В последние дни СМИ, близкие к Анатолию Сердюкову, усиленно пропагандируют мысль о том, что некая неназванная политическая группа ведёт информационную кампанию "лично против министра обороны Сердюкова". А всю критику проводимых им реформ эти СМИ сводят к некоей личной вендетте каких-то анонимных "врагов реформы". В общественное сознание внедряется миф о противостоянии "молодых реформаторов" замшелым "старпёрам" и "ретроградам".

В связи с этим хочется заметить, что вся эта теория — суть неуклюжая кампания просердюковских пропагандистов. На самом деле, за реформу армии выступает большинство из тех, кто критикует действия Сердюкова и его команды. И многие из тех, кто критикует Сердюкова, с предложениями реформы выступали куда как раньше, чем Сердюков начал смотреть в сторону Министерства обороны.

Просто основным препятствием на пути осуществления такой реформы тогда являлось, с одной стороны, отсутствие денег на реформу, с другой — отсутствие какой-либо политической воли высшего руководства для проведения этой реформы.

При этом совершенно игнорируется опыт совсем недавних, пусть и не таких тотальных, как нынешние, но всё же достаточно показательных модернизаций и укрепления армии.

Например, генерал армии Анатолий Квашнин между двумя чеченскими войнами смог провести мини-реформу на базе СКВО, при отсутствии финансирования, развернув максимально 58-ю армию, сосредоточив имеющиеся финансовые средства в СКВО и тем самым сохранив потенциал основных частей и соединений СКВО. Главное же, что удалось сделать тогда Квашнину, — сохранить костяк командующих, который прошел первую чеченскую войну (Трошев, Шаманов, Бабичев, Макаров, Булгаков, Преземлин, Корабельников и другие).

Стоит напомнить, что именно из опыта первой, а затем и второй чеченских войн выросли сегодняшние решения по бригадному принципу и те самые "оперативные командования", которые практически "слизаны" с оперативных группировок войск, действовавших в Чечне в 1994-1996 гг. и в 1999-2001 гг.

Сегодня "реформаторы" предпочитают не вспоминать об этих преобразованиях и о тех, кто их задумывал и проводил. И это понятно. Потому что многие из тех, кто смог в тех очень нелёгких условиях подготовить к войне войска и выполнить боевую задачу, сегодня оказались записаны во "враги реформ".

Итак, кто же те "реакционеры", кто выступает против реформы Сердюкова сегодня?

Огласим только верхушку списка.

Бывшие начальники Генерального штаба генералы армии Анатолий Квашнин и Юрий Балуевский.

Начальник Главного разведывательного управления Генштаба генерал армии Валентин Корабельников.

Начальник Главного оперативного управления Генштаба генерал-полковник Александр Рукшин.

Заместители начальника ГОУ ГШ генерал-лейтенанты Запаренко и Пустовой.

Начальник связи Вооруженных Сил, генерал-полковник Евгений Карпов.

Начальник Центрального командного пункта Вооружённых Сил генерал-лейтенант Гошкодёра.

Начальник тыла Вооружённых Сил генерал армии Владимир Исаков.

Нынешний начальник Генерального штаба, генерал армии Николай Макаров на всех публичных выступлениях предлагает открыто выступать и возражать ему, заявляя, что готов прислушиваться к любому компетентному мнению. На деле же, при любых возражениях, сразу следует немедленное предложение писать рапорт, или человек без всяких объяснений представляется на увольнение, как, например, нынешний командующий ВДВ генерал-лейтенант Валерий Евтухович, который за возражение Макарову представлен к увольнению и в течение ближайших двух-трёх месяцев будет уволен.

Конечно, всех тыловиков можно одним махом записать в воры и коррупционеры, которые бегут от ответственности и прячут уворованные миллионы. Но как быть с тем же начальником ГРУ Героем России Валентином Корабельниковым, который написал на имя министра рапорт с "особым мнением" о планах реформирования ГРУ? Он тоже "коррупционер"?

В какой коррупции погряз начальник ЦКП ВС РФ Владимир Гошкодёра, также отказавшийся участвовать в фактическом разгроме ЦКП и написавшем рапорт на увольнение вместе с "особым мнением"?

При этом один из "отцов" нынешней реформы, статс-секретарь министра обороны, генерал армии Николай Панков, обладатель громадного особняка в престижном районе Подмосковья и громадной квартиры, с военным опытом рядового пограничника, видимо, о реформе знает куда больше начальника ГОУ генерал-полковника Александра Рукшина.

Среди "реформаторов", пожалуй, только фигура Владимира Шаманова вызывает хоть какое-то уважение.

Можно подойти к реформе и с другой стороны. Ну, ладно, Министерство обороны умудрилось начать военную реформу, не приняв военную доктрину. И мы строим будущую армию, не зная, кто враг, кто союзник и против кого готовимся воевать. Будем считать, что это большая военная тайна в голове нынешнего министра обороны. А она, как известно, бережётся от врагов ещё со времён Мальчиша-Кибальчиша. Зайдём с другой стороны.

Но что же нового в нынешней реформе?

Бригадный принцип? Так о нём говорится все последние 15 лет. Более того, все эти годы бригады опробовались в самых разных вариациях и до последнего момента нащупать организацию бригады, которая резко превосходила бы существующую дивизионно-полковую систему, не удавалось.

Так что введение бригад — это явно не ноу-хау, тем паче, что их новую организацию до сих пор никто в глаза не видел.

Резкое сокращение "кадрированных" частей и соединений? Так с этой идеей ещё в 2001 году выступал Анатолий Квашнин. Тогда же была начата и работа по "оптимизации".

Что ещё?

Введены некие "оперативные командования" вместо армий и дивизий? Так и это уже проходили и отрабатывали в Чечне. Там они были опробованы и отработаны. Известны и их плюсы и их минусы. Для войны такого масштаба они эффективны. Для масштабной — совсем не факт.

Так что на поверку ничего принципиально нового в части военного строительства нынешние "реформаторы" не предлагают. Всё много раз пройдено, давно изучено и обсуждено. И, наверное, не вызвало бы больших возражений, если бы не неуклюжая тотальность этих нововведений, когда под новую организацию подогняется все до последнего полка и дивизии, невзирая на то, подходит ли это переформирование для данного театра военных действий и задач, стоящих здесь, или нет.