А дальше начались учебные будни. Шарата стала любимицей библиотечного призрака. Она получала самые лучшие материалы для учебы, самые интересные книги и даже ознакомилась с несколькими манускриптами настолько древними, что на них запрещено было дышать.

Как в Академии, которая существует чуть больше двух веков, оказались такие ценности не ясно, но девушка не вдавалась.

Ласель быстро стала лучшим студентом своего курса. И ее поведение только усиливало подозрение Шараты о том, что Ласель тут уже училась. Сама, а не ее родня, как она говорила.

Она точно знала, чего не любит тот или иной преподаватель, как лучше завести хорошие отношения со всем педагогическим составом и с Администрацией. Она показала Шарате потайной ход из библиотеки прямо в башню факультета, а о нем даже выпускники знали не все.

Но Ласель же натаскала Шарату в этикете, объяснила что допустимо, что нет, оглядываясь на правила. Они часами в общей части комнат отрабатывали поклоны, разучивали танцы и проводили званые обеды, чаепития, завтраки, пикники. Ласель объясняла как следует организовать или поучаствовать в организации того или иного мероприятия, разъяснила все тонкости гардеробных взаимоотношений в обществе и массу других деталей и мелочей, которые просто невозможно найти в книге по этикету.

К тому же Ласель завела дружбу с узким кругом аристократов. Насколько Шарата поняла, Ласель была по положению выше или равна им, но вела она себя как королева, частенько отпуская в их адрес очень острые шпильки.

Для Шараты оказалось удивительным то, что многие из них позволяли себе называть кронпринцессу безмозглой куклой, хотя даже не были с ней знакомы. Ласель никак на это не реагировала, но соседка хорошо видела недобро блеснувший взгляд, всякий раз, когда такое происходило.

А еще Ласель показала Шарате зачем какие рычажки в ее уборной нужны. Тогда-то Шарата и выяснила, что она может удовлетворять свой зов к морю хоть ежевечерне: в ванны на этом этаже можно было набрать морскую воду напрямую из Постонского моря. Еще там была подача пены, лавандовая вода, всякие мыла и шампуни и много чего еще.

Занятия, зачеты, экзамены и первенство так захватили жизни девушек, что известие о том, что год подходит к концу стало для них громом среди ясного неба.

Известили их об этом самым ненавязчивым способом: лучшие студенты Академии были приглашены на бал, проводимый в королевском дворце по случаю наступления Излома Года. На первом курсе правды лучшими была команда первенства, где состояли девушки.

Ласель от этого помрачнела, а Шарата была озадачена. Правила поведения ей, конечно, были известны, но она не думала, что когда-либо применит их на практике.

В выходные до бала они всей командой отправились в ателье, чтобы пошить себе платья и костюмы. Мастера ателье, конечно, пытались что-то сказать студентам об очереди, сроках и повальном спросе, но три одинаково тяжелых аристократических взгляда легко и быстро прояснили ситуацию.

Бираса чувствовала себя неуютно: она себе такого позволить не могла. Но Шарата и Ласель быстро договорились: десять золотых они ей дарят на Излом и день рождения, который случится через три дня после этого, а остальную сумму, которая уйдет на подготовку к балу она им когда-нибудь вернет. Такое положение вещей Бирасу устраивало чуть больше, но всю неуверенность выветрить не смогло.

Всех развели по разным комнатам, и начались обмеры, подбор тканей и примерки: самый увлекательный процесс для девушки и самый ненавистный для парня.

Обмен информацией был односторонним: Фуль Ралле давал требуемую информацию, заговорщики его не убивали.

Для длительных бесед была найдена уютная пещерка на одном из островов, максимально удаленном от большой земли. Фуль был вынужден жить здесь же, в надежде на то, что ему удастся вернуться домой.

На острове уже была хижина, пригодная для жизни, с пропитанием проблем тоже не было. Фуль был не самым надежным источником информации: у себя дома он был переписчиком, но работал он все больше с художественными произведениями, а о политическом укладе знал только то, что в скором времени должна пройти коронация наследницы престола.

