Иными словами, он вообразил, что дело с ней иметь безопасно, поскольку у нее есть муж и ребенок, уточнила про себя Сильвия, и это ее просто взбесило.

— Если я не ошибаюсь, миссис Сильвия Брайт, — продолжал между тем президент, — вы чрезвычайно упрямы. Будет удобнее и безопаснее, если в такой поздний час вас доставят к дверям дома. Зачем плестись в одиночестве по темным улицам Лондона?.. Может быть, вы скажете, что я не прав?

— Я не собираюсь никуда плестись, — резко парировала Сильвия, — но вполне могу добраться до дома одна...

— Закажите такси к моменту ухода с работы! — резко бросил мистер Уоттс. — И не будем больше препираться на эту тему.

Уже выключая переговорное устройство, он пробормотал что-то грубое, и разговор закончился.

Это было уже слишком. Сильвия на секунду прикрыла глаза. Затем подняла трубку внутреннего телефона и попросила принести из столовой кофе и бутерброды. Вероятнее всего, шеф — воплощение всех тех мужских качеств, которые она просто ненавидела. Дело не в том, что он говорил, а в том, как он держал себя: высокомерие было здесь словом неподходящим, скорее можно говорить о холодной, агрессивной враждебности. Неужели он все время был таким?

Эти мысли не оставляли Сильвию и за полночь, когда она мирно отдыхала в своей спальне. Голова у нее кружилась от впечатлений минувшего дня. Порученную ей работу Сильвия выполнила уже к восьми часам вечера. Она положила на стол шефа — трепеща всем телом — аккуратную стопку отпечатанных на машинке страниц, а сама ждала в сторонке, пока он их просматривал.

— Великолепно.

Президент пристально посмотрел ей в лицо.

— Вижу, что мы прекрасно сработаемся, Сильвия, несмотря на небольшие недоразумения. Вы заказали себе такси?

Сильвия неохотно кивнула головой. — Хорошо, — проговорил шеф, снова переводя взгляд на бумаги. — А теперь отправляйтесь домой, к мужу, и немного его успокойте Скажите, что такое не будет слишком часто повторяться. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Сильвия уже подошла к двери, но ее снова остановил голос Уоттса.

— Послушайте, Сильвия...

Она со страхом посмотрела на шефа.

— Сегодня вы действительно хорошо поработали. Спасибо вам.

И вслед за этим он улыбнулся — по-настоящему, по-человечески улыбнулся. Сильвия испытала странное чувство при виде того, как изменилось его лицо.

Интересно, улыбался ли шеф тем девушкам, ее предшественницам? Лежа под одеялом, Сильвия блаженно потягивалась. Шли последние дни сентября, и осень была необыкновенно холодной. Не мудрено, что у нее успели озябнуть пальцы ног, пока она добиралась домой. Ей вспомнилось лицо шефа — холодное, отчужденное, жесткое, но все же... Когда оно смягчалось, у любой женщины, которой нравились строгие, классические черты его лица, должно быть, ёкало сердце.

Слава Богу, сама она от этого застрахована и полна внутренней решимости не поддаваться.

Президент был ею доволен, поскольку она хорошо выполняла работу. А увлечься им она просто не могла. Что ж, все это ее устраивало. В данный момент ей не нужны были никакие жизненные осложнения. Все свободное время она посвящала Кэтрин. Сильвия повернулась на просторной двуспальной кровати и кулаком взбила подушку.

После смерти Джонатана она редко встречалась с мужчинами, и ни один из них не тронул ее душу и сердце. Поэтому она не назначала им повторных свиданий. Скорее всего, она никогда снова не выйдет замуж, никогда не найдет мужчину, который бы заменил ей умершего мужа. Сильвия закрыла глаза, предоставив мыслям возможность беспрепятственно витать в заоблачных далях.

