— Боже мой, мистер Вейн, это же так опасно! — Альфред замер со склянкой в руке.

— О нет, нисколько! Я только нагнулся и тут же первый снес башку второму.

— Ужасно! Я, наверное, просто умер бы от страха! Мистер Вейн, вы зря общаетесь с такими невоспитанными людьми. Я уверен, их мамы совсем не занимались их воспитанием.

— Вы правы, Альфред! Они выросли в канализации и поэтому у них теперь проблемы с полицией.

— Я надеюсь, что после всего этого вы пошли домой. Ведь подобная компания совсем не подходит для настоящего джентльмена.

— Я вынужден вас огорчить, Альфред, но мне пришлось задержаться. Я должен был еще разобраться с четырьмя негодяями. Один из них держал в руках ракетную установку, у другого были нунчаки, а третий был вооружен огромным мечом.

— Настоящим?

— Безусловно. Таким громадным, сверкающим боевым мечом.

— А кто же был четвертым?

— Четвертой была странная белокурая девушка с набеленным лицом и одетая в какой-то кукольный наряд. Она смотрела на меня как-то презрительно, что ли. Очень необычно смотрела. Я достал свой электронный бумеранг и, набрав программу на всех четверых, запустил его.

— Боже мой, мистер Вейн, неужели вы ударили этой ужасной штуковиной беззащитную женщину! Какой кошмар! Честно говоря, я не думал, что вы…

— Нет, Альфред, не волнуйтесь! Она осталась цела и невредима. Этот проклятый пудель — ну, который взорвал магазинчик на Пятой авеню, — просто поймал бумеранг в воздухе. И вот что действительно ужасно, так это то, что эта электронная игрушка у меня последняя. Так обидно!

— А что с теми?

— С кем?

— Ну с теми тремя?

— А… Они… ей Богу, не знаю. Умерли, наверное.

— Боже мой, ну хотя бы после этого вы пошли домой?

— Ну… Не совсем… Я, честно говоря, еще немного прошелся, но со мной уже ничего интересного не произошло. Так, обыкновенная прогулка.

— Может быть, я вам скажу неприятную вещь, мистер Вейн, но послушайте пожилого человека, — Альфред наложил на рану пластырь и стал складывать лекарства в аптечку, — бросать вам пора эту суперменщину. Город не так уж беззащитен, как вам кажется. В конце концов, есть ведь полиция. И это их работа, а не ваша. Вы лучше с девушкой какой-нибудь познакомились бы, это гораздо полезнее во всех отношениях. Ведь сколько лет воюем, воюем…

— Да, кстати о девушках, Альфред, — Брюс мечтательно поднял глаза к потолку. — Я сегодня познакомился с одной.

— Ну вот, видите, — старик улыбнулся, — слава Богу.

— Она просто потрясающе красива. И еще она взорвала супермаркет Шрекков.

— Боже? Она что, тоже одна из этих?.. — улыбка сошла с лица Альфреда.

— Нет. Ну, как вы могли подумать! Она просто шла по улице…

— Тогда почему же вы не пригласили ее к нам на чай?

— Я хотел, но она… Как бы это так сказать…

— Не согласилась? Право, современные девушки не очень-то хорошо воспитаны. Я ничего не хочу сказать, но когда джентльмен…

— Да нет, вы меня не так поняли. Она… вот… — Брюс указал на перевязанный бок.

— А-а-а, — Альфред понимающе кивнул, — и что же вы ей ответили?

— По-моему, — Брюс вздохнул, — по-моему, я ее убил.

— Жаль.

Альфред закрыл коробочку аптечки и направился к выходу. Остановившись в дверях, он еще раз тяжело вздохнул и покачал головой, размышляя о современных нравах.

— Ванна готова, сэр.

— Да. Спасибо, старина.

Пингвин пробился сквозь толпу корреспондентов и сотрудников избирательного отдела Макса, которые собрались для проведения его пресс-конференции. Взобравшись на ступеньки винтовой лестницы, как на трибуну, Пингвин сорвал с головы цилиндр и, раскинув широко руки, повернулся к объективам фоторепортеров, расплываясь в улыбке. Он помахал рукой-ластом, приветствуя собравшихся, и сказал:

— Спасибо, спасибо, — он говорил очень громко и четко, чтобы его могли хорошо слышать как все собравшиеся, так и телезрители. — Да, я действительно спас ребенка мэра. Но я отказываюсь спасать самого мэра, который стал беспомощным, как ребенок, когда какие-то негодяи превращали Готэм в руины… Почему, я хочу спросить, никто из них, стоящих у кормила власти, не смог отвести наш большой корабль от коварных рифов этих чудовищных беспорядков?

