Книга литовских авторов А. Гирскиса и Б. Яунишкиса «Я — миссионер» рассказывает о молодых монахах салезианского ордена, которых желание повидать мир и послужить «на ниве господней» забросило в далекий Эквадор.

Католический монашеский орден салезианцев был основан в 1846 г. По уставу ордена его члены должны заниматься воспитанием сирот и нуждающихся детей. Под этим предлогом орден добивается получения от частных лиц и государственных учреждений денежных пожертвований и всяких льгот. Он владеет крупной недвижимой собственностью и участвует во всякого рода финансовых операциях и сделках. Монахи-салезианцы рекрутируются в католических странах Европы и США. Действуют же они в основном в странах Латинской Америки, Африки, Азии. Имеются салезианские миссии и в Эквадоре — стране, расположенной на Тихоокеанском побережье Южной Америки, с населением в 7 миллионов человек.

В течение веков Эквадор был предметом экспансии католической церкви. Какие только монашеские ордена не «трудились во имя господа» в Эквадоре! Иезуиты, францисканцы, доминиканцы, салезианцы и десятки других. Многие из них обосновались в этой стране еще со времен испанской колонизации, обращая в христианскую веру индейцев, составляющих даже сегодня свыше 50 % населения Эквадора.

По количеству церквей, часовен, монастырей Эквадор может соперничать с самой Испанией. Если судить по этим внешним признакам набожности населения, то Эквадор можно было бы причислить к одной из самых религиозных стран мира.

Но не будем спешить с выводами. Ознакомимся более подробно с историей католической церкви в этой стране.

Завоевание Эквадора испанскими конкистадорами (первая половина 16 в.) связано с известным драматическим эпизодом: пленением, а затем убийством инкского правителя Атауальпы.[1] В этих событиях деятельное участие принимал доминиканский монах Висенте Вальверде, духовник и политический советник конкистадора Франсиско Писарро и один из первых представителей католической церкви на землях Эквадора.

Когда Атауальпа согласился явиться на переговоры с Писсаро в Кахамарку, его встретил Вальверде с крестом в одной руке и с Библией в другой и зачитал ему «рекеримьенто» («требование») — своеобразный ультиматум, сочиненный испанскими теологами. В нем заключалось требование беспрекословного подчинения индейцев испанскому королю на том основании, что папа римский — наместник бога на земле — даровал ему все земли, «открытые» конкистадорами. В случае неповиновения, говорилось в «рекеримьенто», конкистадоры завоюют их земли огнем и мечом, а самих индейцев обратят в рабство.

Согласно свидетельству хронистов, Атауальпа на требование отца Вальверде ответил:

— Ваш папа, должно быть, был пьян, когда дарил испанскому королю чужие земли.

Вальверде сунул Атауальпе Библию. Монах заявил, что эта «священная» книга подтверждает законность испанского «рекеримьенто». Атауальпа приложил книгу к уху и, подержав немного, бросил ее на землю, сказав, что она ему «ничего не говорит».

Вальверде только и ждал этого. Он стал истошно вопить: «Мы должны отомстить! Эта собака презирает закон Иисуса Христа и бросает наземь Евангелие!»

На крик миссионера сбежались конкистадоры во главе с их главарем Франсиско Писарро. Они перебили сопровождавших Атауальпу придворных, а его самого взяли в плен.

В течение долгих месяцев индейцы несли испанцам золото и другие драгоценности в надежде выкупить своего правителя. Когда они принесли конкистадорам все золото, которое у них имелось, Вальверде потребовал предать Атауальпу смерти. Монах сам состряпал «обвинительный акт», согласно которому Атауальпе вменялись такие «преступления», как идолопоклонство и многоженство. «Суд» конкистадоров признал Атауальпу «виновным» и приговорил к сожжению на костре. Инки, бальзамировавшие тела умерших, считали, что если тело будет сожжено, то душа лишится бессмертия. Воспользовавшись этим, Вальверде уговорил свою жертву принять перед казнью католичество. Крестным отцом выступил сам предводитель головорезов Писарро, в честь которого Атауальпа был наречен Франсиско. Тем самым инкский правитель удостоился от своих палачей христианской «великой милости»: вместо сожжения его подвергли традиционному для Испании виду казни — гарроте — удушению. Это произошло 29 августа 1533 г.

Некоторое время спустя Вальверде был назначен епископом Куско. Церковь присвоила ему почетное звание «покровителя индейцев». В 1541 г. он наконец получил по заслугам: индейцы убили его неподалеку от Гуаякиля. С тех пор доминиканский орден считает Вальверде великомучеником и святым.

Сопровождавшие испанских завоевателей католические церковники обращали индейцев в христианство силой, «как баранов», отмечает индейский хронист Гуаман Пома де Айала. Часто их приводили к священнику связанными, и единственным способом обрести свободу было согласиться на крещение.

Индейцы оказывали светским и духовным поработителям отчаянное сопротивление. В конце 1792 г. миссионер Хуан Антонио дель Росарио Гутьеррес писал: «Все потеряно: миссии, интересы короля, миссионеры убиты… Миссии разрушены, девять селений покинуты, и сотни душ или вернулись к идолопоклонству, или разлагаются во власти собственных пороков. Все это огорчает меня».[2]

Неудачи миссионеров вызывали жалобы и нарекания светских колонизаторов.

В 1791 г. коррехидор (начальник районной колониальной власти) Фелипе Гутьеррес в докладе вице-королю Новой Гранады, в юрисдикцию которого входила провинция Кито (тогдашнее название Эквадора), обвинил миссионеров в том, что они полностью провалились в деле евангелизации, приобщения к цивилизации и воспитания индейцев, находящихся на их попечении.

Миссионерам в Эквадоре вовсе не был присущ дух самопожертвования и идеализма, как это утверждают апологеты католической церкви.

Архиепископ Кито Федерико Гонсалес Суарес, автор семитомной истории Эквадора, вышедшей в конце XIX в., вынужден был признать, что поведение духовенства в Эквадоре в колониальный период ничего не имело общего с христианской добродетелью. Он писал: «Распущенность колониального духовенства не имеет себе равных в анналах католической церкви. Величайшим бедствием для нашего общества в колониальный период несомненно была скандальная распущенность наших монахов».[3]

Еще в начале конкисты церковники захватили почти половину всех земель в провинции Кито, и, хотя специальный королевский указ в 1539 г. запретил им приобретать недвижимое имущество, они продолжали концентрировать в своих руках земельную собственность.

Огромным влиянием и властью обладал в испанских колониях (и, в частности, в Эквадоре) иезуитский орден. Иезуиты, пишет Гонсалес Суарес, обогащались во всей Испанской Америке с «угрожающей быстротой». Им была присуща — общая для всех монашеских орденов — необузданная жажда земных богатств. Но никакой другой орден не сумел заполучить столько богатств, как Общество Иисуса. Недвижимая собственность иезуитов, их поместья принадлежали, несомненно, к лучшим в Эквадоре как по качеству земли, так и по тому, с какой заботой они управлялись. В них было более чем достаточно рабочей силы: индейцев — в горной зоне и негров-рабов — на сахарных плантациях в жарких долинах. Всего было в достатке у иезуитов. Они пользовались продуктами всех климатов тропической зоны — от соли до вина. Домашняя птица, свиньи, козы, огромные отары овец, табуны лошадей и ослов, отличный рогатый скот — все это имелось в их поместьях. Обладание такими разнообразными богатствами превращало иезуитов в самых могущественных капиталистов колонии, не без гордости отмечает Гонсалес Суарес.[4]