— Не думаю, что Азазелю есть над чем работать. Очевидно, ему нужно доказать, что я его не привлекаю. Он сделал это к своему удовольствию. Думаю, он больше не хочет моей смерти. Мне кажется, ему просто всё равно. Что же касается того, чтобы считать меня привлекательной, то это просто смешно.

Слабая улыбка искривила губы Белоха.

— Мне кажется, ты недооцениваешь свои чары, дорогая.

Я улыбнулась в ответ, всё ещё чувствуя смутное беспокойство.

— Вы очень добры, но что касается Азазеля, то я вполне могу быть для него... как Нефилим.

Я намеренно употребила это слово, гадая, знает ли его Белох.

Похоже знает.

— И ты его тоже ненавидишь?

— Конечно. Он дважды похищал меня, а может и больше, если бы я только могла вспомнить. Он пытался убить меня, держал в плену и никогда не отвечал на вопросы. Он вообще со мной не разговаривает.

Последний аргумент звучал довольно неубедительно по сравнению с остальными, но по правде говоря, он бесил меня больше, чем все остальные преступления.

Белох некоторое время молчал, поглаживая свою самодовольную, пожирающую пальцы кошку.

— Надо отдать ему должное, у него была печальная жизнь. Его жёны продолжают умирать. Думаю, что он всё ещё оплакивает свою последнюю утрату.

Мне вдруг стало очень холодно.

— Что с ней случилось?

— С Сарой? Я считаю, что её убили.

Вот дерьмо. Может быть, Азазель — это версия Синей Бороды? Он не был похож на серийного убийцу, но откуда мне знать, как они выглядят? Они могут быть очень красивыми и очаровательными, не так ли? Азазель соответствовал первому пункту — если рассматривать его беспристрастно, он был абсолютно великолепен. Но очаровательным он не был.

— Эм... сколько у него было жён?

— Лучше спроси у него самого. Хотя, возможно, он сбился со счёта.

Я больше не пыталась скрыть свою тревогу. Как я могла быть такой глупой? Глупой, потому что почувствовала его губы на своих и ответила, глупой, потому что на краткий миг я хотела его, действительно хотела.

— Возможно, мне не стоит думать об этом.

Белох усмехнулся.

— Но зачем тратить время на разговоры об Азазеле? Я бы предпочёл поговорить о тебе, моя дорогая. О твоих жизнях и любви, о твоих воспоминаниях, о твоих мечтах.

Моих жизнях? Как много он знал обо мне и моём прошлом? У меня возникло внезапное, непрошеное подозрение, что он знает больше, чем я. Но это было невозможно.

С другой стороны, никто не мог знать меньше о моём прошлом.

— Я удивлена, что Азазель не сказал тебе. Я почти ничего не знаю о своей жизни. У меня какая-то странная форма амнезии.

Я не склонна была употреблять это слово, но мне кажется, что оно было хорошим, разумным объяснением чего-то, что казалось гораздо более зловещим.

— Амнезия, — вторил Белох. — Бедное моё дитя. Но ты знаешь, мы довольно продвинулись здесь, в Тёмном Городе. У нас есть очень эффективные способы помочь тебе вспомнить почти всё.

Должно быть, на моём лице отразилось сомнение, потому что он рассмеялся.

— Не надо так волноваться, дорогая. Это просто форма биологической обратной связи.

По какой-то причине вниз по спине пробежал озноб, но я сумела весело улыбнуться.

— Пожалуй, я пас. Если моё прошлое хотя бы близко к тому, что думает Азазель, мне лучше не знать.

— Не говори глупостей. Ты знаешь старую поговорку: "Истина освободит тебя".

Я моргнула.

— Интересная концепция. Я никогда не слышала её раньше. Кто это сказал?

— Кто-то после твоего времени, дитя, — сказал он, тихо усмехнувшись. — Позволь мне заказать ещё чаю. Твой, должно быть, уже остыл.

Я посмотрела на чайные листья, плавающие на дне пахнущей бергамотом грязи. Они были похожи на поваленные ветви деревьев после урагана. Я подняла глаза и выдавила из себя улыбку.

— Мне хватит, спасибо. От слишком большого количества чая у меня трясутся руки.

Я осторожно поставила изящную чашку на столик, стоявший рядом.

Белох просто кивнул.

— Тогда, возможно, я представлю тебя...

Дверь открылась без стука, и кроткое лицо Белоха потемнело от гнева, когда он окинул взором стоявшего в дверях Азазеля.

— Наконец-то решил прийти за своей подопечной? — сказал он ледяным тоном. — Ты опоздал.