Собравшиеся загудели, послышались одобрительные реплики.

— И если не нашлось человека, — продолжал кандидат в мэры, — который решился бы бросить вызов этим мерзавцам и положить конец их вопиющим безобразиям, то я решил попытаться сделать это. Разумеется, не без вашей помощи! Мне нужна ваша поддержка, дорогие сограждане! — Пингвин с пафосом закончил речь, лицо его сияло.

Стоящая совсем рядом с лестницей, хорошенькая девушка очаровательно улыбнулась и прошептала:

— Мистер Кобблпот, вы… Вы такой человек, о котором мечтает любая девушка.

В ее больших зеленых глазах были обожание и восторг. Пингвин наклонился, втягивая через раздувшиеся ноздри длинного носа аромат ее духов, и проговорил:

— Да-а… А ты — как раз такая девушка, о которой может мечтать такой человек, как я.

Он перевел взгляд с милого личика ниже, на плавно поднимающуюся и опускающуюся под тоненьким платьицем грудь и нежно прорычал:

— Вот. Надень значок.

Пингвин вытащил из кармана большой круглый металлический значок со своим профилем — и его уродливая рука потянулась к юной красавице.

— Подойди ближе, моя крошка, я сам приколю тебе его, — страстно зашептал Освальд.

Улыбаясь, девушка подошла к нему.

— Сейчас, сейчас, — сипел Пингвин, — я его только…

Девушка потупила взгляд и залилась краской. Наконец замочек значка щелкнул. Пингвин неохотно убрал плавник.

— Ты приходи еще, детка, — интимно прошептал он, бегая глазами по ее фигуре, — у меня значков много.

Репортеры с еще большим усердием защелкали затворами фотоаппаратов.

— Спасибо, — Пингвин вновь широко улыбнулся и стал медленно взбираться по лестнице, говоря себе под нос, но тем не менее настолько громко и четко, чтобы это могло прозвучать с экрана. — Речь ведь идет не о том, чтобы просто дорваться до власти, а о том, чтобы помочь людям…

— Эй, Пингвин, — оборвал его словоизлияния сидевший на полу бородач.

— Я не пингвин, — резко ответил тот, отбрасывая в угол цилиндр, — Я Освальд Кобблпот. — Я, между прочим, будущий мэр.

— Освальд, Освальд, — бородач хмыкнул. — К тебе пришли.

Он указал взглядом на огромную кровать, где на шелковом покрывале лежала девушка, затянутая в черный блестящий костюм кошки. Рядом с ней настоящая кошка играла серебристой бахромой.

— О-о-о, — с хрипом вырвалось из груди Пингвина. — О такой киске я мечтал всю жизнь!

Он сбросил прямо на пол тяжелую шубу и засеменил к кровати.

— Здесь холодно, — промурлыкала девушка и потянулась.

— Я согрею тебя.

Пингвин опрометью бросился к кровати, раскрывая объятия.

— Спокойно! — зашипела гостья.

Молниеносно выбросив вперед ноги, она уперлась острым каблуком в горло Освальда. Тот замер, обиженно фыркая.

— Нам нужно поговорить, — сказала кошка, убрав ногу, и села на постели. — Мне кажется, что у нас с тобой есть что-то общее, — ее голос звучал нежным мяуканьем.

— Знакомая фраза, — Пингвин плюхнулся рядом. — По-моему, это страсть к разрушению.

— Нет, — кошка фыркнула.

— Тогда презрение к моде, — он указал на свой допотопный галстук и жилетку, и еще раз попытался приблизиться к ней.

— Ш-ш-ш, — оскалилась она.

— Так! Не говори мне, — он задумался, — я сам… Ага! Обнаженное сексуальное очарование!

Пингвин коснулся кончиком носа ее щеки.

— Бэтмен!

— Что? — брезгливая улыбка появилась на лице Освальда. — Это проза нашей жизни! А может, все-таки обнаженная сексуальность?

— Бэтмен! — зарычала кошка.

— Да? Ну и что?

— Слушай, — она поднялась с кровати, — я, наверное, потом приду.

— Нет, нет! — Пингвин преградил ей дорогу. — Мы ведь не закончили наш разговор об очаровании.

— Меня это не интересует.