Я смотрю вниз, куда они указывают, и вижу источник их развлечений. Мой кхлок пугающе увеличился. И вибрирует.

Невозможно!

Такой отклик может вызвать только амавар — спутник жизни байка, истинная пара. Я оглядываюсь, но знаю, на этом рынке нет других байков. Поэтому моя амавар, кем бы она ни оказалась, не может находиться здесь. Должно быть, это разрушительные ионы в атмосфере.

Но мой кхлок не согласен. Меня тянет вперёд, и я бессилен остановиться. Это как будто моё тело одержимо — оно больше не подчиняется моим командам. Каждый шаг вперёд вырывает из моего мозга последовательную мысль, заменяя её фиолетовым туманом кар кхлока.

Даже во время моей самой страстной связи на Мат Ривин моё тело никогда не предавало меня таким образом, и часть меня не может понять, почему это происходит сейчас. Другую мою часть ничто не волнует, её единственная цель — найти мою амавар.

Мои ноги останавливаются, и я смотрю вверх. Сквозь сверкающие безделушки, висящие на витрине магазина, она смотрит на меня широко раскрытыми голубыми глазами.

Не важно, что она человек. Это не имеет значения. Она крупнее, по сравнению с женщинами, стоящими рядом с ней, но всё же меньше средней женщины байка. Не важно, что я нахожусь на отчаянной миссии, чтобы спасти мой корабль, мою команду и мою принцессу. Единственное, что важно, — это она.

И я должен потребовать её, попробовать её, взять её. Прямо сейчас!

Почувствовав, как по коже, словно из ниоткуда, проносятся мурашки, мое тело переполняет энергией, такой, что я могла бы взобраться на стены.

— О, трахни меня, — стонет девушка с лицом хорька, которая практически пускает слюни, глядя через стекло витрины.

Я слежу за её взглядом и вижу, как человек-гора пробивается сквозь толпу, направляясь к нам. Не просто человек-гора, а мужчина.

Розовый мужчина.

Тот, кто создал этот костюм, должен получить награду. Пылающая розовая кожа — оттенок маджента[4], почти как волосы Рэйвен — какие-то сумасшедшие приклеенные хребты, длинные тёмно-фиолетовые распущенные волосы, и у него, похоже, отсутствуют брови или любые другие волосы на теле, кроме головы. И, к радости для всего женского мира, большая часть его розового тела выставлена на всеобщее обозрение. Интимные части прикрыты маленькой мерцающей набедренной повязкой. Единственные иные предметы на теле этого мужчины — большие часы на одном запястье и какое-то колье на шее. В этот момент он останавливается перед витриной магазина, пристально глядя сквозь стекло.

На меня. Ух!

Моё тело реагирует так, как я никогда не подозревала, что оно так способно. В течение последних шести месяцев, — нет, значительно дольше, — по словам моего бывшего, я — это иссохший, бесполый сухофрукт. Но в этот момент мне кажется, что я нахожусь в чувственном огне. Моё внутреннее ядро ​​сжимается и… О Боже, мои трусики насквозь промокли! Я почти уверена, что мои соски могут прорезать стекло, разделяющее нас.

Если бы я была кем-то другим, кем-то более смелым, я бы пошла прямо туда, схватила его за руку и утащила в задний коридор бутика. Вместо этого я стою как статуя, утопая в своём собственном желании.

Лицо-хорька улавливает моё поражённое состояние и фыркает.

— Будто он из твоей лиги.

Она права. Если этот мужчина из моей лиги, то он пришёл из другой галактики. Но на этот раз я плевать хотела на свой профессионализм, позволив словам прозвучать:

— Разве у вас нет парней, к которым нужно бежать?

Она тычет пальцем мне в лицо.

— Думаю, мне доставит удовольствие добавить его в свой список. Этот костюм не может быть дешёвым. Девушка моего уровня всегда знает, как использовать богатого папика.

Я просто пожимаю плечами. На данный момент есть более интересные вещи, на которые стоит обратить внимание. «Господи, должно быть, он чем-то набил эту набедренную повязку!»

Серьёзно, я замираю. Кто-то что-то шепчет мне в ухо, но я понятия не имею, что они говорят. Всё моё внимание сосредоточено на нём. Когда мужчина отворачивается, я чуть ли не плачу от разочарования. По крайней мере, когда он смотрел, я могла притвориться, что он хочет меня. Никто никогда не смотрел на меня так, и я не стыжусь признаться, что мне понравилось.