Однако, школьное образование он получил, так что старательно вспоминал все, что пытались вдолбить в его голову школьные учителя.

Периодически, недовольные полученными знаниями, потомки элементалей зло на него рычали, но он быстро понял, что взять и убить его просто так они не могут. Так что Фуль стал себе позволять заставлять их ждать, пока он к ним явится, хамить и огрызаться в ответ на вопросы. Очень скоро он взял ситуацию под собственный контроль, заново осмыслив выражение «Кто владеет информацией, тот владеет миром».

Теперь заговорщики сидели в том доме, где когда-то нашли применение случайно спасенному Фулю.

- Я тебе говорю более, чем серьезно. - Зло проговорил один. - Мы не возьмем их силой. Страх быстро развеется, как с этим идиотом.

- Я и не предлагаю силой. Я предлагаю эффектное появление. - Безразлично отозвалась вторая.

Теперь, когда тщательно выверенный план был похоронен, все трое понятия не имели, что делать и нет-нет, да сомневались: «А зачем мне все это вообще нужно?», но пойти на попятный не решился никто.

Так, был намечен новый план: нужно вернуть Фуля на континент, с тем, чтобы он стал популяризатором сомнений в современной власти. Недовольные есть всегда. Конечно, открыто свое недовольство выражают только глупцы. Однако, недооценивать глупых людей, объединяющихся в группы - роскошь непозволительная для разумного правителя.

Какое-то время нужно будет просто сеять смуту, а потом подлить горючей жидкости и организовать полноценное восстание против королевской власти. А уж когда пламя хорошенько разгорится, придти эдакими спасителями всего сущего (обязательно с сияющими ореолами) и очень быстро перестроить старый порядок на новый. Избавиться от денег, ввести бартер услугами... в общем, как под водой, только с централизацией реальной власти.

Все трое заговорщиков прекрасно понимали, что их изгонят из общества, если кто-то об этом узнает. Совет не допустит их выхода на поверхность, особенно после того, как пропали трое горожан.

Все нервно дергали хвостами, выдавая свое раздражение. Рядом нетронутые лежали моллюски: ни у кого не было аппетита.

- Не мог Дракет просто так пропасть! Наверняка готовит новую сенсацию! - Не сдерживая эмоций, восклицал член совета ученых мужей Жарема.

Совет собирался раз в декаду, чтобы разрешить проблемы горожан и обсудить вопросы, требующие решения.

Сегодня на повестке был только один вопрос: бесследно исчезли Дракет, Шарата и Никат. Трое ценных представителей: член совета, наследница Золотой Цепи и наследник Сердца Жиары.

 Обладатель нежно-сиреневого хвоста Манр никогда пределы Жарема не покидал, поэтому искренне восхищался Дракетом, который не боялся, кажется, ничего. Манр занимался другим полезным делом: он учил подрастающее поколение морского народа грамоте и истории мира, и это же направление курировал в совете.

Сейчас он неспешно двигался в сторону учебных зданий, чтобы провести урок с самыми маленькими обладателями разноцветных хвостов.

- Доброго дня. - Поздоровался он. - Сегодня у нас история мира и говорить мы будем о легендах. Знает ли кто-либо из вас легенду Золотой Цепи? - Дети нестройно ответили.

Почти никто не знал, а те, кто знали - наверняка не до конца понимали ее суть.

- Итак. - Манр прокашлялся. - Давно-давно, когда на поверхности еще шел раздел земель, Жиара в мудрости своей, благословила наш вид. Мы развивались, и общество наше когда-то существовало совсем по-другому. Были у нас и купцы, и воины, и знать, и простолюдины. В те времена деньги считались неотъемлемой частью жизни, так что яркий камень[1] мог решить любой вопрос. В начале очередного года младший сын аристократического рода решил, что ему требуется власть.