Разбудила ее внезапная боль.

— Не смей бить мою сестру!

Это был голос Ники. Джен застонала, а потом громко вскрикнула — еще один удар обрушился на ее ребра. Яростно вопил Ники, слышался хриплый смех. Она вяло приоткрыла глаза, но тут же снова смежила ресницы и заорала от страха.

Ночной кошмар! Наверное, ей это снится… но последовал третий болезненный удар, и она поняла, что кошмар происходит наяву.

Фонарик высвечивал трех высоких существ с блестящими желтыми глазами и уродливыми мордами, тусклые клыки обнажены в усмешке. Аборигены. Внешне они чем-то напоминали диких глисмаков, но вид имели более отталкивающий и зловещий. На двоих были узкие набедренные повязки, расшитые жемчугом, и множество веревочек с ракушками. Они держали толстые деревянные палки, каждая — с тремя зубами какого-то зверя на конце. У одного был фонарь. Третий, самый высокий и одетый с большой роскошью, был вооружен прекрасно отлитым мечом, какими обычно пользуются люди, с его шеи свисала огромная жемчужина. Скрестив руки, он смотрел сверху вниз на распростертых на песке детей.

Воин, который разбудил Джен ударом своей перепончатой когтистой ноги, указал на нее и Ники и что-то удовлетворенно залопотал на местном диалекте. Потом он махнул рукой в направлении рэктамской триремы, стоящей на якоре: она была празднично освещена, с ее палубы по-прежнему взмывали сверкающие снопы пламени.

Внушительного вида абориген взглянул на трирему и пролаял какой-то вопрос.

— Я вас не понимаю, — сказал успокоившийся Ники. — Вы говорите на человеческом языке?

— Да, — проскрипело существо. — Я — великий Хор-Шисса, вождь алиансов. Кто вы и что делаете здесь? Людям запрещается появляться на этих островах. И все-таки два ваших корабля осмелились подойти к Консульскому острову, а другие медленно движутся к нашей святой земле. Вы с этого корабля?

— Да. — Ники стряхнул с лица песок. Он старался говорить так, как подобает человеку его ранга. — Я наследный принц Лабровенды Никалон, а это моя сестра, принцесса Джениль. Враги захватили нас в плен, но мы сбежали.

— Кому принадлежит этот большой корабль? — спросил Хор-Шисса.

— Рэктамским пиратам. Он оснащен оружием, и на его борту находится могущественный волшебник.

Вождь властным тоном заговорил со своими воинами, потом снова обернулся к Ники.

— А второй корабль, поменьше, тот, что встал на якорь за мысом? Кому он принадлежит?

В ушах Джен зазвенело. Кому на самом-то деле? Может, это и есть долгожданные спасители? Может быть, это их мать?

— Я ничего не знаю об этом корабле, — сказал Ники. — Возможно, на нем приплыли наши люди, чтобы спасти нас. Если это лабровендский корабль и вы отвезете нас туда, то получите богатое вознаграждение.

Великий вождь разразился громким смехом, сказал что-то своим землякам, и те тоже загоготали. Потом Хор-Шисса опустил чудовищную лапу с тремя когтями, схватил принца за мокрые волосы и больно потянул. Дети увидели, как при свете Трех Лун блеснули острые зубы морского оддлинга. — Отвезти вас туда? Наивный молокосос! Еще до рассвета мои воины потопят оба корабля, и люди станут изысканным обедом для рыб. Так поступают алиансы с наглыми захватчиками! А с вами мы тоже что-нибудь придумаем.

— Что? — спросил Ники, все еще стараясь сохранить достоинство.

— У нас есть древний обычай, — сказал Хор-Шис-са. — Тот, кто осмеливается ступить без разрешения на святые острова, должен стать барабаном.

— Ба…рабаном? — удивилась Джен.

Хор-Шисса выпустил Ники, и тот чуть было не упал на Джениль. Потом вождь отдал приказ, и двое воинов принялись связывать принца и принцессу грубыми веревками.

— Что это значит — стать барабаном? — закричал Ники. — Что вы собираетесь сделать с нами?

— Избавить вас от кожи, — сказал вождь алиансов. — Из вас получатся довольно маленькие барабаны, но звучать они будут, наверное, забавно.