Но Азазель смотрел на меня, и в его глазах горела напряжённость. Голубые глаза, глубокие и живые, так непохожие на грязно-серые, ржаво-чёрные и коричневые цвета этого окрашенного сепией мира.

— Я тебя везде искал, — огрызнулся он. — Где тебя черти носили?

— Я тоже тебя люблю, — ласково сказала я, но насмешливые слова прозвучали странно ровно, и мне стало не по себе. — Я пошла прогуляться вниз по реке, и какие-то люди нашли меня и привели сюда.

— Люди? — переспросил он.

— Полуночники, — подсказал Белох. — Тебе повезло, что она ещё жива. Если бы она не назвала им моё имя, то исчезла бы, и тебе было бы трудно объясниться. Очевидно, твоё имя не произвело на них никакого впечатления.

— Это твоя стихия, а не моя, — сказал Азазель.

— Совершенно верно. И моё слово — закон.

Азазель встал между нами, загораживая Белоху обзор.

— Так и есть. Это означает, что ты должен тщательно подумать, прежде чем сделать заявление. Что может быть важнее? Победить меня или её?

Молчание, и я пожалела, что не вижу лица Белоха.

— Ты прекрасно всё объяснил, — сказал он наконец. — И должен сказать, это нелёгкое решение. Лидер Падших, или первая женщина... А ведь стоит мне подождать несколько дней, я смогу заполучить вас обоих.

— Вряд ли ты согласишься на меньшее, — голос Азазеля звучал мягко и убедительно.

— Вот что мне кажется интересным, так это то, почему ты вдруг решил оставить её у себя, когда раньше ты хотел только одного — бросить её. Ты уже начал проигрывать?

— Не говори глупостей, — в его голосе звучало презрение, и мне стало интересно, как отреагирует Белох. К несчастью, всё, что я могла видеть, это узкий зад Азазеля в чёрных джинсах. И это был неплохой вид. — Я не хотел отдавать её в первый же вечер, хотя согласился бы, если бы ты настоял.

— И ты бы правда согласился?

— Ты правишь Тёмным Городом. Как ты уже сказал, твоё слово — закон. Но у меня есть своё любопытство к ней и к пророчеству. Если ты заберёшь её сейчас, я никогда не узнаю правды.

— Возможно, мне доставляет удовольствие мысль о том, что ты проведёшь вечность в раздумьях, — предположил Белох голосом, далёким от голоса любезного пожилого джентльмена, который подавал мне чай.

— Возможно, осознание моей слабости будет ещё большим наказанием.

Тишина.

— И снова я удивляюсь, почему ты так решительно стремишься проиграть. На мой взгляд, самым мудрым решением было бы отрицать то, чего ты так отчаянно хочешь.

— Едва ли это отчаяние, — сказал Азазель голосом, лишённым эмоций. — Конечно, это твой выбор. Я просто предлагаю это как интеллектуальное упражнение. Если ты возьмёшь её сейчас, я просто вернусь в Шеол и забуду о ней. Возможно, это было бы лучшее решение, в конце концов.

— Не пытайся играть со мной в игры. Ты проиграешь, — снова наступило молчание. — Забери её. И я использую эти слова намеренно. На твоём месте я бы не спускал с неё глаз. Если она снова столкнется с Полуночниками, думаю, все будут очень расстроены, особенно твои друзья дома.

— Она больше не сбежит, — Азазель повернулся, и я увидела лицо Белоха, угрюмое, как у ребёнка, которого лишили игрушки.

А потом Белох встретился со мной взглядом и улыбнулся.

— Не волнуйся, дитя моё. Азазель не причинит тебе вреда. Он не посмеет. Он должен что-то доказать самому себе, когда дело касается тебя, и я знаю, что у тебя сильный дух, достаточно сильный, чтобы позволить ему найти ответы на то, что его беспокоит.

Я не была уверена ни в чём подобном, но спорить не стала, грациозно поднявшись. Азазель не отодвинулся, и он был слишком близко, опьяняюще близко. Боже, если кто и был сексуальным демоном, так это Азазель. Стоило мне только взглянуть на него, и я почувствовала, как внутри у меня всё тает.

Он крепко схватил меня за руку, и я подумала, не останется ли у меня синяков. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы отдалась на милость Белоха — комфорт и безопасность библиотеки против опасного присутствия Азазеля. Но я знала, что не сделаю этого. Я знала, что последую за Азазелем, куда бы он меня ни повёл, и не знала почему.

Мы были уже в дверях, когда Белох снова заговорил, и от его слов у меня лёд застыл в венах.

— Не надо так волноваться, моя дорогая Рейчел. Азазель не причинит тебе вреда. На самом деле, ты должна считать, что тебе повезло. Не каждая женщина может трахнуть Падшего Ангела.