Но он не уходит в глубины торгового центра, навсегда исчезнув из моей жизни. О, нет, он идёт прямиком в наш бутик, и его горячий взгляд не покидает мой, даже когда Мисс-хорёк перехватывает его у двери.

Мужчина приостанавливается только тогда, когда она кладёт свою руку на его безволосое, бугристое предплечье и наваливается на него своим телом. Резкая ненависть всплескивается внутри меня, но всё, что я могу сделать, — сдержаться… сдержаться, чтобы не дать ей пощёчину. Но он, не нарушая зрительного контакта со мной, отмахивается от вульгарного хорька, как от насекомого. Ярость облегчает похоть, почти ослепившую меня.

Минди наблюдает развернувшуюся перед ней сцену, и мне нравится, что она это видит. От её подруги, вероятно, никогда раньше не отмахивались, особенно в пользу такой, как я. Даже если он здесь только для того, чтобы купить пару серёжек для своей подруги, я буду любить его всегда, потому что он сбил спесь с девушки, так сильно выделывающейся передо мной.

Розовый парень подходит прямо ко мне, нависая надо мной, по крайней мере, на фут или больше; эмоции переполняют меня, и я спотыкаюсь, отстраняясь назад, моя объёмная задница натыкается на прилавок. И, слава Богу, потому что мне нужна опора, — мои бёдра дрожат так, что я боюсь, что мои колени могут подогнуться.

Он так близко, что я могла бы попробовать языком этот смешной розовый и горячий хребет на его груди. Даже если бы я почувствовала только вкус высококачественного грима, это было бы восхитительно. Мой взгляд опускается на другое место, которое я бы хотела поцеловать, и мои щёки начинают гореть. Если он и наполнял эту набедренную повязку, то чем-то, что может расти в размерах.

Когда мужчина протягивает ко мне руку, я замечаю его янтарный взгляд, преисполненный радости и надежды. В этот момент я вижу все упущенные мной шансы: всякий раз, когда я прятала свою фигуру в мешковатый наряд; всякий раз, когда я отказывалась от яркого украшения; всякий раз, когда я позволяла кому-то заставлять меня чувствовать себя незначительной.

Моя жизнь всегда была размеренной. Никогда ещё я не кричала: «Йе-еху-у!» и не делала ни чего безрассудного: к примеру, чтобы на Хэллоуин взять руку гигантского розового мужчину и позволить себе уйти с ним. Мне даже стоит отказаться от жизни, если прямо сейчас не возьму протянутую мне руку.

Чёрт возьми!

— Рэйвен, послушай. Я вернусь, чтобы помочь закрыть тут все. Дай мне мою сумочку.

Когда мои пальцы скользят в его, это похоже на прикосновение к огню, электричеству и океану одновременно. Всё во мне замирает. Затем плотина прорывается, и я, с торжествующей ухмылкой на губах, тащу парня мимо Минди и её прихвостней-миньонов.

Так, как я и фантазировала, я провожу его через немаркированную дверь в скрытые помещения торгового центра. Только наш магазин использует эти маленькие коридоры, но риск попасться очень реален… и очень увлекателен.

Однако, когда мы уже на месте, я не уверена, что делать. К счастью, он уже понял эту часть.

Обернув одну руку вокруг моей талии, другой поддерживая под попу, розовый парень, вместо того, чтобы наклониться, приподнимает меня для поцелуя на высоту своего роста. Я вскрикиваю и роняю сумочку. Я пытаюсь слабо возразить, но его рот накрывает мой, и я потеряна. Вот теперь: «Йе-еху-у!»

Отгоняя мысли, я забываю, что слишком тяжелая для мужчин, чтобы с такой лёгкостью поднимать меня. Всё, что я могу, это сосредоточиться на наших губах и языках, пожирающих друг друга. Это всё, что я когда-либо хотела в поцелуе. М-м-м…

Когда он прижимает меня спиной к стене, я оборачиваю ноги вокруг его бёдер, и мужчина ещё крепче обнимает меня. Всё, что я могу сделать, это висеть во время соития, а соитие обещает быть!