Королева Анигель проснулась поздним вечером с ужасной головной болью. Светили Три Луны, на «Литии» было спокойно. Она спустилась вниз чего-нибудь поесть. В крошечном салоне Кадии не оказалось, и она не отозвалась, когда Анигель стала звать ее.

Анигель почувствовала, как легкий холодок пробежал по телу. Она поднялась наверх и позвала Джегана. Самые худшие опасения подтвердились: маленький ниссом неохотно признался, что час назад Кадия покинула корабль в сопровождении Ламмому-Ко и еще двух вайвило — Мок-Ла и Хури-Камо.

Анигель бросилась к борту и неистово закричала, обращаясь к талисману:

— Покажи мне Кадию!

В ее воображении возникла картина спокойного моря, поверхность которого освещалась сиянием Трех Лун. По воде плыл один из спасательных плотов с «Литии» — небольшая, в два квадратных элса бамбуковая платформа, прикрытая сверху влажными морскими водорослями, так что на первый взгляд казалось, будто по морю движется плавучая зеленая масса. Сначала Анигель не увидела возле плота ни единого живого существа. Потом в гуще зелени сверкнули огромные желтые глаза, и она поняла, что вайвило держатся за плот кончиками пальцев. Хотя ветра не было, плот двигался довольно быстро. Ноги у вайвило были перепончатыми, и они, несомненно, усиленно работали этими своеобразными ластами.

Кадии не было видно, но она явно находилась среди них.

— На что же она надеется? — гневно воскликнула Анигель.

— Великая королева, Пророчица собирается потопить пиратский корабль, — сказал Джеган. — Она хочет высадить Портолануса на вражеский берег и, пользуясь передышкой, достать свой талисман.

Голос ниссома помешал Анигель, и видение исчезло.

— О, Владыки воздуха! Неужели Кади не понимает, что Портоланус наверняка окружил себя защитным полем, что у него волшебные приборы, которые быстро обнаружат и ее и вайвило и немедленно уничтожат.

— Госпожа Пророчица собирается добраться до рэк-тамского корабля, спрятавшись за этим замаскированным плотом, а потом плыть под водой. Я умолял ее не делать этого, но она была непреклонна.

— Если бы я проснулась вовремя! Джеган опустил голову.

— Великая королева, стыдно признаться, но во фруктовом напитке, который я принес вам днем, было несколько капель экстракта таило, способного усыпить человека на короткое время. Моя госпожа приказала сделать это, и, зная, что напиток безвреден, я подчинился.

— Возможно, своим поступком ты приблизил смерть Кадии, — сурово сказала королева.

— Да, — произнес маленький человечек дрожащим голосом. — Но она велела мне так поступить, если я люблю ее, она сказала, что это единственный шанс вернуть ее талисман, а без него она может умереть…

— Дура! — воскликнула Анигель. — Если она потопит пиратский корабль, что будет с Антаром и детьми, спрятанными в трюме? В суматохе о них могут забыть!

В огромных глазах Джегана светилось отчаяние.

— Боюсь, госпожа Пророчица не подумала…

— Да, — отрезала королева. — Она не подумала. Ее заботит только талисман, — Анигель подумала минуту. — Джеган, поговори со спутниками моей сестры, с вайвило, пусть они напомнят Кадии об опасности, которая угрожает моей семье. Скажи ей, что, если она не откажется от своего дикого плана, я буду вынуждена предупредить Портолануса о ее приближении.

— О, великая королева, вы не сделаете этого!

— Не знаю, сделаю или нет! Будем надеяться, одной угрозы хватит, чтобы привести эту идиотку Кадию в чувство! Пока ты будешь говорить с ними, я посмотрю, что происходит на рэктамской триреме.

Анигель приказала талисману показать якорный трюм, куда были заключены ее дети, но он удостоил ее весьма мутным изображением. Она увидела, как маленький Толо карабкается по якорной цепи и выглядывает из круглого отверстия. На полу лежала куча какого-то хлама, напоминающего спальное место, и Анигель подумала, что Ники и Джен, должно быть, спят. Потом она вызвала изображение Антара и обнаружила мужа в заполненном людьми нижнем трюме, освещенном тусклым светом свечи. Ангар дружелюбно беседовал с галерными рабами, обсуждая вероятность своего присоединения к ним во время обратного плавания в Рэктам. Одна из лодыжек короля была в кандалах. Королевские одеяния исчезли, теперь он выглядел так же, как остальные моряки, только тело было почище и без следов кнута.