— Гром и молния! — выругался Даниель, когда подошел к жене и увидел безбилетных пассажиров. — Откуда вы тут взялись?

Джоли продолжала призывно протягивать руки к малышке, краешком губ шепча Даниелю:

— Мистер Бекэм, вы пугаете этих бедных детишек. — Затем ее глаза потеплели, когда она снова обратилась к малышам: — Меня зовут Джоли. Спорим, вы очень проголодались, так ведь?

Мальчуган прочистил горло и настороженно взглянул на Джоли из-под длинных и черных, как сажа, ресниц.

— Мы очень хотим есть, мэм. — И с церемонностью, удивительной в столь юном возрасте, представился: — Меня зовут Хэнк, а это моя маленькая сестренка Джемма.

Даниель продолжал слегка хмуриться, но все же дал Джоли возможность проявить гостеприимство.

— Иди ко мне, Джемма, — нежно проговорила Джоли, протягивая к ней руки.

Джемма оглянулась на Хэнка, и тот с важным видом согласно кивнул.

— Я хочу по большому… — неожиданно заявила девочка, протирая грязным кулачком глаз.

Джоли отвела ее в туалет, затем оба малыша чисто вымыли руки и личики под струей ледяной воды из насоса.

Занятая своими делами на кухне, Джоли через некоторое время обнаружила Хэнка восседающим за столом. Он быстро опустошал большой стакан с молоком и поглощал при этом шоколадный пирог, который Даниель поставил перед ним.

Глаза Джеммы округлились при виде еды, она практически вырвалась из рук Джоли и ринулась к столу, чтобы присоединиться к пиршеству.

Миссис Бекэм нахмурилась:

— Как, Даниель, пирог?! Одному Богу известно, когда эти детишки в последний раз ели настоящую еду, а ты дал им сладости на голодный желудок. Они же заболеют!

Даниель пропустил мимо ушей выговор Джоли, а вместо ответа крепко взял ее за локоть и увлек в столовую, которой они редко пользовались.

— Мальчик рассказал мне, что их в Спокане бросил дядя после того, как потерял работу на лесопилке. Детей решили взять две разные семьи, но они не захотели разлучаться и поэтому сбежали из дома священника и спрятались в моем фургоне.

У Джоли снова сжалось от боли сердце. На своем собственном опыте она отлично знала, что такое оказаться никому не нужным, и прекрасно могла понять, насколько крепки узы, связывающие близнецов. А как мечтала она всем сердцем, когда сама была девчонкой, о братике или сестричке!

— Что же это за человек такой, что бросает на произвол судьбы двух беззащитных малюток! — бормотал Даниель, запуская пятерню в шапку волос, покрытых дорожной пылью. — Черт, они к тому же еще так малы!

— Может, их дядя изменит свое решение и позаботится о них, — предположила Джоли, но сама не верила в то, что говорила. Спихнув ее на попечение своей сестры и шурина, ее отец и не вспомнил бы о ней, если бы не возникла необходимость помочь его новой жене по хозяйству.

— Завтра я отвезу их обратно в Спокан, — решил Даниель, и Джоли заметила, как вздулись жилы у него на шее. Она поняла почему. Наступило время уборки урожая, когда один день год кормит. Даниель просто не мог позволить себе потерять хотя бы один день на поездку в Спокан и обратно.

Джоли отреагировала на это замечание совершенно неожиданно даже для самой себя. Она вцепилась в локоть мужа и взмолилась отчаянным шепотом:

— Прошу тебя, Даниель, пока не будет убрана пшеница. Они так малы, я понимаю, но они могли бы помочь мне по хозяйству. Ведь есть же простая работа, например, в огороде или цыплят покормить…

Даниель заглянул в глаза жене и ответил:

— Ты к ним успеешь привыкнуть, а когда им придется уехать, будешь страдать и ты, и они.

Джоли отвела взгляд, понимая, что в словах мужа была правда, но не хотела отсылать этих малышей обратно в жестокий и безжалостный мир. От расстройства у нее слезы навернулись на глазах.

Нежно, что было так неожиданно с его стороны, Даниель положил руки на ее плечи.

— Ну будет, будет, — сказал он, слегка краснея и отводя глаза, — успокойся. Хэнк и Джемма останутся здесь до конца уборки урожая. — Увидев счастливую улыбку Джоли, поспешил добавить: — Но только на время, помни, они остаются на время.

