Дарофеев, несмотря на длительную прогулку с Розой-Светой, пришел на снимаемую квартиру первым. Ему пришлось сходить в ближайшую «Кулинарию» за полуфабрикатами, но вернулся он оттуда лишь с сосисками и баночкой горчицы. Все остальные предлагаемые продукты излучали такую мощную патогенную энергетику, что целитель счел из непригодными для употребления в пищу.

Вскоре подошел обескураженный Изотов и, почти сразу вслед за ним, злющий Николай Андреевич.

– Ну, господа, как ваши успехи? – Ставя на стол блюдо с горячими сосисками, спросил Игорь Сергеевич.

– Так себе... – Брови майора приподнялись и опустились, заняв позицию немного ниже первоначальной. Корень вообще не ответил. Он взял двумя пальцами сосиску, макнул ее прямо в банку с горчицей и усиленно стал жевать. Лишь проглотив первый кусок, Репнев соблаговолил ответить:

– Хрень какая-то тут творится...

Он посмотрел на Дарофеева, потом на Сергея Владимировича, цыкнул зубом, вздохнул, почесал щеку и опять впился зубами в огрызок сосиски, всем видом показывая, что первым говорить не будет.

– В общем так... – Майор сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, – С местными ментами творится непонятное. Во первых они полностью прекратили любую розыскную работу. Знаете почему? Все преступники сами к ним приходят. Их и ловить не надо. Причем до смешного доходит, при мне было. Заявляется в отделение мужик и говорит: «Посадите меня. Я свою жену вчера побил.» Его спрашивают: «Сильно?» А он отвечает: «До синяка на скуле...»

И так каждый день. Настоящих преступников из местных вообще нет. Ни воров, ни мошенников. Последний гастролер сам пришел полгода назад. Взял на себя целый букет по разным городам. Так что работа есть только у ГАИшников. Лихачей пока хватает.

Про организованную преступность, – Изотов слегка покосился в сторону Корня, – Здесь и слыхом не слыхивали. Считают, что это байки.

– Это уж точно... – Николай Андреевич уже покончил со своими сосисками и готов был поделиться наблюдениями. – Заглянул я к паре корешей. И все одно. Оба, как сговорились, за честную жизнь стали меня агитировать. А ведь один на рэкете в люди вылез, второй начал с левой водяры, и кончил стволами. И оба чуть не силком меня в ментовку хотели отволочь, козлы вонючие. Насилу отбрехался. «Покончи с преступным прошлым, как это мы сделали!» Тьфу!

В общем, правильно майор сказал, нет в этом Хумске преступности. Извели ее как класс.

– Я вам больше скажу, – Усмехнулся Пономарь, – По моим сведениям и взятки здесь больше никто не берет...

– Что?! – Поразился Репнев, – Ну вот в это я никогда не поверю!

– А забыл, как администраторше пытался всучить? – Напомнил Сергей Владимирович. – Получилось? Тут бы даже твой депутатский мандат не помог бы...

– Да, – Встрепенулся Корень, – Заглянул я в местный горсовет. Пусто там! Ни одного человека! Нету городской администрации. Разбежались все. В полном составе подались в деревню. Картошку копать. Там на стенке объявление. Вместо «Все ушли на фронт», «Все уехали на поля».

А у тебя, Игорь Сергеевич, что?

– У меня тоже все непросто, но кое-что прояснилось. – Целитель прикинул, с чего бы начать, но начать ему не дали.

Воздух в комнате словно потемнел.

– Осторожно! – Крикнул Пономарь. Но как можно было призвать к осторожности людей, которые ничего не понимают в биоэнергетике, когда идет именно энергетическое нападение? Уже переключаясь на астральное зрение, Игорь Сергеевич понял, что эта атака будет серьезнее предыдущих неумелых попыток. Сила, которая, казалось, шла сразу со всех сторон, имела своей целью одно: подавление воли всех, находящихся в этой комнате.

Краем глаза Дарофеев заметил, как охнул и повалился на кровать Корень, как с силой, словно от приступа острой боли, сжал голову руками Сергей Владимирович. Но энергоструктура целителя была все же гораздо прочнее, чем у обычных людей и это внезапное нападение, моментально преобразованное защитными структурами, лишь придало ему новые силы.

В первую очередь Дарофеев попытался накрыть своим полем сразу все помещение, но поток, с которым он боролся, был хаотичен и силен, сминая оболочку, прежде чем та могла достигнуть нужного уровня энергоинформационной насыщенности. Поняв, что особо мудрствовать не стоит, Игорь Сергеевич просто расширил личный блок защиты так, чтобы тот охватывал уже потерявших сознание компаньонов.

Это было сделано как нельзя вовремя, так как в комнате наконец возникли три полупрозрачные фигуры, видимые даже невооруженным взглядом, те, кто и осуществлял это нападение. Корень поразительно быстро пришел в себя и теперь, с неописуемым ужасом на лице, взирал на привидения, появившиеся средь бела дня.

Игорь Сергеевич с первого взгляда понял две вещи. Во первых, это были те самые запрограммированные господа, с помощью которых ГУЛ держал над Хумском кокон невидимости. А они были отобраны из самых мощных, в биоэнергетическом плане, людей. Вторая вещь была еще менее приятной. Все четверо находились в единой энергетической связке, что на порядок усиливало их возможности.

Спасало Дарофеева и его соратников только особая структура защитного блока, которая автоматически препарировала любое агрессивное воздействие, отсекая от него негативную информацию и допуская к целителю лишь чистую, безвредную энергию. Но при той мощности, которую использовали нападавшие, довольно быстро могло наступить пресыщение, последствием которого могла быть полная разбалансировка энергетических меридианов.

Пришельцы, думая, что все живое в этой комнате уже давно находится в отключке, выбрали каждый по жертве и, по энергетическим шнурам, притянули по программе. Пономарь успел заметить, что эти структуры несколько отличаются от тех, которые ему раньше доводилось видеть. Не дожидаясь момента, когда агрессоры поймут, что их программы не цепляются, Дарофеев пошел в атаку.

Первое, что следовало сделать – изолировать этих людей друг от друга. Игорь Сергеевич не знал, на чем основана из связь, но решил рискнуть и, нащупав силовые линии, соединяющие чакры пришельцев, резко обрубил их и замкнул оставшиеся концы сами на себя.