Глава 15

РАННИЙ УТРЕННИЙ ВОЗДУХ БЫЛ тихим и неподвижным в их выходящей на океан спальне. Элли подняла голову и откинула назад густые каштановые волосы. С годами её чувства стали более созвучными ритмам Шеола, их скрытой крепости в тумане, и Падшим, обитающим тут. Она знала, когда они уходили и возвращались, их страдания и радости, их нужды. Боже, она знала их потребности. Прямо сейчас кто-то отчаянно нуждался в ней, кто-то, кого ещё не было рядом, и она начала переворачиваться, но Разиэль схватил её за руку и притянул к себе.

— Куда это ты собралась? — лениво пробормотал он. — Мы только начали.

Элли засмеялась, прижимаясь к его стройному, сильному, восхитительно обнажённому телу.

— Могу я напомнить тебе, чем мы занимались на пляже при лунном свете прошлой ночью? А потом что мы делали, когда ты принёс меня обратно в постель?

— Это новый день, — сказал он с хитрым блеском в глазах, подминая её под себя.
Он был полностью возбуждён, и она тихонько замурлыкала от удовольствия.

— Так и есть, — прошептала она, протягивая руку и притягивая его голову для поцелуя.

Их поцелуй был полным и сладким, и она была тёплой и готовой, приподнимая бёдра для его плотного, великолепного скольжения, закрывая глаза и теряя себя в сладкой тёмной магии желания. Приливы и отливы, толчки и отступления, нарастание и нарастание, почти до боли, а затем великолепное освобождение, каскадом низвергающееся вниз.

Позже, измученная и бездыханная, лежа на огромной кровати, она смотрела, как он встает и потягивается. Мужчина, ангел, пожиратель крови, очень довольный собой и своей жизнью. Он бросил ей непристойную улыбку, а потом направиться в ванную, и она слабо улыбнулась в ответ. Вот бы ей обладать его энергией.

За семь лет их связь настолько окрепла, что ничто не могло её разорвать. "Даже законы природы", — подумала она с мрачной решимостью. Ей было всё равно, каковы правила. Она никогда не умрёт, никогда не оставит своего бессмертного мужа. Она наотрез отказывалась от этого.

Ей сказали, что таков порядок вещей. Падшие не ошибались. Как только они выбирали партнёра, эта связь становилась нерушимой. Жена становилась всё старше и старше. А муж оставался молодым навсегда.

Однако ей повезло. Она была Источником, духовным лидером Падших, матерью, кормилицей. И источником крови для поддержания тех, у кого нет партнёров, даже сварливого и непримиримого Азазеля, супруга Сары.

Как Источник, она проживёт гораздо дольше, чем просто короткую человеческую жизнь. Но через пару сотен лет она умрёт, а Разиэль будет жить дальше. И она не могла этого вынести.

Она села. Она считала себя практичной женщиной и ограничивала свои размышления максимум несколькими минутами в день. Сейчас на это не было времени. У неё был голый муж в огромной душевой кабине, и ей тоже нужно было помыться. А он так хорошо намыливал её.

Ей нужно было поесть и собраться. Приближалось нечто такое, что потребует от неё всего. Приближалось нечто такое, что изменит всё.

Ей нужно быть готовой.

ЭТО БЫЛ БЕСКОНЕЧНЫЙ ПОЛЁТ сквозь бури и измерения, с её изломанным телом, бережно завернутым в его объятия. Она не очнулась, и это было благословением. Она боялась летать, и в прошлый раз, когда он нёс её, ему пришлось вырубить её, иначе её борьба могла бы отправить их на землю. С ним бы ничего не стало, но падение могло убить её, а он не хотел рисковать.

Сейчас она едва дышала. Вокруг её губ расплывалось синее кольцо, когда она пыталась дышать, и он подумал, не повредили ли они её сердце.

Нет, это сделал именно он. Как ни глупа и приторна была эта идея, он видел выражение её лица, когда пришли Полуночники, и знал, что именно это он и сделал. Он разбил ей сердце.

Но разве у него был выбор, если он доставил её в Тёмный Город? Он давным-давно пережил своё заточение там, и он лгал себе, говорил себе, что она тоже выживет.

Он был идиотом, не понимая, на что архангел Уриэль готов пойти. Идиотом, который не распознал в Тёмном Городе то, чем он был на самом деле: извращённой загробной жизнью Уриэля, раем, созданным для тех, кто уже потерял свои души. И он отдал её прямо в замаранные кровью руки Уриэля.

Он почти боялся, что Уриэль попытается остановить его; но если ангел, будь то падший или нет, решил покинуть Тёмный Город, никто не сможет ему помешать. Законы свободы воли всё ещё действовали, как бы Уриэль их ни презирал. Рано или поздно он найдёт способ обойти их, но пока ему удалось лишь послать Нефилимов в неудачную атаку на Шеол.

Азазель не собирался думать об этом, о том невыносимом дне семь лет назад, когда умерла Сара. Он должен был сосредоточиться на том, чтобы доставить Рейчел в безопасное место, оказать ей необходимую помощь. Он должен был забыть о трауре и сосредоточиться на живых, по крайней мере, сейчас.

Он легко приземлился на берег. С моря поднимался ранний утренний туман, и пляж был пуст. Он поднял глаза на огромное здание с консольными потолками, в котором жили Падшие и их жёны, в пустых окнах которого отражалась глубокая синева океана. Ему придётся разбудить их. Она не двигалась, не издавала ни звука в течение последнего часа, но всё ещё дышала. Он изо всех сил цеплялся за это. Азазель направился к широкому входу, бережно прижимая Рейчел к себе.