Она знала Джонатана всю жизнь, с младенческого возраста. Они росли по соседству, и Сильвия не могла припомнить ни одного случая, чтобы они отправлялись куда-либо друг без друга. Их брак явился естественным продолжением детской дружбы. Сильвия изучила Джонатана до мельчайших подробностей, и жизнь с ним вспоминалась удобной, мирной, ничем не омраченной. В ней не было ни невероятных взлетов, ни леденящих душу падений. Все обстояло прекрасно. Сильвия свернулась калачиком в теплой постели. Близость у них случалась не слишком часто и была какой-то трогательно-осторожной, что нравилось им обоим. Каждый из них сам пробивал себе дорогу в жизни. А что до любви, то Сильвия не верила в страсть, от которой люди способны потерять голову, как об этом пишут в книгах. Она улыбнулась, не открывая глаз, в темноте. Все это выдумки писателей, так сказать, поэтическая вольность, и если бы так случилось в реальной жизни, то были бы одни неприятности.

Последние три года стали для Сильвии временем непрерывной борьбы за существование. Иногда это становилось невыносимым, однако она сумела все преодолеть. У нее обнаружилось такое упорство, о котором она сама даже не подозревала. Когда умер Джонатан, она во многих отношениях еще была ребенком. Его любовь согревала и защищала ее, пока он был жив. Но теперь ей пришлось очень быстро повзрослеть, и она ценила эту так тяжело доставшуюся ей независимость. Ценила превыше всего.

Сильвия нащупала пальцами обручальное кольцо. Мысли продолжали лихорадочно метаться. До сих пор ей даже в голову не приходило снять это кольцо с пальца. В известном смысле оно продолжало соединять ее с Джонатаном, и эта связь была неподвластна времени. Однажды подруга намекнула ей, что пора бы снять кольцо. Сильвию шокировал этот совет. Она собиралась отдать ближайшие годы воспитанию дочери. Судьба жестоко обошлась с малышкой, лишив ее отца. И вряд ли кто-либо мог его заменить девочке. Сильвия знала много случаев, когда дети от первого брака лишались родительской заботы, когда у матери появлялся ребенок от нового брака. С ее дочерью этого не произойдет. Она будет верна памяти Джонатана и отдаст Кэтрин всю теплоту сердца. Кроме того... Она беспокойно задвигалась в постели. Она уже привыкла быть одна и принимать самостоятельные решения. Да, это так. А что до чувства

одиночества, то оно временами посещает каждого, даже тех людей, которые многие годы считают, что живут счастливой семейной жизнью.

Нет, для нее в этом мире все хорошо, все сейчас складывается прекрасно. Ей почему-то не пришло в голову, что так ей подумалось впервые за последнее время. Может быть, все это явилось следствием того, что сон долго не приходил к ней. Перед ее мысленным взором почему-то постоянно возникало волевое, мужественное лицо человека с голубыми глазами, холодными, как зимнее небо в солнечный день.

Сильвия пробудилась ото сна ранним утром. Она знала, что видела сон, но не помнила, что было в этом сне. Единственное, что она чувствовала совершенно отчетливо: этот сон будоражил ее. Она пригладила растрепавшиеся светлые волосы и взглянула на миниатюрный будильник, стоявший у кровати. Было пять утра. Даже Кэтрин еще крепко спала. Сильвия поднялась и прошла в соседнюю небольшую спаленку своей маленькой дочери.

Накануне вечером, когда Сильвия возвратилась домой, девочка уже спала. Сильвия помолилась про себя за самоотверженных бабушек, которые клянутся, что сидеть с внуками — истинное наслаждение. Рассказать сказку Кэтрин Сильвия уже не успела. Лезть в ванну тоже поздновато. Вглядываясь сейчас в лицо дочери, Сильвия пыталась найти в ней черты отца. Однако девочка была маленькой копией только ее самой. Об этом в один голос говорили все окружающие: сходство между дочерью и матерью было поразительное.

Наконец Кэтрин раскрыла огромные блестящие карие глаза, и с этой минуты их небольшой дом загудел как пчелиный улей. Начались приготовления к завтраку Нужно бежать в душ, одеваться... Все внимание Сильвии было сосредоточено на Кэтрин.

— Мамочка, ты меня не поцеловала вчера перед сном, — промолвила девочка с оттенком упрека, засовывая в розовый ротик ложку, наполненную корнфлексом. — Бабуля рассказывает сказку совершенно не правильно.

— В самом деле, крошка? — Сильвия любовно погладила шелковистые локоны дочурки. — Но ты, конечно же, ей об этом не сказала?