Ирина Стрелкова

Увидеть всё - и понять

(О творчестве Альберта Лиханова)

Писательство - поразительно одинокое дело. Самое пустое и неразумное для писателя - читать отрывки из недописанной книги, обсуждать сюжет с родными или друзьями. Все это - верный признак ненадежности того, на что пишущий опирается: знания предмета, готовности к письму, уверенности в своей правде. А еще есть в писательском одиночестве некая тайна. Альберт Анатольевич Лиханов, повести которого Представлены в этой книге, не раз повторял мне, что для него всякий замысел - одиночная тайна, в которую, чтобы не сглазить, он не посвящает никого до тех пор, пока не поставлена последняя точка. Это потом, после публикаций, критики начнут свою, удобную им, расфасовку по группам, направлениям, темам и проблемам: эти деревенщики, эти - интеллектуалы, эти - андеграунд, постмодернисты... Впрочем, групп и группочек явно не хватает, чтобы разместить всех пишущих в часто громадные и уж всегда бесприютные литературные поселения.

Однако порой и писателям легче жить этакими анклавами, дабы очертить круг сотоварищей, близких по духу и теме, а то и опереться, если трудно, о надежное плечо и опять же отбиваться от настырных критиков, у которых в массе своей была, есть и останется всегда социально-политическая задача: одних охаивать, других возносить.

Но вот - смотрите! - много лет уже как упокоился писатель, актер, режиссер Василий Макарович Шукшин, при жизни причисленный критиками к... деревенщикам. Утихли страсти - и что? Шукшин - деревенщик? Нет же, конечно. Шукшин - отдельно стоящая вершина, народный защитник, высокого класса личность, воссоединившая в себе и литературный талант, и актерскую глубину, и режиссерскую непохожесть.

Вот слагаемые. Личность. Непохожесть. Самостоятельность. Непринадлежностъ ни к какому литературному кругу или клану. Деятельная жизнь, проистекающая из литературы, как и литература, проистекающая из твердых убеждений, надежных чувств, истовых стремлений... Это далеко, конечно же, не полный перечень достоинств писателя.

Алъберт Анатольевич Лиханов родился 13 сентября 1935 года в городе Кирове, сейчас - Вятке, что стоит на реке Вятке, а "вятские" всегда имели свое отличие, мастеровитость, конечно, и любили посмеяться над самими же собой, а когда над собой не боятся шутки шутить - это признак здоровья.

Отец его, Анатолий Николаевич, был внуком полковника из обедневших дворян, сам уже слесарь. Мама - Милица Алексеевна - медицинский лаборант. В книгах Лиханова большое место занимает бабушка, ее прообразом стала Мария Васильевна Созонова, мамина мать, впрочем, роль семьи хорошо прописана в документальной, хотя и не вполне, повести " Родительская суббота ".

Как нетрудно сосчитать - на раннее детство будущего писателя легла тень войны, и те четыре года в конечном счете обернутся писательским основанием Альберта Лиханова: тому, что прожито тогда, посвящена его дилогия "Русские мальчики" и "Мужская школа", ряд повестей и рассказов.

В одном из своих интервью писатель подчеркнул особую власть и особую силу той, победной, войны, которая сама собой, в силу кровавой своей сущности не только безотцовщину породила, не только списала в распыл многие неустоявшиеся детские судьбы, но и воспитала поколение рано опаленных, но честных, мужественных, стойких ребят, подлинных наследников своих собственных отцов. В книгах Альберта Лиханова дети никогда не клянут войну за то, что она отняла у них отцов, потому как без всякого взрослого назидания сами понимают, что воевать было надо. Даже в наивных детских помыслах того времени нет пожелания отцам - спрятаться в тылу, получить бронь, наконец, сдаться врагу, только бы выжить. Впрочем, даже само это предположение я ввожу здесь исключительно задним числом, уже из нашего взбаламученного, перевернутого мира, где - да, такая мысль не просто появилась, а утверждается не таким уж малым числом растерявших отечество людей. Тогда же сама мысль о подобном была позором.

Итак, Альберт Анатольевич Лиханов родился за шесть лет до Великой Отечественной войны, а когда она закончилась, ему было десять лет. Подтверждая своими книгами педагогическое суждение Льва Толстого, что детский взгляд наиболее чистый и подлинный во всем человеческом развитии, Лиханов пишет войну детскими глазами, стремясь лишь к одному - точности и неподкупности детской памяти.

В книгах Альберта Лиханова нет батальных сцен, но есть тыл, увиденный глазами ребенка. Напрасно полагать, что война - это лишь бой, сражение, мужество и смерть, военачальники, танки, самолеты, Война - это еще беженцы, госпитали, голод, детские души, которые, сжавшись, внимают происходящему, страдая за отцов, спасаясь материнской донорской кровью, всем своим существом малым - но не маленьким! - участвуя в войне с врагом. За Победу! За Родину!

Цикл повестей Альберта Лиханова, составивший дилогию "Русские мальчики" и "Мужская школа", - это подлинный венок военному и послевоенному детству - венок, непревзойденный по своей искренности и значению.

"Из подростков созидаются поколения..." Эта мысль Достоевского очень дорога Альберту Лиханову, мне не раз приходилось слышать, как он к ней обращается в своих выступлениях. И своих героев-подростков он показывает в ситуациях, когда надо самим разобраться в сложнейших вопросах бытия, разобраться и принять решение. Об этом повесть "Обман".

В одном из германских издательств повесть "Обман" вышла под заглавием "Падение". Здесь один из случаев, когда простое русское слово непереводимо во всей своей многозначности. Обманывать - это не единственно обжулить, обсчитать, это еще и манить, вводить в заблуждение, дурачить, прибегать ко святой лжи во спасение... И у Альберта Лиханова в повести "Обман" не только "тема молодого поколения, которое слишком легко складывает оружие, допускает действия, продиктованные состоянием аффекта", как писал один из западных рецензентов.

Б "Обмане " перед Сережей Журавлевым поставлен один из вечных вопросов - о совести, а его юношеский максимализм - это невозможность житейского компромисса между добротой и корыстью, правдой и обманом, привычного в мире взрослых. Однако в том-то и дело, что эти несовместимые качества вполне могут уживаться в одном человеке, и в Сереже Журавлеве тоже. И это сразу же уловили юные русские читатели. По выходе ли-хановской повести обсуждения в школах и библиотеках проходили очень бурно. Споры бушевали и после спектаклей в театрах, где шла пьеса, написанная по этой повести. Детский суд осудил Сережу Журавлева за возмутительный эгоизм, как осудила его и в повести одноклассница Галка, узнав от Сережи, что он противится решению матери выйти замуж: "Но ведь замуж не ты выходишь... Мама".