— Так вы... — она хотела назвать профессию Алана, но не находила подходящего слова.

— Энтомолог.

Грег почувствовал у себя на колене руку Лаки и догадался, что она понятия не имеет о значении этого мудреного словечка. Он открыл было рот, чтобы прийти ей на помощь, но его опередила Кэрол.

— Насекомые! — заявила она со смехом. — Алан изучает насекомых. Прекрасная профессия! Разве вы не знаете, что на комарах можно заработать миллионы, а на смертоносных жука — миллиарды?

— На комарах и жуках? — не поверила Лаки.

— Алан работает в техасском исследовательском институте, — объяснил Грег. — Он разрабатывает безопасные для окружающей среды препараты для борьбы с комарами и прочей нечистью.

Лаки восторженно расширила глаза, и Алан не стал скрывать, как он доволен ее реакцией. Ему редко доводилось встречать людей, уважавших его профессию; даже Грег находил насекомых чрезвычайно скучным объектом для исследований. Впрочем, Алан отвечал ему взаимностью и был способен захрапеть при первом упоминании о китах.

Грег хотел переплести пальцы с пальцами Лаки, но обнаружилось, что она сжимает в кулаке акулий зуб. Зачем? Неужели ощущает с проклятой акулой мистическую связь? Он поднял глаза и увидел, что Трейдер опять поглядывает на Лаки.

— Алану безумно хочется самому открыть новый вид насекомого, — поведала Кэрол. Было заметно, что она немного захмелела. — Не зря же он целыми днями слоняется по зарослям, строит глазки птичкам и спотыкается о папоротники!

— Я не совсем понимаю... — призналась Лаки. Было видно, что ее удручает собственное невежество.

— Если Алан откроет насекомое, которого еще нет в специальных справочниках, то этот вид будет назван в его честь, — объяснил Грег. — Так же бывает с болезнями. — Он заглянул Лаки в глаза, словно передавая безмолвное послание. — Если открытие делают двое, болезнь называют сразу двумя фамилиями.

Она поняла, что он имеет в виду пресловутый синдром Хойта — Мелленберга.

— «Таракан Данбара»! Звучит! — Кэрол засмеялась, и Алан расхохотался вслед за ней. Видимо, он давно привык к поддразниваниям жены.

— Слушай, Грег! — внезапно воскликнула Лаки. — Помнишь жуков, обнаруженных в волосах той туристки? Хорошо бы показать их Алану.

— Какие жуки? Какая туристка?

— Год назад поблизости от пика Иао упала в пропасть и разбилась неопознанная туристка. У нее в волосах нашли каких-то непонятных насекомых, — объяснил Алану Грег. — А поскольку наш коронер состоит в обществе охраны гавайской природы, он решил сохранить находку.

— Что за вид? Где они теперь? Как хранятся? — заинтересовался Алан.

— Мнения специалистов разошлись. Одни отнесли их к известной разновидности, другие не согласились.

— Может, их отправили в лабораторию ФБР вместе с волосами погибшей? — предположила Лаки.

Грег подумал, что Коди не напрасно посвятил их с Лаки в подробности дела.

— Нет. Они остались в помещении общества, в Лахаине. Там их можно исследовать.

Кэрол закатила глаза, но Алан с энтузиазмом ухватился за предложение.

— Прекрасная мысль!

Получив от официанта меню, они замолчали. Грег увидел, что Трейлор и его охрана покидают ресторан. Тони перехватил взгляд Грега и замешкался. Грег показал ему за спиной у Лаки средний палец — оскорбительный жест, известный как «итальянский салют».

— Что за «опакапака»? — спросила Лаки.

— Очень вкусное блюдо. Розовый люциан. Выражение ее лица подсказало Грегу, что она не

имеет понятия о существовании рыбы люциана, тем более о ее вкусе.

— Я попробую. Очевидно, это любимое блюдо Руди, так что мне наверняка понравится! — со смехом сказала она.

Простившись с Данбарами, они решили пройтись по берегу. Лаки весь вечер не покидало хорошее настроение и ожидание чего-то приятного. Ей нравилось, что с ней рядом шагает Грег, нравилось прикосновение его бедра, когда он подстраивался, чтобы идти с ней в ногу, нравилась тяжесть его руки у нее на талии. Оставив обувь на ступеньках ресторана, они решили прогуляться по мокрому песку босиком.

