– Как пожелаете, – прозвучало в ответ.

– Ищите людей здоровых и умных, но с темной душой. Их я смогу использовать с толком. Но мне нужны только люди. Я укажу, куда их доставить.

– Я понял, Малистрикс.

Рурак отважился взглянуть на чешуйку. Она была яркого кроваво-красного цвета, но теперь не блестела. Пальцы рыцаря ощупывали ее края, то и дело попадая между его кожей и пластиной.

– Я всегда буду носить это? – осмелился спросить он.

– Ты не сможешь снять ее, не умерев при этом.

Рурак Гистер кивнул и принялся надевать доспехи. Он в последний раз посмотрел в огромные глаза драконицы, увидел в них свое отражение, повернулся и начал спускаться с плато вместе со своим отрядом.

Малис склонила голову на край обрыва и стала наблюдать за колонной рыцарей, шедших вниз по тропе. Она не видела Рурака, но знала, что он идет впереди. Красная драконица знала все, что он делает, потому что отныне могла смотреть на мир его глазами. Она видела скалы, по которым ступал Рурак, потоки лавы, через которые ему приходилось перепрыгивать.

Малис довольно замурлыкала, закрыла глаза и вообразила, что находится в прохладном лесу.

Земли Южного Эргота – от поросших кустарником и травой равнин на побережье до восточных горных склонов, насквозь пересекавших континент, – были покрыты искрящейся белой пеленой. Ледяные ветры гнали снег, наметая большие сугробы, которые постоянно меняли очертания. Континент превратился в настоящий айсберг. Лишь далеко на западе сохранялся относительно теплый климат.

Правитель Южного Эргота, свирепый дракон Геллидус, которого люди называли Фрост, сидел на краю маленького замерзшего озера. Геллидус был белым драконом, как и все в его владениях. Только глаза Фроста имели сине-зеленый цвет. Лишь изредка, когда плотный слой облаков ненадолго рассеивался, чешуя дракона начинала блестеть серебристо-лазурными прожилками, отражая голубизну неба.

Дракон был величаво спокоен и неподвижен. Он сидел, плотно прижав крылья к бокам и обвив хвост вокруг задних лап, глядя вокруг немигающим взглядом. Голову Фроста венчала искрящаяся корона из грациозно загнутых рогов. Они напоминали пять сосулек, причудливо росших вверх.

Геллидус посмотрел на озеро, наполнил легкие свежим морозным воздухом и медленно выдохнул, сдув снежный налет с замерзшей воды.

Обнажившийся лед мерцал и серебрился. На мгновение показалось, что он начал таять, приобрел бледно-розовый оттенок, как в те редкие безоблачные дни, когда лучи закатного солнца отражались от поверхности озера. Но сейчас была середина дня, и лед толщиной в несколько дюймов, разумеется, не мог растаять. Розовые тона расцвели сияющим оранжевым свечением, которое перешло в теплый ярко-красный цвет гаснущих угольков. Наконец цвет сменился на интенсивный кроваво-красный, и перед Геллидусом возник образ Малистрикс.

Фрост восхищенно уставился на диковинное видение громадной драконицы, затем опустил голову. Малис смотрела на него с расстояния в сотни миль.

«Твой ответ?» – вопросила она; слова сами собой возникли в сознании Геллидуса – это было частью магии, которую гигантская драконица использовала для общения. Малис достигала пятисот футов в длину и была в два раза больше белого дракона. Она могла без особых усилий раздавить его, легко растопить своим огненным дыханием снега и льды Южного Эргота. И тогда его скорчившийся труп нашли бы посреди выжженной равнины.

– Я буду твоим союзником, – сказал Геллидус. Его голос был звучным и проникновенным, как холодный ветер, свистящий на равнинах Южного Эргота. Но он был не таким властным, как голос Малис. – Я буду с тобой и не стану противостоять твоим замыслам.

Малис скривила губы в подобии улыбки, и в голове у белого дракона прогремели раскаты грома. Красная драконида была довольна. Белые, как чешуя Геллидуса, огоньки плясали между ее зубами, вылетая из пасти и оплетая голову, словно венок.

Белый дракон продолжал:

– Я также был бы не прочь стать твоим супругом, Малис.

Малистрикс кивнула:

«Согласна, Геллидус. Мы заставим Ансалон трепетать. Мои планы уже реализуются, и скоро я сообщу тебе, какую великую роль ты сыграешь в их осуществлении».

– Я польщен, – ответил белый дракон. – Когда мы встретимся?

«Скоро, – мягко прорычала драконица. – На Пыльных Равнинах, в царстве, именуемом Дантоллик».

– Нейтральная территория. О! Ты самая мудрая!

Но голос Малистрикс уже затихал в его сознании, а красное сияние на замерзшем озере бледнело, переходя в оранжевое, а затем в розовое. Через несколько мгновений лед снова был молочно-белого цвета, и успокаивающий холодный ветер гнал по нему снежную пыль.

Геллидус являлся единовластным правителем Южного Эргота. Прежде континент Каганести, Диковатых Эльфов, был землей с умеренным климатом. Имелись там и обширные пространства, покрытые льдом, однако населявшие их немногочисленные варварские племена не понимали всей прелести холода. Геллидус чувствовал необходимость властвовать над как можно большим количеством людей. В последние два десятилетия он менял климат на всей территории континента, приспособив его к своим суровым вкусам. Овладев Далтиготом – столицей страны, – он вскоре подарил его великанам-людоедам, предварительно разграбив городских богачей. Вскоре пала Долина Туманов вместе с легендарной Усыпальницей Хумы, героя Третьей Драконьей Войны.

Великаны-людоеды служили Геллидусу, отдавая дракону свою преданность, свои никчемные жизни и скудные силы. В южной части Пыльных Равнин белый дракон захватил в плен таной, уродливых людей-моржей, которых переселил на Южный Эргот. Они использовались в качестве охранников и посыльных.

Большинство Каганести, которые кочевали по острову, сбежали более десятилетия назад, но некоторые остались в западной части владений Фроста, за Дальними Гаардскими горами. Несмотря на суровый климат, они чувствовали себя там относительно свободными от влияния дракона. Правитель вел в основном сидячий образ жизни, но не был настолько ленив, чтобы оставить незахваченной эту часть континента. Белый дракон просто решил сохранить безопасное пристанище для людей. Это давало ему возможность наблюдать за ними, а также простор для дальнейшего разбоя, когда ему станет скучно.

Геллидус поднялся на коренастые лапы, расправил хвост, который тянулся за ним на дюжину футов, оканчиваясь плоским гребнем, напоминавшим плавник. Расправив толстую шею, он бегло взглянул на замерзшее озеро, пронзил передними когтями лед и погрузился в ледяную воду. Приятный холод охватил его тело.

Фрост не был первым супругом Малис. Эта честь принадлежала Келлендросу, Шторму над Ансалоном, который сейчас занимал ее мысли.

«Келлендрос использует рыцарей, – размышляла Малис, – хотя не настолько толково и умно, как я». Мысли красной драконицы часто обращались к синему дракону, претендовавшему на Северные Равнины и Палантас. Она считала его самым проницательным и могущественным драконом после себя.

– Что он решит? – подумала она вслух и принялась чертить на грязной земле плато странный символ. Пыль поднималась вокруг краев диаграммы, и воздух мерцал прохладной синей энергией.

«Келлендрос, я хотела бы говорить с тобой – здесь».