Когда адвокат осознал решение дочери, он понял, что его присутствие в этих местах становится невозможным. Почти месяц еще, до приезда молодоженов, он оставался у себя и тихо готовился распрощаться с домом, куда пришел жить после своего собственного бракосочетания. Он купил большую квартиру в новом жилом доме, недавно возведенном на берегу озера, и перебрался туда вместе со своими архивами и домашней обстановкой.

Сканкалепре продолжал это хлопотное дело в качестве посредника, облеченный доверием с обеих сторон. Когда адвокат Эзенгрини освободил античное жилище Дзаккани-Ламберти от своего присутствия и от своих личных занятий, комиссар поспешил уведомить молодых супругов, что они могут возвращаться.

Несколькими днями позже инженер Фумагалли и его жена вернулись в М..., чтобы дать ход реставрационным работам и благоустройству дома, в особенности того заброшенного его крыла, где жили дедушка и бабушка Эмилии. В месячный срок дом был готов.

Апартаменты, в которых проживало семейство Эзенгрини, были закрыты в том состоянии, в каком они находились, равно как и помещения бывшей конторы адвоката. В новом жилище, в котором были сохранены стиль и обстановка восемнадцатого века, лишь служебные комнаты были модернизированы. Парк, однако, был оставлен в запустении и доверен нерадивым заботам бравого Деметрио, который все еще часто посещал дом, хотя и последовал за адвокатом в его новую контору в качестве секретаря. Жена Деметрио перешла на службу к новой хозяйке, и все вновь обрело свой привычный ритм.

Супружеская жизнь Эмилии и инженера Фумагалли стала удачным следствием их брака по любви. Они жили погруженные в беззаботность. Счастливые владельцы огромного дома, они разбудили его своим молодым энтузиазмом и постепенно исследовали его от погреба и до чердака.

И никогда они не испытывали потребности спуститься в парк. Они посматривали на него с высоты террасы или же с балкона, словно на коварное и мерзкое болото. В отдельные ночи при полнолунии, после званых вечеров или по возвращении с вечеринок от друзей, молодая пара выходила на балкон. Облокотившись на балюстраду, они смотрели на старые деревья, купающиеся в лунном свете, на густые кустарники, опутанные почти непроницаемыми переплетениями, немногие следы былых тропинок среди растений и на две большие магнолии на переднем плане под двойной лестницей, каждый лист которых светился при луне.

Наступила осень, и однажды ночью, поздно вернувшись домой, они вышли по привычке на балкон, чтобы взглянуть на погруженный во мрак парк, когда луна то появлялась, то исчезала за гонимой ветром небольшой чередой облаков.

Эмилия внезапно схватила Карло за руку.

- Посмотри туда, - сказала она ему. - Видишь эту тень, протянувшуюся по дорожке?

- Это тень от ветки.

- Нет, - настаивала она, - только что ее там не было и дорожка была освещена луной. Тень переместилась, когда облако затемнило весь парк.

Карло, улыбаясь, встряхнул головой, но как раз в этот момент тень вновь переместилась, появилась немного дальше, после чего ее уже не видели. Чуть позже отчетливо послышалось шуршание сухих листьев магнолии под деревьями, как если бы кто-то прошел осторожным шагом. Эмилия дрожала, Карло проводил ее в комнату и беззвучно закрыл ставни. Он долго не мог уснуть, и уже глубокой ночью ему наконец удалось убедить себя, что эта тень могла быть отражением облака и что шум листьев, очевидно, был вызван просто кошкой.

Еще через два вечера Эмилия вновь пожелала выйти на балкон, погасив свет в комнате. Карло последовал за ней и нашел ее в созерцании той части парковой тропинки, где она заметила тень.

Балкон оставался в затемнении, так как широкий навес защищал его от лунного света; и он еще будет в тени по меньшей мере в течение получаса, абсолютно невидимый из парка. Несмотря на усилия мужа заставить ее вернуться, Эмилия хотела остаться до конца, чтобы понаблюдать за парком. Кончилось тем, что "Карло вынес ей шаль и, набрасывая ее на плечи жене, проследил за ее взглядом. Вдруг Эмилия потянулась вперед, а взгляд сделался более внимательным: в глубине тропинки, ведущей к ограде, медленно двигалась черная тень. Она прошла, исчезла под сводами ветвей, вновь появилась и вновь исчезла. В это время луна повернулась, и ее свет коснулся фасада дома со стороны парка.

