Затем она повернулась и пошла обратно. Ноги несли ее все быстрее, и вскоре Юлза бежала по парковым дорожкам, знакомым с раннего детства.

По мере того как она приближалась к замку, дорожки становились все шире, цветов становилось все больше, а листва деревьев приобретала серебристый оттенок.

Оказавшись совсем близко от замка, Юлза только посмотрела на парадные двери и, завернув за угол, устремилась к черному входу.

Но по дороге ей пришлось задержаться.

Из-за клумбы с высокими кустами, увенчанными ярко-алыми соцветиями, послышались голоса.

Юлза резко остановилась и пригнулась, чтобы не быть замеченной.

С другой стороны клумбы разговаривали две ее младших сестры: Тидла и Лимейя.

— Это все ерунда, моя дорогая! — Звонкий, словно колокольчик, голосок принадлежал Лимейе. — Мне даже нравятся эти огни по углам. Согласись, это невероятно интересно — когда в комнате что-то шевелится, а что — не видно.

— Да ну… — протянула в ответ Тидла. — Эти шорохи… Нет, интереснее, когда он показывает фокусы. Вот это да! Я такого никогда раньше не видела. Все эти бродячие маги не годятся ему в подметки.

— Фи-и! Фокусы — хорошо, но меня тошнит от его рук. Эти когти — кошмар, мог бы и подстричь как-нибудь.

— Но он же умеет их убирать! — напомнила Тидла. — Иногда он вполне прилично выглядит.

Лимейя рассмеялась:

— Все равно, на вид мне гораздо больше нравится наш блондинчик.

— Не наш, а Мониссы.

— Ай, перестань. Уж его-то совершенно точно хватит на всех.

Юлза, слушая разговор, с досады плюнула на песок. Сестры совершенно не изменились за время ее отсутствия.

Голоса сестер стали удаляться, и Юлза покинула свое убежище.

Вскоре она уже ступала по каменным ступеням, ведущим от черного входа на кухню замка. Оттуда раздавались голоса и просачивались дразнящие запахи.

Юлза толкнула дверь и очутилась в просторном помещении со сводчатым потолком. Всю противоположную стену занимала огромная печь, а посередине стояли столы и гошты, на которых готовилась еда.

Несколько минут девочка обозревала кухню, пока ее появление не привлекло внимания.

Две девушки в белых фартучках испуганно уставились на Юлзу. Одна из них изумленно вскрикнула. Тогда обернулась высокая полная женщина, с лицом, раскрасневшимся от постоянного соседства с горячими плитами и печью.

Брови на круглом добром лице поползли вверх. Затем женщина поспешила к Юлзе, на ходу вытирая руки о фартук.

— Юлза, деточка моя! — воскликнула повариха, заключая девочку в объятия.

— Здравствуй, Руя, здравствуй, дорогая! — Юлза расцеловала повариху и отстранилась, чтобы получше ее рассмотреть. — Как у тебя дела?

— Все по-прежнему. — Та в свою очередь разглядывала Юлзу. — Деточка ты моя, да как ты выросла! Уж сколько я тебя не видела, думала — и не увижу вовсе!

— Я не хотела приходить. Случайно оказалась поблизости и не удержалась, чтобы не заглянуть. Не стану здесь долго задерживаться, так что побыстрее рассказывай, что у вас нового.

— Ничего. — Повариха развела руками. — Все как и раньше.

— Так… А что поделывают мои сестры?

Руя вздохнула:

— Ах, Юлза! Что они могут делать? То же самое, что и делали раньше: меняют наряды да развлекаются.

— Я только что слышала, как Тидла с Лимейей болтали о каком-то фокуснике с когтями. Кто это такой?

Лицо поварихи страдальчески сморщилось.

— Ты ведь знаешь его, Юлза. Очень хорошо знаешь.

Юлза задумалась:

— С кривыми когтями? Но ведь это… Тиман?

Руя со вздохом кивнула:

— Он самый, моя дорогая. Они все таскаются к нему в гости: то вчетвером, то — поодиночке. Говорят, что им там очень весело.

— У Тимана? Да-а, только мои сестрички могли додуматься до такого.

— Юлза, милая, не сердись на них, — попросила Руя. — Они ведь еще совсем молоденькие, глупенькие. Кто поманит — к тому и бегут. И нет никого, кто приструнил бы их. Они ведь и собственной матери-то не очень слушались, а теперь… Ты ведь все сама знаешь.

