Англии достигли новости о падении Бадахоса. Эту величайшую крепость взяли дорогой ценой. Говорили, что Веллингтон рыдал тем серым утром, узнав, сколько полегло его лучших офицеров. Погиб и великий генерал Кроуфорд, командир Легкой дивизий. А затем последовало кошмарное разграбление города, вполне законное по правилам войны, гласящим, что гарнизон либо должен сдаться после первого прорыва обороны, либо страдать от последствий, но всё же выходящее за грань разумного. Вино текло рекой, вышибались двери, стариков убивали, а женщин грабили и насиловали. Английские газеты сообщали об этом скупо, но распространились жуткие слухи.

Выжил ли Джеффри Чарльз? Списки погибших и выживших пока еще не поступили, не считая имен нескольких павших офицеров из высшего командования.

Джереми, до предела напряженный после встречи с Кьюби, сразу в день приезда домой решил отправиться в Хейл. Не считая насоса в Уил-Лежер, работавшего сейчас без каких-либо проблем, лишь литейный цех Харви мог его отвлечь. Пола не оказалось дома, и Джереми убедил Бена Картера поехать с ним. Шахта может на день обойтись без присмотра.

В последние полгода визиты Джереми в Хейл стали нерегулярными — куда реже, чем когда он выходил в море под видом рыбалки. И не потому, что он потерял интерес к идее создания парового экипажа, просто его самолюбие удовлетворяло конструирование парового насоса для Уил-Лежер. Его отец согласился, пусть и с невысказанными сомнениями, доверить это Джереми. И пока он этим занимался, на заводе в Хейле, и устанавливая насос на шахте, у него не оставалось времени для чего-то другого. Теперь снова можно вернуться к другим делам. Вообще-то, ими необходимо заняться, хоть чем-то, чтобы изгнать из мыслей Кьюби.

В Хейле молодые люди пару часов раздумывали над основными деталями экипажа. Главной его частью, конечно же, станет котел Тревитика, сконструированный им лично, пусть и для другой цели, возможно, для молотилки вроде той, что инженер не так давно сделал для сэра Кристофера Хокинса. Покрытый паутиной и грязью котел обнаружили в углу цеха, и Джереми тут же загорелся идеей, а позже сумел купить его для своего экипажа. Когда он обнаружил котел, это было как манна небесная, но в последующие визиты Джереми нашел в нем и определенные недостатки.

Главный заключался в том, что теперь предстояло сконструировать не котел для экипажа, а экипаж, подходящий для котла. Это было первым препятствием, поскольку экипаж предстояло удлинить на два фута, до десяти, чтобы в него уместился котел. Ричард Тревитик сам несколько раз делал подобное, когда переносил один из своих двигателей, созданных для других целей, на самодвижущиеся экипажи. Но теперь возникли и более сложные проблемы — ведь невозможно что-либо сделать с чугуном после отливки. Цилиндр и многие другие рабочие детали теперь нельзя изменить.

Но всё же они продвинулись вперед. С помощью двух рабочих мистера Харви они соорудили деревянный каркас для двигателя, в следующем месяце собирались сделать и приладить колеса. Другие детали находились в процессе изготовления и будут готовы к сборке. Четырехходовой паровой кран будет управляться рычагом с ползуна, соединительные рейки — крепиться к этому же ползуну сверху и приводить в движение шатуны, приделанные к маховикам. Цилиндрическое зубчатое колесо на одном из маховиков будет приводиться в движение коленчатым валом.

Джереми не гнушался получать знания из любого источника, и сейчас разложил перед собой на скамейке чертежи, одолженные у лорда Данстанвилля и сделанные Уильямом Мердоком, шотландским инженером и изобретателем, до 1799 года служившим в Корнуолле агентом компании Уатта. Это явно был лишь прототип, но модель сконструировали, и она работала, леди Данстанвилль лично вспоминала, как несколько лет назад видела ее в действии, еще до того как запустили первый двигатель Тревитика. Джереми также скопировал несколько конструкций, найденных в иллюстрированных книгах Уильяма Симингтона и Джеймса Садлера.

Всё это находилось несколько за гранью понимания Бена Картера, но с ним можно было поговорить, к тому же он умел прозорливо взглянуть на дело с практической стороны, и это часто приносило пользу.