Эмилия ушла, но инженер, закрыв ставни, продолжал смотреть сквозь щели.

- Больше ничего? - спросила Эмилия.

- Больше ничего, - отвечал Карло.

Глава 5

С этого дня инженер Фумагалли ускорил расчет со своими обязанностями в Милане и, спустя несколько недель, обосновался в М..., захватив с собой работы, которые он мог выполнять у себя дома, лишь изредка наезжая в Милан. Теперь он был уверен, что кто-то прогуливается ночами по парку, и подозревал, что речь идет не просто о грабителе. Он прошелся под деревьями, проверил замок в воротах, который, казалось, был закрыт целое столетие, осмотрел решетку и стены ограды. Никакого следа. Даже в старом каретном сарае, примыкавшем к ограде, он не нашел ничего интересного. В одной из комнат первого этажа, где были сложены несколько садовых инструментов Деметрио, он заметил ключ от ворот, висевший на гвозде. Он был покрыт паутиной, заржавел и, по всей видимости, не использовался со времени побега синьоры Джулии. После этих заключений он пошел к комиссару Сканкалепре, чтобы рассказать ему обо всем. Комиссар, казалось, пробудился от долгой спячки. Он внимательно выслушал и попросил разрешения прийти на балкон в первую ночь после полнолуния.

Спустя несколько вечеров, незадолго до полуночи, Сканкалепре и инженер Фумагалли установили на балконе над парком пост наблюдения. Эмилия пошла спать в другую комнату.

Запасшись бутылкой превосходного коньяка и двумя небольшими стаканами, разместив это все на маленьком низком столике, двое мужчин время от времени бросали взгляд на освещенные луной тропинки. Когда миновала полночь, Сканкалепре оперся локтями на каменные перила и уже не отрывал глаз от той дорожки, где, как утверждал Фумагалли, он видел тень. Внезапно он дотронулся правой рукой до колена инженера, сидевшего рядом. Он заметил тень. Он следил за ней, тогда как она то появлялась, то исчезала в освещенных участках, пока полностью не растворилась в зарослях парка. Немногим позже он расслышал шелест сухих листьев магнолии возле оранжереи. Спустя четверть часа он вновь увидел тень, стоявшую посреди тропинки, немного дальше, и ему показалось, что она повернулась к балкону. Какое-то мгновение он испытывал ощущение, что встретил ее взгляд - взгляд человека, стоявшего внизу, между сосной и округлым массивным буком, устремленный на дом, словно мертвенно-недвижимый луч, направленный на балкон и белые занавески, которые уже отражали лунный свет и за которыми должны были спать молодые супруги.

Сканкалепре медленно вынул из кармана бинокль и, присев на корточки за балюстрадой, стал смотреть сквозь пилястры балкона. Инженер в свою очередь присел, так как луна в своем движении начинала освещать фасад виллы. Возвратясь в дом, они прошли в гостиную первого этажа и уселись под зажженной лампой.

- Вы могли убедиться, что речь идет не об оптическом обмане, комиссар.

- Я заметил и скажу, что, по моему мнению, ночным гостем является некто, кого мы оба хорошо знаем. Речь идет о мужчине достаточно высокого роста, в темном плаще и черной шляпе...

- Мой тесть, - заключил инженер, понизив голос.

- Вот именно. И я спрашиваю себя, что он делает ночью в парке?

- Может быть, он приходит из-за ностальгии по тем местам, где прожил столько лет, - сказал инженер. - По крайней мере, его не привлекло бы сюда что-то другое...

- В течение трех лет он имел достаточно времени для прогулок в парке, сказал Сканкалепре. - Если он сюда возвращается, значит, на то есть причина.

На следующее утро инженер и комиссар в ранний час спустились в сад и начали с посещения оранжереи. Затем они углубились в парк. На небольших утоптанных дорожках они не обнаружили ни одного отпечатка ноги. Возле подъезда и повсюду вокруг старого каретного сарая они не нашли ничего подозрительного. В сарае ключ, покрытый паутиной, по-прежнему был на месте. Они обстоятельно осмотрели ворота, признав, что если бы кто-то их открывал, то на земле остался бы полукруглый след. Оставалась лишь гипотеза о возможности перелезть через решетку или одну из двух стен, окружавших парк. В этом случае ночной посетитель должен был прийти с одной из соседних вилл.