— Знаю, — согласилась Юлза. — Значит, старый Тиман их усердно приманивает… Еще они говорили о блондинчике. Это Близнец, не так ли?

Руя кивнула.

— И этот приманивает. — Юлза усмехнулась. — Когда-то мы с ним отлично играли в жмурки в парке. Надо бы напомнить, да нет времени и желания… Ох, бестолковые! — Юлза сжала кулаки и топнула ногой.

Руя сочувственно посмотрела на нее:

— Ты уж не ссорься с ними, деточка. Опять же на тебя все шишки повалятся. Не надо. Пусть делают что хотят.

— Да, ты Права. Я пришла совсем не за этим. Я сейчас еще кое-кого навещу… Да, Руя, у тебя есть бык?

— Да, Юлза, конечно! — засуетилась повариха — Ты ведь голодная, наверное?

— Это не мне, а моему другу. Я есть не хочу. Послушай, я забегу к тебе на обратном пути, приготовь его.

— Хорошо, дорогая, — кивнула Руя.

— Спасибо. Тогда я пошла. Будь здорова и счастлива.

— Спасибо, милая. — Руя смахнула слезу. — Но ты не растрачивай на меня свои силы. У тебя ведь их не так много. Не стоило мне ничего желать, тебе на другое пригодится. Ты ведь мне и в прошлый раз этого пожелала, вот я и не болею.

— Будь еще здоровее! — кивнула Юлза и вышла из кухни.

Она начала подниматься по узкой лестнице, до давней привычке отсчитывая ступени.

Лестница привела ее в широкий коридор, из которого еще одна лестница шла на следующий этаж, а огромные двустворчатые двери отделяли ту часть замка, где обитали сестры.

Идти туда Юлзе совершенно не хотелось, и она продолжала подъем.

Лестница казалась бесконечной. Изредка она прерывалась площадками и снова устремлялась вверх. Замок был очень высок, а Юлзе следовало добраться до этажа, выше которого был только чердак.

Наконец она была у цели.

Юлза стояла в коридоре с высоким потолком. Место ей было хорошо знакомо, так что перемены, произошедшие здесь, сразу бросились ей в глаза. Мягкий ковер под ногами покрыт слоем пыли, окно в дальнем конце коридора закрыто, и на стекле виднелись грязные разводы.

Хмурясь, Юлза пошла дальше. Она знала, что бабушка Иора совершенно не выносит грязи и пыли.

Юлза приблизилась к заветной двери и похолодела. Дверь в бабушкину комнату была крест-накрест заколочена двумя досками.

Юлза прислушалась: за дверью была гробовая тишина.

Ухватившись за доски, она легко оторвала их вместе с гвоздями и дернула за ручку. Дверь не поддавалась: видимо, она была заперта еще и на замок.

В ярости Юлза рванула ручку на себя. Послышался треск, и ручка вылетела из двери вместе с замком.

Распахнув обе створки, Юлза вбежала в бабушкины покои.

В лицо ей ударил сгустившийся, затхлый воздух. Она огляделась.

В углу на кровати лежало маленькое, худенькое тело, укрытое с головой.

— Бабушка? — прошептала Юлза, уже понимая, что никто ей не ответит.

Медленно подойдя, она потянула покрывало. Оно сползло, открыв пожелтевшее лицо с заострившимися чертами.

Бесцветные глаза смотрели в потолок.

— Бабушка? — Юлза, пораженная, смотрела на покойницу. — Что с тобой случилось? Почему ты здесь?

Протянув руку, она осторожно дотронулась до щеки покойницы. Кожа зашелестела под ее пальцами. Бабушка Иора лежала здесь так давно, что уже превратилась в мумию.

Юлза заморгала, прогоняя слезы, затем осмотрелась, пытаясь отыскать ответ на свой вопрос.

В комнате ничего не было тронуто. С потолка свисала коричневая паутина. На окне стояли горшки с давно засохшими цветами.

Сглотнув ком в горле, девочка немного постояла с закрытыми глазами, пытаясь свыкнуться с потерей единственного любимого ею существа. Ничего не получалось.

Юлза медленно завернула тело бабушки в покрывало и, подняв на руки, вышла из комнаты. Пока она спускалась вниз, отупение прошло, появилась боль и множество вопросов. Но прежде чем получить на них ответы, следовало сделать одно совершенно необходимое дело.

Со своей легкой ношей Юлза вышла из замка и направилась в сторону по аллее, обсаженной деревьями с черными листьями.