После того, как Дарофеев уехал домой, задержанного Щербакова поместили в тюремную санчасть, у Изотова оставалось еще одно дело. Майор спустился в отдел пропусков ФСБ и, оглядев немногочисленную публику, там собравшуюся, громко спросил:

– Гражданка Серова есть?

Встала средних лет женщина, пытавшаяся толстым слоем пудры скрыть темные мешки под глазами, но ее покрасневшие белки выдавали и бессонную ночь, и пролитые слезы.

– Это я... – Сказала женщина.

Устроившись в одном из пустых кабинетов, Сергей Владимирович начал допрос супруги Ильи Дмитриевича. Ее звали Светлана Юрьевна, она пыталась держаться спокойно, но пальцы, то играющие с замком сумочки, то промакивающие платочком уголки глаз, выдавали нервозность Серовой.

– Знаете ли вы, что произошло? – Спросил Изотов, после того, как закончились официальные вопросы, удостоверяющие личность допрашиваемой, необходимые для заполнения протокола.

Светлана Юрьевна отрицательно покачала головой.

– Ваш муж, Илья Дмитриевич Серов, совершил массовое убийство. Его жертвами стали Лидия Марковна Жалейко, двадцати пяти лет, Юлия Ивановна Жалейко и Виктория Ивановна Жалейко, каждой по три года, Клавдия Ивановна Сумская, пятидесяти одного года и африканский годовалый крокодил Гришка.

После каждого перечисляемого имени супруга убийцы словно уменьшалась в размерах, сутулясь все сильнее и невольно вжимаясь в спинку стула.

– Убитая Лидия Марковна являлась женой Управляющего трастовой компании «Бином» Жалейко Ивана Ивановича. – До Светланы Юрьевны эти слова майора доносились как сквозь плотный туман. – А теперь скажите, не упоминал ли ваш муж когда либо эту фамилию, имена, не было ли у него каких-либо отношений с этой компанией?

– Нет... – Глухо проговорила Серова. – Нет, никогда...

– Хорошо, а не замечали ли вы каких-либо странностей в поведении вашего мужа за последнее время?

– Пожалуй, нет... Хотя... Знаете ведь, зарплату месяцами не платят, работы нет, вот он и съездил на пару недель на шабашку. А вернулся, хотя и с деньгами, но странный какой-то... Нервный... Правда, через неделю это прошло, но появилось у него во взгляде что-то такое... Непонятное...

И вдруг, словно сломалась плотина, сдерживающая чувства Светланы Юрьевны, она в голос заревела, причитая:

– Нет, не мог он убить!.. Вы знаете, какой он у меня? Он добрый, не то, что вся эта пьянь... Он не мог... И девочек... Он ведь детей любит... А я не могу... Мы даже усыновить хотели... А денег нет...

Смущенный таким проявлением чувств, Изотов смог лишь беспомощно проговорить:

– Успокойтесь... Успокойтесь, пожалуйста...

Вытерев слезы, женщина просморкалась и посмотрела на майора красными глазами:

– Что же теперь будет? Его посадят?..

Вздохнув, Сергей Владимирович нахмурился и щелкнул кнопкой зажатой в ладони шариковой ручки:

– Не хочу вас обманывать или обнадеживать... Ситуация с этим делом очень странная. И есть подозрение, что ваш муж, в момент совершения преступления был невменяем... Но подтвердить это смогут только эксперты...

– Невменяем? – Переспросила Серова, – Это значит – сумасшедший? А сумасшедших не сажают?

– Нет, сумасшедших не сажают... – Подтвердил майор.

– Тогда пусть! Приводите ваших экспертов! – И добавила уже гораздо тише, – Пусть ненормальный, зато на свободе... Дома...

Сергей Владимирович не стал разочаровывать женщину, говоря, что признанного невменяемым может ждать длительное лечение в психиатрической клинике. Вместо этого Изотов решил резко переменить тему разговора:

– Так вы говорили, что он съездил на шабашку и вернулся странным. А не скажете, куда он выезжал?

– На Урал куда-то... – Светлана Юрьевне пожала плечами. – Город с таким простым названием... Хумск! Да, Хумск...

Пока Игорь Сергеевич добирался до своего дома на Рублевском шоссе, он старался не думать о том, чему свидетелем ему только что повезло быть. Лишь поставив «Москвич» в «ракушку» у подъезда, и поднявшись к себе, Дарофеев дал волю воспоминаниям.

Пономарь специально напросился в общество преступника. Целитель подозревал, что если чуждая человеку личность не подвержена временной зависимости, то механизм ее выключения мог зависеть от каких-то других факторов, например, от расстояния до места преступления. И эта догадка блестяще подтвердилась.

В едущей машине, на глазах оперативников Игорь Сергеевич медитировать не хотел. Это могло вызвать лишние вопросы. Изотов взял его с собой, предупредив, что будет выдавать экстрасенса за представителя какой-то секретной организации.

Но теперь, дома, Игорь Сергеевич быстро сварганил себе обед и, в предвкушении новых открытий, съел все, почти не обращая внимания на вкус пищи.

Устроившись на полу в позе «падмасана», Дарофеев предался воспоминаниям. Его энергетическое тело запомнило все, что происходило с преступником, когда тот пришел в себя и сейчас эту информацию нужно было перевести на уровень сознания.

Для начала Пономарь заново просканировал излучения Щербакова, когда тот был в невменяемом состоянии. Времени было достаточно для самого подробного анализа и целитель обнаружил, что раньше он пропустил несколько достаточно важных моментов.

То, что владело телом убийцы личностью, даже приблизительно назвать было нельзя. Скорее это была некая программа, которая состояла из трех блоков. Первый блок отвечал за нахождение места жительства жертв, второй содержал ненависть нагнетенную до такой степени, что выходом для нее было лишь физическое уничтожение любого живого объекта, попавшего в поле зрения, но только в квартире. И последний отвечал за отступление. Была дополнительная функция, использующая внутренние резервы организма, с помощью которой человек становился невидим.

Узнать механизм действия первого блока Дарофеев пока и не пытался, его больше занимало то, как убийца приходит в нормальное состояние. Механизм оказался прост до гениальности. В нем оказался задействован подсознательный счетчик расстояния и, когда человек удалялся от места убийства на пятьсот метров, срабатывал сброс. Программа сворачивалась и отделялась от энергетического тела, на котором она паразитировала.