В порыве чувств Джоли бросилась Даниелю на шею, заключила его в объятия и звонко чмокнула в щеку.

— Спасибо, Даниель, спасибо! Обещаю, они не доставят тебе неприятностей, не будут путаться под ногами.

На какую-то секунду губы Даниеля искривились, но только на секунду. Он отстранил Джоли и отвернулся, почесывая затылок.

— У меня еще много работы, — более сдержанно сказал он и ушел.

Джоли поспешила на кухню, где Хэнк и Джемма доканчивали пирог. Джоли вновь налила каждому стакан молока из глиняного кувшина, порезала еще хлеба и выдала по ломтику желтого сыра, поставила на стол банку с консервированными грушами. Пока они ели, Джоли нагрела воды и притащила бак для мытья. Снова, как и в первый раз, споткнулась об отставшую половицу, но на этот раз удержалась на ногах, мысленно давая себе зарок заняться ею и прибить наконец. Потом поспешила в дом.

Хэнк подозрительно посмотрел на бак.

— Я уже, мылся в субботу на той неделе, — заявил он.

— А теперь еще раз помоешься, — приказным тоном ответила Джоли, пробуя рукой воду в баке.

— У вас есть еще какая-нибудь одежда, кроме той, что одета на вас? — спросила она. .Дети отрицательно покачали головками. Джоли решила переодеть их в рубашки Даниеля, пока она постирает их вещи. А завтра она что-нибудь подберет для них.

Наевшись, Хэнк заверил свою маленькую сестру, что будет неподалеку, и ушел, оставив ее мыться. Джоли едва сдерживала слезы жалости, когда стащила истрепанную и грязную одежонку и стала отмывать тоненькое тельце девочки. Волосы Джем-мы просто засветились мягким золотом утреннего солнца, когда Джоли вымыла и расчесала их.

Буквально утонув в просторной рубашке Даниеля, Джемма забралась Джоли на колени и прижалась к ее груди, сунув палец в рот. Когда появились Даниель с Хэнком, Джоли предостерегающе поднесла палец к губам, и оба мужчины стали удивительно тихими.

Джоли осторожно отнесла спящую Джемму наверх и положила на свободную кровать в соседней спаленке, затем спустилась в кухню. Даниель уже вылил грязную воду из бака и сейчас стоял в дверном проеме и утолял жажду холодной водой. Джоли собрала пустые чайники и пошла за водой к насосу, по пути слегка задев Даниеля, когда проходила мимо. Ей было интересно, помнит ли он, что собирался и почему собирался вернуться домой сегодня вечером, и от смущения у нее зарделись щеки.

— Вы бы лучше помыли мальчугана, мистер Бекэм, — сказала Джоли через несколько минут, когда вернулась с полными чайниками и водрузила их на плиту. — Не думаю, что Хэнк захочет, чтобы его мыла я.

— Чтоб мне пропасть на месте, если я захочу! — искренне заявил Хэнк, подтверждая ее предположение.

— Не надо клясться в присутствии дам, — ответил на это Даниель, и Джоли заметила, что он протянул было руку, чтобы потрепать мальчика по голове, но в последний момент остановился.

Хэнк оглянулся на Джоли и густо покраснел.

— Пусть она уйдет. Я не хочу, чтобы на меня глазела женщина.

Даниель с серьезным видом посмотрел на Джоли, однако глаза его смеялись.

— Вы слышали, миссис Бекэм, что сказал этот мужчина: никаких женщин!

Джоли пожала плечами и вышла во двор в летнюю полуденную жару. Хотя солнце еще ярко светило, на небе появилась бледная, почти прозрачная луна. А во дворе ее внимание привлекло очень странное сооружение на колесах, из берестяной крыши которого торчала изогнутая дымовая труба. Сама повозка стояла в тени амбара, и из нее раздавался свист Дотера. Через равные промежутки времени из приоткрытой боковой двери повозки, поднимая столб пыли, вылетали кучи мусора. Джоли осторожно, чтобы не попасть под него, подошла поближе и позвала:

— Дотер?

Он появился в дверном проеме повозки, держа в руке метлу и приветствуя Джоли улыбкой и кивком головы:

— Добрый день, миссис Бекэм. Я бы не возражал проглотить все, что вы успели приготовить.

Нахмурившись, Джоли пропустила его замечание мимо ушей. На ужин будет мясо и овощной пирог, пусть не волнуется. Она не сомневалась, что мужчины честно заработали их.