Она вышла на лужайку. Она смотрела прямо на него, явно ожидая их, и он почувствовал, что его обычный гнев вспыхнул в нём. Но это не соответствовало его потребностям.

Она бросила один взгляд на Рейчел и сразу же стала деловитой.

— Лазарет подготовлен для неё и жена Габриэля, Гретхен, ждёт. Что случилось?

Он последовал за ней в холл, отвечая на её деловой тон.

— Её пытали.

— Разрушители Правды?

Он был удивлён, что она вообще знала об их существовании, но он просто позабыл о связи, которая росла между Падшими и их супругами. Разиэль рассказал бы ей всё.

— Да.

— Бедное дитя, — пробормотала она.

— Она не дитя, — резко парировал он. — Когда-то она была Лилит, первой женщиной и демоном-убийцей. Даже если она забыла своё прошлое, она всё ещё может быть опасна.

— Тогда почему ты держишь её так осторожно? — выпалила в ответ Элли. — Меня не волнует её прошлое, сейчас она израненный ребёнок, и ей нужна помощь.

— Да.

Ему не нужно было ни спрашивать её, ни даже называть по имени. Она сделает то, что ему нужно, потому что она такая, какая есть. Источник, как и его Сара. Целитель, кормилец. Единственный человек, которому он мог довериться в помощи ей.

Он осторожно положил Рейчел на больничную койку, но она не очнулась. В её поверхностном дыхании была какая-то заминка, он чувствовал её пульс, течение крови в её венах, и они были вялыми, угасающими. Она умирала.

Он повернулся к женщине, которую ненавидел, к женщине, которую отказывался называть по имени.

— Пожалуйста, — сказал он. — Пожалуйста, Элли. Спаси её.

Она долго смотрела на него.

— Я попробую.

МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО Я ТОНУ в чём-то густом и вязком. Я не могла выбраться из этого — чем больше я пыталась пробиться к свежему воздуху и солнечному свету, тем больше эта субстанция сопротивлялась мне. Я умирала и знала это. Я не могла дышать, а солнце было слишком далеко. Я боролась. Я не была готова умереть, но едва могла сформировать сознательную мысль. Я не знала, кто я, где я, я только знала, что боль была невыносимой, и я кричала, пока они не пришли и не положили что-то в трубку, и тогда я могла снова отдохнуть.

Вокруг меня были люди, призрачные тени, стремящиеся ко мне, стремящиеся к телу, которое я спрятала внутри, и я ничего не могла поделать, чтобы остановить их. Мне хотелось уползти в пещеру и исцелиться, но я чувствовала, что это уже невозможно. Мне нужна была помощь, и у меня не было другого выбора, кроме как принять её, когда я научилась преодолевать боль, она начала отступать, то сжимая в железном кулаке, то отпуская. Мне пришлось очень отчаянно бороться, чтобы пережить этот шторм. Мне бывало и хуже, я инстинктивно понимала это, хотя и не могла вспомнить, где и когда. Я пережила невыразимые ужасы, но эти воспоминания были заперты в месте, которое мне больше никогда не придётся посетить. "Если бы я только могла пройти через это", — подумала я, пытаясь дышать. Ещё одна минута, ещё один час, ещё один день и всё будет хорошо.

Даже в полубессознательном состоянии я знала, что это ложь. Я знала, что как только я пройду через все мучения, которые на меня обрушатся, передышка будет недолгой, и тогда жизнь снова вырвет из-под моих ног ковёр. Никогда не будет хорошо. Будет боль, отчаяние и катастрофа и будет намного легче просто взять и всё отпустить.

Я пыталась это сделать. Я почувствовала, как мягкая, тонущая подушка обволакивает меня, и было так тепло, так утешающе, что мне захотелось отпустить отчаянную хватку и погрузиться в неё, потерявшись навсегда. Я позволила себе уплыть, но грубый голос позвал меня обратно, ругая, сердясь и требуя. Я знала этот голос, знала этот тон. Он не должен был быть стимулом к жизни, но он был. Я выбралась из мягкой темноты и направилась к нему, инстинктивно зная, что там есть свет. Вот почему я хотела жить.

И я снова начала бороться.

АЗАЗЕЛЬ МЕРИЛ ШАГАМИ ПЕСОК, глядя на дом. Элли выгнала его из палат лазарета, и он не мог её винить. Крик на Рейчел, чтобы она не умирала, не поможет. Он почувствовал, что она ускользает и запаниковал. Он едва сдерживался, чтобы не схватить её за плечи и не встряхнуть. Вместо этого он сказал ей, что ей, чёрт возьми, лучше не умирать. Он обращался к ней с речами, угрожая всевозможными нелепостями, одной из которых было возвращение в Тёмный Город. Если она умрёт, от неё может ничего не остаться. У демонов нет души, и если бы она была у Рейчел, то давно бы уже исчезла. Что происходит, когда умирает демон? Неужели просто исчезает?

Он нервно провёл рукой по волосам, глядя на океан. Он чувствовал себя как океан, штормовой и злой. Целительная красота стихии казалась недосягаемой. Ему хотелось раздеться и нырнуть в прохладные благословенные воды. Его тело было цельным. А его разум, его дух, его душа терзались в муках.