Лаки глубоко дышала, радуясь, что судьба, лишив ее памяти, не посягнула на обоняние. Их окружала благоуханная тропическая ночь, воздух был напоен ароматами моря и сладким запахом плюмерии. Луна, спутница влюбленных, взошедшая еще во время ужина, достигла зенита и осыпала тихую водную гладь серебряными монетами. Темный купол неба был усеян бесчисленными звездами.

— Теперь я понимаю, почему в Италии нет вампиров, — неожиданно пробормотал Грег.

Вампиры? В связи с этим словом Лаки смогла вспомнить только черный плащ и кровожадный оскал зубов.

— Что такое вампир? — отважилась спросить она. Весь вечер в ее голове теснились сотни вопросов, но она держала себя в узде, не желая показаться дурочкой в обществе его друзей. Впрочем, Грег знал ее лучше, чем кто-либо, и понимал, сколько всего ей предстоит узнать.

— Вампиры — это сказочные существа.

— Как та девочка в шапочке?

— Точно. Как Красная Шапочка. Здесь, на островах, рассказывают про низкорослых менехуне. Это то же самое, что ирландские лепреконы.

Лаки остановилась, наслаждаясь ласковыми прикосновениями волн к ее босым ногам.

— Я слышала об Ирландии. Кажется, это рядом с Англией? Ирландия и Англия постоянно ссорятся... Но ни этих менехуне, ни лепре конов я себе не представляю.

— Они очень маленькие.

На языке вертелось подходящее слово...

— Карлики?

— Еще меньше. Гномы. Но все это фантазии, Лаки. Они существуют только в людском воображении, хотя таких легенд очень много. — Грег указал на океан. — Видишь лунный свет на воде? Легенда гласит: блеск воды означает, что менехуне устроили пляску на волнах.

— Какая прелесть! — воскликнула Лаки, но на душе у нее было неспокойно: ведь ей предстояло овладеть сведениями не только о реальном, но и о вымышленном мире. — Расскажи мне о вампирах. Почему ты вспомнил о них?

— Я просто неудачно пошутил. Вампиры — это люди с клыками. Они набрасываются на ничего не подозревающих женщин — обычно это происходит ночью, когда женщины видят десятый сон, — впиваются клыками им в шею и пьют кровь.

— Ужас! — Лаки попыталась представить себе, как клыки чудовища прокусывают ей шею. — Какая же связь между вампирами и Италией?

— Глупость, конечно. — Грег не мог оторвать взгляд от ее губ. — В Италии не родилось ни одной легенды о вампирах, потому что итальянцы едят много чеснока. Считается, что вампиры боятся чесночного духа. Сегодня в спагетти было столько чеснока, что теперь мы с тобой способны обратить в бегство целую стаю вампиров. Ну и черт с ними! Мы с тобой оба ели чеснок, поэтому мне не страшно тебя поцеловать.

Он нагнул голову. Лаки попыталась отстраниться, но было поздно: в тот момент, когда она уперлась ладонями ему в грудь, его губы нашли ее рот. Ей стало нестерпимо жарко. От кого исходил этот жар — от него, от нее, от обоих?

Лаки было уже все равно. Прижавшись к нему всем телом, она приоткрыла рот, чтобы дать возможность его языку проникнуть туда. Ее оглушали удары собственного сердца, она предвкушала, как вберет в себя его мужское естество.

— Представь, что я вампир, — прошептал Грег. Лаки с готовностью прыснула, но в следующее мгновение он нашел губами самое чувствительное место у нее на горле, и ей стало не до смеха. Такого наслаждения Лаки еще не приходилось испытывать. Он коснулся зубами кожи, и возбуждение пронзило ее с головы до ног, как разряд молнии.

— Кажется, не все рассказы про вампиров — вранье, — прошептала она.

Грег оторвался от ее горла и устремил на нее призывный взгляд. Лаки не смогла справиться с собой и начала расстегивать его рубашку. Они отошли довольно далеко от ресторана, единственным источником света была теперь луна, но и этого было достаточно, чтобы не замешкаться с пуговицами. Лаки хотелось осыпать его грудь поцелуями, почувствовать, как он сначала замирает, а потом приходит в восторг. Тяжело дыша, она провела ладонью по волосам у него на груди, прикоснулась к твердым соскам.