальный зал диско-клуба. Настю сразу же захлестнула ломаным ритмом басистая волна прогрессивной попсы, которая показалась Пориковой достаточно жесткой.

Настя вышла в блестящем черном обтягивающем костюме, очень гармонирующем с ее белокурыми волосами, на большой балкон, от которого шли ступеньки прямо к танцплощадке. Девушка очень грациозно начала спускаться вниз попутно рассматривая клуб.

Под потолком всеми цветами радуги играла подсветка. На небольших подиумах вдоль стен, отливающих интенсивными цветами, танцевали девушки в ярких костюмах. На одном из таких подиумов виртуозничал ди-джей. В просторном ложе помещения танцевали, общались и просто отдыхали люди в разнообразных одеяниях: от гломмура до строгого классического стиля. Насте было очень знакомо это место, казалось, что она была здесь уже раньше. Но, вопреки этому, клуб дарил ей ощущение невероятно загадочной неизведанности. Всеобщая эйфория мощным потоком нарастала при каждом ее шаге внутрь.

Порикова направилась к бару, который был под большим балконом и отграничивался от танцпола несколькими колонами. Музыкальная мелодия все больше заставляла ее вслушиваться в свои ритмы, словно тянула часть ее сознания на танцпол.

Настя присела на круглый стул, положив локти на стойку бара, и заказала себе молочный коктейль. Вскоре заказ был у нее в руках. Девушка поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток.

Она украдкой бросила взгляд на двух парней сидящих неподалеку. Они вдвоем кивали головами в такт басам. Причем рты у них были приоткрыты, а глаза немного закатаны, словно они хотели что-то сказать вроде: „Чувиха, обломись! Нам и без тебя хорошо!!!“

В этот момент Анастасия почувствовала, что на ней остановился чей-то пристальный взгляд. По ее телу пробежали волны волнения, которое усиливала новая обстановка с незнакомыми людьми вокруг. Она даже не сомневалась в том, что ее кто-то рассматривает. За последние десять лет своей жизни Настя словно научилась чувствовать мужские взгляды в свою сторону, даже не видя их.

Порикова обернулась. Золотистые волосы, сделали за ней воздушный реверанс. Девушка стала всматриваться в танцующих людей. И ее женские чувства не обманули. Из танцующей толпы, глядя прямо на нее, медленно шел Павел. Он был одет в белый наряд с черными и красными вставками. Выглядел парень мужественно и располагающе к себе. Настя вновь заволновалась.

К девушке оставалось всего пару шагов. Но каждый этот шаг пробуждал в Паше приятное внутреннее волнение. Он внимательно изучал Настю взглядом: на спину ей падали радужные лучи света с танцплощадки, а с ее лицом и челкой играл ультрафиолет, словно гладил никому не доступные косы. Еще больше его зацепила появившаяся внизу надпись: „Количество эндорфина 50.000 ЕД“. Что заставило Читера немного оробеть. Павел отключил эту функцию, дабы не отвлекаться.

— Привет, возле тебя можно присесть? — спросил Паша.

— Привет. Присаживайся, — ответила она немного напугано.

— Что пьёшь такое вкусненькое? — спросил Павел, слегка улыбнувшись и садясь рядом.

— Молочный коктейль, — произнесла Анастасия, но тут, же мысленно подумала, что, наверное, зря она сказала слово „молочный“ — как-то по-детски.