Они делали расчеты размера маховика, когда за их спинами раздался голос:

— Что ж, дорогие мои, а вы делаете успехи, да?

Это был крупный, нескладный человек, высокий даже по меркам Джереми, с ярко-синими глазами на узком, но пухлом лице, с черными волосами, тронутыми сединой, как будто уже неделю не видевшими расчески, в синей рабочей блузе с открытой шеей, широкий пояс поддерживал потрепанные бриджи, на ногах — серые шерстяные чулки и залатанные башмаки.

Джереми мгновенно его узнал и нервно сглотнул.

— Мистер Тревитик!

— Он самый. Я ведь тебя знаю, парень, да? Мы встречались в Лондоне, когда ты был еще мальцом. Ты приходил кататься на моей машине, вот как. Вместе с отцом и матерью. Мистер Джереми Полдарк, да?

Они пожали друг другу руки, тонкая чувствительная ладонь Джереми исчезла в медвежьих лапищах Тревитика. Джереми представил Бена Картера.

За шесть лет Тревитик сильно сдал и выглядел неважно, но говорил с той же энергией и страстью, какие помнил Джереми. Через несколько секунд инженер повернулся и уставился на частично законченную конструкцию.

— И что это тут у нас, дорогие мои? Кажется, я припоминаю этот котел. Отец всегда узнает свое дитя. Его сделали тут лет пять или шесть назад, но никогда он не выглядел таким чистеньким и сияющим. И, насколько я знаю, его никогда не использовали. Что, готовите его к выставке, а?

Джереми объяснил суть дела, хотя был вполне уверен, что Тревитик и так всё знает. Теперь, когда корнуольский изобретатель вернулся в Камборн, маловероятно, что его шурин Генри Харви не упомянул о продаже котла и о честолюбивых планах молодого человека. И весьма вероятно, что Тревитик появился здесь в этот день по приглашению Харви, который предложил ему взглянуть, как продвигаются работы.

Смущенный тем, что его кумир осматривает механизм на такой еще предварительной стадии, Джереми говорил запинаясь. Тревитик задал пару вопросов, затем попросил подготовленные Джереми чертежи. Он поводил по бумаге крупными пальцами, внимательно изучил и оценил точность рисунков.

Через некоторое время он отложил чертежи на скамейку, и все замолчали.

— Отличные чертежи, — сказал наконец Тревитик. — Прекрасная работа. И умелая.

— Благодарю, — ответил Джереми.

— Хотел бы я делать их столь же аккуратно. У меня никогда так не получалось. Вечно я чиркал и стирал.

— И это шло на пользу дела, — заметил Джереми.

— Что? Ах да. Да, с этим я согласен.

Они снова замолчали. Тревитик почесал подбородок, явно нуждающийся в бритве. Потом медленно помотал головой.

— Он не годится, мистер Полдарк. — Джереми вопросительно взглянул на него, но ничего не сказал. — Он не годится, — повторил Тревитик.

— О чем вы, сэр?

— О котле. Он не годится.

— Это же ваш котел, мистер Тревитик. Вы сами только что это подтвердили.

— О да, это мой котел, это точно.

— И он был сделан для... для молотилки, так? Разве нет? Я решил, что это как раз тот котел высокого давления, который нам нужен. Что с ним не так?

— Ничего. — Тревитик снова почесал подбородок. — Но не для этой цели. Для вашей цели, мистер Полдарк, он слишком велик, вот и всё.

— Не понимаю. Вы часто...

— Что ж, я объясню. И никто не сможет это понять лучше.

Они замолчали в ожидании. Тревитик снова вгляделся в чертеж.

Через несколько секунд Джереми сказал:

— Тот котел, который вы делали для Пенидаррена в Гламоргане, так?.. Разве не вы часто повторяли, что между котлом для стационарных машин и для движущихся очень мало разницы?

— Именно так. Именно так. В принципе разницы мало. Но имеет значение производимая энергия.

— Разве это не...

— Погодите. Для движущегося механизма котел необходим, но не только он. Взгляните на него еще раз. Не забывайте, что его еще нужно наполнить водой. Мой двигатель в Пенидарене весил почти пять тонн. А этот — больше. И в Пенидарене он стоял на рельсах.